В то время как большинство современных режиссёров истязают своё воображение в поисках наиболее оригинальной формы подачи материала, не столь адекватно отражающей содержание первоисточника, сколько представляющей собой средство самовыражения, соотечественник Сэмюэла Бекетта, ирландский кинематографист Майкл Линдсей-Хогг, избирает неожиданно безыскусный вариант прочтения культовой пьесы, а именно иллюстративный метод изображения заключённой в повествовании аллегорической притчи. Не смотря на то, что сия экранизация не выдерживает сравнения с исчисляемой десятками театральных постановок сценической жизнью драмы в силу своей нарочитой простоты, она всё же заняла своё место среди бесчисленных её интерпретаций, в первую очередь, за счёт воссозданной атмосферы всепоглощающей пессимистичности, в контексте драматургии абсурда определённо важной художественной особенности.
Постоянно рискующее скатиться в откровенно глупый фарс, поведение героев фильма в данном случае приобретает столь необходимое трагическое звучание, усилиями режиссёра не растворяется в череде исключительно внешних комических приёмов, зачастую наиболее применяемого метода оправдания крайне острого отличия между состояниям персонажей, их словами и действиями, напротив, становится выгодно подчёркивающим их шаткое положение в мире удручающего беспамятства и непреодолимого хаоса выразительным средством. Подталкивающая буквально к гротескным преувеличениям безжалостная реальность Сэмюэла Бекетта преобразована в источник сардонического и печального смеха, отчего даже серия весёлых номеров в стиле английского мюзик-холла приобретает характер жестокой иронии.
Способ существования актёров в предложенной трактовке пьесы чужд внешним проявлениям гиперболизации чувств, подразумевает реалистичную манеру толкования, казалось бы, совершенно не вяжущихся с элементарной логикой, рациональным объяснением своих причинно-следственных связей, душевных переживаний её действующих лиц, посему поверхностная комичность изложенной Бекеттом истории окончательно потеряна в тени его онтологической позиции, позволяет зрителю сосредоточиться на умело завуалированной инсценировке идей экзистенциализма. Будь-то, на первый взгляд, чрезмерная бессмысленность монолога Лаки, в действительности представляющего собой обширный сборник скрытых цитат из области философии, религии и т.д., или же нелепые теологические рассуждения двух бродяг, всё имеет явную альтернативу.
Так как время и место действия в литературном первоисточнике до невозможности условны, а созданные драматургом персонажи не являются полноценными характерами, скорее многозначными архетипами, пьеса предполагает не только безграничное количество трактовок, но и позволяет автору новой постановки воплотить в жизнь свой неповторимый режиссёрский замысел, пусть даже отличный от подлинной идеи произведения. Почему-то именно этот довольно-таки важный факт, позволяющий сему выдающемуся памятнику театра абсурда не терять свою актуальность и по сей день, Майклом Хоггом был полностью проигнорирован, отчего художественная ценность данной картины соотносима со значимостью подробного пересказа для дальнейшего развития литературы в целом, в сущности заключается лишь в том, что не охочий коротать время за книгой может вполне возместить сие прегрешение просмотром столь развёрнутой экранизации.
Сценарий ... Сэмюэл Беккет
Режиссер ... Майкл Линдсей-Хогг
Жанр ... драма абсурда
Продюсеры ... Майкл Колган, Алан Молони, Джоан Иган, ...
Главный оператор ... Шеймас Дизи
Художник-постановщик ... Чарльз Гаррад
Художник по костюмам ... Джоан Бергин
Монтажеры ... Лори Болл, Доди Дорн
В ролях:
Бэрри МакГоверн, Джонни Мерфи, Алан Стэнфорд, Стивен Бреннан и Сэм МакГоверн.
Производство ... Ирландия, 2001
Двое бродяг на дороге у чахлого деревца ждут некоего Годо. Они не знают, кто он, но твёрдо уверены, что с его приходом их жизнь изменится к лучшему. Только Годо всё не идёт...
Click to view
https://youtu.be/1n-H6eJCwSk032