Ольга Николаевна ломает стул (в письме царицы)
Царское Село. 16 февраля 1916 г.
Мой родной, милый!
Опять ясное, солнечное утро, 6 градусов мороза. Я все еще не решаюсь выйти на балкон из-за кашля. В 12 1/2 будет у меня Витте с докладом, после завтрака опять прием, а в 6 часов - Штюрмер. Сегодня было бы рожденье Сони - так грустно, я ни разу не была на ее могиле!
Вчера вечером у нас был А.П. Саблин, он совсем не конфузился и держался вполне естественно. Завтра он возвращается в это ужасное болото - Проскуров, весело обо всем рассказывал. Ольга шалила, сидя на маленьком столике, пока преблагополучно не сломала его. Так смешно - у него некоторые манеры брата; приятно было его повидать, так как здесь сохнешь от горя и забот.
С нетерпением жду твоего письма, о котором ты телеграфируешь, - принесет ли оно весть о твоем скором возвращении? Это было бы чудесно - я так по тебе скучаю!
M-me Зизи все еще плохо себя чувствует, - она ездила в город в закрытом экипаже и после этого ей стало хуже.
Я должна отдохнуть немножко - болят глаза, так как писала длинное письмо Виктории, чтобы Зуев завтра мог взять его с собой.
Прости за скучные письма, дорогой, но жизнь моя очень однообразна - и сама невесела и все, что слышу, не таково, чтоб могло развеселить меня. - Интересно слышать от тебя твое мнение о генералах, а также, о чем говорилось и что решили. Жажду узнать о военных делах, а это я, конечно, могу узнать только от тебя.
Только что получила твое дорогое письмо, крепко за него целую. - Итак, это мое последнее письмо к тебе.
Какая радость! - В четверг ты возвращаешься, это действительно прекрасное известие. Завтра неделя, как ты уехал. Как хорошо, что ты будешь с нами - дети как раз будут свободны последние 3 дня и будут безумно счастливы, - надеюсь, что и Бэби сможет выходить к тому времени. - Желаю тебе счастливого пути, храни тебя Бог!
Покрываю тебя поцелуями.
Навеки твоя старая
Женушка.