Из истории краха СССР
Как становились украинцами
20 лет назад, через два дня после объявления украинской независимости произошло незаслуженно позабытое ныне событие. Пресс-секретарь российского президента Бориса Ельцина Павел Вощанов, сделал заявление поставившее под вопрос внутрисоветские границы.
Вощанов распространил следующий текст: «В последние дни в ряде союзных республик провозглашена государственная независимость, заявлено о выходе из Союза ССР. Возможны и другие решения, существенно меняющие баланс отношений в рамках единой Федерации. В связи с этим уполномочен Президентом РСФСР сделать следующее заявление. Российская Федерация не ставит под сомнение конституционное право каждого государства и народа на самоопределение. Однако существует проблема границ, неурегулированность которой возможна и допустима только при наличии закрепленных соответствующим договором союзнических отношений. В случае их прекращения РСФСР оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ. Сказанное относится ко всем сопредельным республикам, за исключением трех прибалтийских (Латвийской, Литовской, Эстонской), государственная независимость которых уже признана Россией, чем подтверждена решенность территориальной проблемы в двусторонних отношениях».
С Россией, как известно, граничило 5 союзных республик (Белоруссия, Грузия, Азербайджан, Украина, Казахстан), но ясно, что заявление касалось прежде всего двух последних, с большим русским населением. Однако никакой массовой позитивной реакции ни на Юго-Востоке Украины, ни на севере и востоке Казахстана не последовало. Власти же всех союзных республик возмущенно отреагировали на это заявление. Таким образом, зондаж, устроенный российским президентом Борисом Ельциным через своего пресс-секретаря ясно показал: с субъектами агонизирующей советской федерации надо договариваться в рамках существующих советских границ.
...
о статье Виктора Новицкого «Снять шапку перед Ельциным? Никогда!».
Итак, автор признается, что живя на Украине и имея как русские, так и украинские корни, сознательно записался русским. И необъятный СССР воспринимал как русское государство: «Россия, во всем мире отождествлявшаяся с СССР .. Моя страна, которую я любил, страна, будучи гражданином которой я с гордостью говорил: я - русский!» Как признается, автор, он и стихотворение писал, где были и строчки «дремучее величие России, дремучая России нищета» и финал «о, Русь родная! Русь святая! Я все равно люблю тебя! За что? Пока еще не знаю. Но верю в лучшее, любя». То есть Русь и Россия были для него абсолютными синонимами.
Но вот наступает август 1991-го, крах ГКЧП. И Новицкий так описывает свои последующие настроения и поступки: «Помню, как сразу после ГКЧП в Москве бесновался Собчак: «Надо добить гидру коммунизма на местах!» Послушав хитрого «профессора», ... твердо решил: с собчаками жить не хочу! С Борей, который вечно «под кайфом»? С похотливым карликом Березовским? С замороченными своими догмами Бурбулисом, Егором Гайдаром и Галиной Старовойтовой? Да куда лучше наш Леонид Кравчук!
И на следующем референдуме я сознательно проголосовал за независимость Украины. Сейчас, когда уже нет «Бори», «Гали» и «Егория», глядя на то, как националисты поднимают голову, порою каюсь за то решение, но как только вспомню обстановку 1991-го, скрепя сердце говорю себе: «А что было делать?»
Объединение важнее объединителя - австро-германский опыт
После того, как первая мировая война привела к распаду Австро-Венгрии, среди государств, появившихся на ее месте, была и Немецкая Австрия - так тогда называлась нынешняя Австрийская республика. Основатели этой страны и большинство ее населения рассматривали эту республику лишь как переходный этап в объединение с Германией.
...
СССР в тот момент также считал Австрию искусственным образованием. В статье «Национальные меньшинства» в Малой советской энциклопедии 1930 года изд. (том 5, стр. 642) говорилось: «Своеобразно положение Австрии, которую империалистические державы заставляют существовать как «самостоятельное государство», не разрешая ей, несмотря на желание ее населения, присоединиться к Германии». Ясно, что энциклопедическая статья могла только отражать официальную позицию советской власти.
Соединить Австрию с Германией смог лишь Гитлер, сознательно ломавший Версальскую систему. Но зачастую не упоминается, что аншлюс Австрии произошел при массовой поддержке ее жителей, в том числе и тех, кто отнюдь не симпатизировал нацизму. Лидер австрийской социал-демократии Карл Реннер (побывавший на посту канцлера и после первой мировой и после второй) накануне референдума о присоедини к Германии 3 апреля 1938 выступил в газете «Нойен Винер Тагеблатт» с материалом «Я голосую за». Он ясно сказал, что не разделяет методов, которыми проводится аншлюс (референдум планировал еще канцлер Шушниг, смешенный нацистами, но прошел плебисцит уже после вступления в страну германских войск и фактической ликвидации государственности), но это не мешало ему заявить «Я должен буду отречься от всей своей прошлой деятельности и как идейного борца за право самоопределения народов и как немецко-австрийского государственного деятеля, если не стану с радостным сердцем приветствовать великий исторический факт воссоединения германской нации».
Но вернемся к нашим делам 20-летней давности. Итак, австрийцы, враждебные Гитлеру, включая еврея Отто Бауэра, все равно приветствовали объединение с Германией, поскольку фактически разделяли еще не высказанную на то время мысль Сталина: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается».
А Владимир Новицкий и наверняка далеко не он один - за статью на сайте «2000» проголосовали 369 читателей, почти каждый пятый из прочитавших -- решили не пребывать в одном государстве с Россией (не в составе России, а просто в одном государственном образовании с ней), поскольку Ельцин им не нравился, и его «вечность» судя по всему, они не ставили под сомнение.
Я не принадлежу к поклонникам первого президента России, но полагаю, что буду совсем не оригинален, когда скажу, что разница между ним и Гитлером отнюдь не в пользу последнего. Впрочем, гораздо целесообразнее сравнивать Бориса Ельцина с Леонидом Кравчуком, который на тот момент казался Владимиру Новицкому «куда лучше»! При этом сравнивать этих политиков по состоянию на конец 1991 г, когда и решалась судьба Украины.
Разумеется, разница в манере поведения этих двух политиков бросается в глаза. Именно вследствие этой разницы Ельцина гораздо легче было испугаться, чем Кравчука. Только если брать не манеры, а сущность, то сходства-то окажется куда больше.
еще до августа 1991 Кравчук в внятно говорил, что новый союзный договор Украина подписывать не будет, у Ельцина же такой категоричности не было.
Сразу после ГКЧП компартию запретили не только в России, но и на Украине. Да, на Украине меньше слышалось риторики типа «добить гидру коммунизма!» Но реально-то никто эту «гидру» не собирался добивать и в России. Это былое ясно и осенью 1991. И намека на репрессии не было. И украинскую, и российскую элиту тогда интересовали более выгодные и практичные вещи - захват собственности и демонтаж СССР.
И Компартия России благополучно возродилась в начале 1993-го, почти на полгода раньше Компартии Украины. Но это мы уже забегаем вперед. А осенью 1991-го Украина в отличие от России как раз имела заметную левую партию, СПУ Александра Мороза. Но это была сила, лишенная властных рычагов. А в окружении Кравчука, как и в тогдашнем окружении Ельцина, не было людей с левой идеологией и взгляд украинского лидера на экономические реформы в плане стратегии принципиально не отличался от взгляда российского: либерализация, приватизация, отказ от госконтроля внешней торговли и т.д. Взгляд на тактическое воплощение этих идей у Кравчука и Ельцина отличался. Но с высоты сегодняшнего дня ясно, что принципиальных различий между Украиной и Россией для человека, приверженного левым взглядам, практически не было.
Но Виктор Новицкий этого не видит и сейчас, а в поисках дополнительных аргументов, для обоснования своих тогдашних поступков, его зачастую подводит память. Ну какую роль на самом деле мог сыграть в его выборе в 1991-м «похотливый карлик Березовский», тогда никто на Украине и не знал такого. Фигурой российской политики, он стал года через 4. Равно как нельзя было еще осенью 1991-го делать выводы о Егоре Гайдаре - он пребывал в тени и заметной фигурой станет с января 1992-го. Очевидные для взгляда рядового наблюдателя проблемы Ельцина с употреблением алкоголя также в основном обнаружились потом - осенью 1991- го он еще не проспал Ирландию и не дирижировал оркестром в Берлине.
Разумеется Ельцину можно и нужно предъявлять много претензий. Однако не могу понять, когда Виктор Новицкий, внесший своим голосом личный вклад в независимость Украины с негодованием пишет, что ««благодаря» Ельцину в декабре 1991-го был подписан Беловежский пакт». А что же оставалось тогда делать президенту России? Он понимал, что Союза без Украины уже не будет, значит надо было найти способ дружеского сосуществования, что Беловежские соглашения и продекларировали. Или он должен был вместе с Горбачевым усмирять Украину, попирая тогдашнее волеизъявление автора статьи, которым последний гордится и сейчас.
http://2000.net.ua/2000/svoboda-slova/rezonans/75103
P.S.
Для меня в 1991 г. было очевидно - сытая Украина хотела отделиться от голодной России.
Поэтому и была всеобщая поддержка идее "вильной Украйны" даже в русских регионах.
Но "сила вещей" все расставила на свои места.
А идеология вторична - "не хочу быть под Ельциным" затушевывает главное - "сытая Украина хотела отделиться от голодной России"
Идеология вторична, а государственная целостность первична.
Это как ответ нынешним отделенцам.
20 лет назад, через два дня после объявления украинской независимости произошло незаслуженно позабытое ныне событие. Пресс-секретарь российского президента Бориса Ельцина Павел Вощанов, сделал заявление поставившее под вопрос внутрисоветские границы.
Вощанов распространил следующий текст: «В последние дни в ряде союзных республик провозглашена государственная независимость, заявлено о выходе из Союза ССР. Возможны и другие решения, существенно меняющие баланс отношений в рамках единой Федерации. В связи с этим уполномочен Президентом РСФСР сделать следующее заявление. Российская Федерация не ставит под сомнение конституционное право каждого государства и народа на самоопределение. Однако существует проблема границ, неурегулированность которой возможна и допустима только при наличии закрепленных соответствующим договором союзнических отношений. В случае их прекращения РСФСР оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ. Сказанное относится ко всем сопредельным республикам, за исключением трех прибалтийских (Латвийской, Литовской, Эстонской), государственная независимость которых уже признана Россией, чем подтверждена решенность территориальной проблемы в двусторонних отношениях».
С Россией, как известно, граничило 5 союзных республик (Белоруссия, Грузия, Азербайджан, Украина, Казахстан), но ясно, что заявление касалось прежде всего двух последних, с большим русским населением. Однако никакой массовой позитивной реакции ни на Юго-Востоке Украины, ни на севере и востоке Казахстана не последовало. Власти же всех союзных республик возмущенно отреагировали на это заявление. Таким образом, зондаж, устроенный российским президентом Борисом Ельциным через своего пресс-секретаря ясно показал: с субъектами агонизирующей советской федерации надо договариваться в рамках существующих советских границ.
...
о статье Виктора Новицкого «Снять шапку перед Ельциным? Никогда!».
Итак, автор признается, что живя на Украине и имея как русские, так и украинские корни, сознательно записался русским. И необъятный СССР воспринимал как русское государство: «Россия, во всем мире отождествлявшаяся с СССР .. Моя страна, которую я любил, страна, будучи гражданином которой я с гордостью говорил: я - русский!» Как признается, автор, он и стихотворение писал, где были и строчки «дремучее величие России, дремучая России нищета» и финал «о, Русь родная! Русь святая! Я все равно люблю тебя! За что? Пока еще не знаю. Но верю в лучшее, любя». То есть Русь и Россия были для него абсолютными синонимами.
Но вот наступает август 1991-го, крах ГКЧП. И Новицкий так описывает свои последующие настроения и поступки: «Помню, как сразу после ГКЧП в Москве бесновался Собчак: «Надо добить гидру коммунизма на местах!» Послушав хитрого «профессора», ... твердо решил: с собчаками жить не хочу! С Борей, который вечно «под кайфом»? С похотливым карликом Березовским? С замороченными своими догмами Бурбулисом, Егором Гайдаром и Галиной Старовойтовой? Да куда лучше наш Леонид Кравчук!
И на следующем референдуме я сознательно проголосовал за независимость Украины. Сейчас, когда уже нет «Бори», «Гали» и «Егория», глядя на то, как националисты поднимают голову, порою каюсь за то решение, но как только вспомню обстановку 1991-го, скрепя сердце говорю себе: «А что было делать?»
Объединение важнее объединителя - австро-германский опыт
После того, как первая мировая война привела к распаду Австро-Венгрии, среди государств, появившихся на ее месте, была и Немецкая Австрия - так тогда называлась нынешняя Австрийская республика. Основатели этой страны и большинство ее населения рассматривали эту республику лишь как переходный этап в объединение с Германией.
...
СССР в тот момент также считал Австрию искусственным образованием. В статье «Национальные меньшинства» в Малой советской энциклопедии 1930 года изд. (том 5, стр. 642) говорилось: «Своеобразно положение Австрии, которую империалистические державы заставляют существовать как «самостоятельное государство», не разрешая ей, несмотря на желание ее населения, присоединиться к Германии». Ясно, что энциклопедическая статья могла только отражать официальную позицию советской власти.
Соединить Австрию с Германией смог лишь Гитлер, сознательно ломавший Версальскую систему. Но зачастую не упоминается, что аншлюс Австрии произошел при массовой поддержке ее жителей, в том числе и тех, кто отнюдь не симпатизировал нацизму. Лидер австрийской социал-демократии Карл Реннер (побывавший на посту канцлера и после первой мировой и после второй) накануне референдума о присоедини к Германии 3 апреля 1938 выступил в газете «Нойен Винер Тагеблатт» с материалом «Я голосую за». Он ясно сказал, что не разделяет методов, которыми проводится аншлюс (референдум планировал еще канцлер Шушниг, смешенный нацистами, но прошел плебисцит уже после вступления в страну германских войск и фактической ликвидации государственности), но это не мешало ему заявить «Я должен буду отречься от всей своей прошлой деятельности и как идейного борца за право самоопределения народов и как немецко-австрийского государственного деятеля, если не стану с радостным сердцем приветствовать великий исторический факт воссоединения германской нации».
Но вернемся к нашим делам 20-летней давности. Итак, австрийцы, враждебные Гитлеру, включая еврея Отто Бауэра, все равно приветствовали объединение с Германией, поскольку фактически разделяли еще не высказанную на то время мысль Сталина: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается».
А Владимир Новицкий и наверняка далеко не он один - за статью на сайте «2000» проголосовали 369 читателей, почти каждый пятый из прочитавших -- решили не пребывать в одном государстве с Россией (не в составе России, а просто в одном государственном образовании с ней), поскольку Ельцин им не нравился, и его «вечность» судя по всему, они не ставили под сомнение.
Я не принадлежу к поклонникам первого президента России, но полагаю, что буду совсем не оригинален, когда скажу, что разница между ним и Гитлером отнюдь не в пользу последнего. Впрочем, гораздо целесообразнее сравнивать Бориса Ельцина с Леонидом Кравчуком, который на тот момент казался Владимиру Новицкому «куда лучше»! При этом сравнивать этих политиков по состоянию на конец 1991 г, когда и решалась судьба Украины.
Разумеется, разница в манере поведения этих двух политиков бросается в глаза. Именно вследствие этой разницы Ельцина гораздо легче было испугаться, чем Кравчука. Только если брать не манеры, а сущность, то сходства-то окажется куда больше.
еще до августа 1991 Кравчук в внятно говорил, что новый союзный договор Украина подписывать не будет, у Ельцина же такой категоричности не было.
Сразу после ГКЧП компартию запретили не только в России, но и на Украине. Да, на Украине меньше слышалось риторики типа «добить гидру коммунизма!» Но реально-то никто эту «гидру» не собирался добивать и в России. Это былое ясно и осенью 1991. И намека на репрессии не было. И украинскую, и российскую элиту тогда интересовали более выгодные и практичные вещи - захват собственности и демонтаж СССР.
И Компартия России благополучно возродилась в начале 1993-го, почти на полгода раньше Компартии Украины. Но это мы уже забегаем вперед. А осенью 1991-го Украина в отличие от России как раз имела заметную левую партию, СПУ Александра Мороза. Но это была сила, лишенная властных рычагов. А в окружении Кравчука, как и в тогдашнем окружении Ельцина, не было людей с левой идеологией и взгляд украинского лидера на экономические реформы в плане стратегии принципиально не отличался от взгляда российского: либерализация, приватизация, отказ от госконтроля внешней торговли и т.д. Взгляд на тактическое воплощение этих идей у Кравчука и Ельцина отличался. Но с высоты сегодняшнего дня ясно, что принципиальных различий между Украиной и Россией для человека, приверженного левым взглядам, практически не было.
Но Виктор Новицкий этого не видит и сейчас, а в поисках дополнительных аргументов, для обоснования своих тогдашних поступков, его зачастую подводит память. Ну какую роль на самом деле мог сыграть в его выборе в 1991-м «похотливый карлик Березовский», тогда никто на Украине и не знал такого. Фигурой российской политики, он стал года через 4. Равно как нельзя было еще осенью 1991-го делать выводы о Егоре Гайдаре - он пребывал в тени и заметной фигурой станет с января 1992-го. Очевидные для взгляда рядового наблюдателя проблемы Ельцина с употреблением алкоголя также в основном обнаружились потом - осенью 1991- го он еще не проспал Ирландию и не дирижировал оркестром в Берлине.
Разумеется Ельцину можно и нужно предъявлять много претензий. Однако не могу понять, когда Виктор Новицкий, внесший своим голосом личный вклад в независимость Украины с негодованием пишет, что ««благодаря» Ельцину в декабре 1991-го был подписан Беловежский пакт». А что же оставалось тогда делать президенту России? Он понимал, что Союза без Украины уже не будет, значит надо было найти способ дружеского сосуществования, что Беловежские соглашения и продекларировали. Или он должен был вместе с Горбачевым усмирять Украину, попирая тогдашнее волеизъявление автора статьи, которым последний гордится и сейчас.
http://2000.net.ua/2000/svoboda-slova/rezonans/75103
P.S.
Для меня в 1991 г. было очевидно - сытая Украина хотела отделиться от голодной России.
Поэтому и была всеобщая поддержка идее "вильной Украйны" даже в русских регионах.
Но "сила вещей" все расставила на свои места.
А идеология вторична - "не хочу быть под Ельциным" затушевывает главное - "сытая Украина хотела отделиться от голодной России"
Идеология вторична, а государственная целостность первична.
Это как ответ нынешним отделенцам.