«Изобретение пространства» ✧ Авторская трилогия Анатолия Смелянского
Авторская трилогия Анатолия Смелянского о театральных художниках «Изобретение пространства», снятая в 2019 году для телеканала «Культура». Давид Боровский, Эдуард Кочергин, Сергей Бархин - великие сценографы и наши современники, они создали свои театральные миры, реформировав представление о сценическом пространстве. Судьба каждого из них в том числе связана и со МХАТом, театром, в котором художники во все времена выступали полноправным сотворцами спектаклей, будь то Виктор Симов или Александр Бенуа, Мстислав Добужинский или Владимир Дмитриев...
Предисловие Анатолия Смелянского к трилогии «Изобретение пространства»
Click to view
Разговор с Давидом Боровским для фильма из авторской трилогии Анатолия Смелянского «Изобретение пространства» был записан за две недели до ухода Давида Львовича. 6 апреля 2006 года, вся театральная Москва прощалась с великим сценографом и главным художником МХТ. Прощание проходило на Основной сцене Художественного театра, среди декораций «Вишневого сада», последней постановки Давида Боровского в этих стенах.
В его книге «Убегающее пространство» есть размышление о том, как ставить в МХТ «Вишневый сад»: «Павильоны чеховских спектаклей на этой сцене Симова и Дмитриева превзойти трудно. Вернее, невозможно…
Нам досталась пустота.
Но зато какая!
Пол сцены так же вращается, как и сто лет назад.
Занавес цвета сухой травы с двумя чайками в центре, так же раздвигается, как и на первом представлении “Сада”. Это уже богатство! А что, если “это” и есть родовой дом Раневской, куда она возвращается из сиреневого далека, из Парижа… А затем навсегда покидает?..»
Герой этого фильма - Эдуард Кочергин, главный художник петербургского БДТ имени Товстоногова.
Детство Эдуарда Кочергина прошло в скитаниях по России - в два года, после ареста родителей в 1939-м, он попал в детприемник, в восемь сбежал из детприемника в Омске и почти семь лет пробирался в родной Ленинград к матери.
Все, что он тогда видел, Эдуард Степанович много позже описал в своих потрясающих книгах - «Ангелова кукла» и «Крещенные крестами». Это ощущение подлинной России, иногда светлой, а иногда - страшной, по-своему нашло отражение и в его сценографии. Например, в грандиозном спектакле Льва Додина «Господа Головлевы», который вышел во МХАТе в 1984 году. Распад Иудушки Головлева в исполнении Иннокентия Смоктуновского проходил в настоящем «медвежьем углу»: имение Головлево было будто укутано в полы огромной шубы, которая растянулась вдоль всей сцены. События этого сценического романа происходили поздней осенью или зимой.
В память о том спектакле Анатолий Смелянский озаглавил свой фильм «Эдуард Кочергин. Зимняя страна».
Выходец из архитектурной семьи, Сергей Бархин поначалу тоже пошел по стопам своих знаменитых предков: закончил МАРХИ, работал архитектором. Но все больше двигался в сторону театра. Свои первые спектакли оформил в 60-е в «Современнике», в 1982-м стал сценографом мхатовского хита «Татуированная роза», много работал в провинции. А с началом перестройки обрел единомышленников в лице Генриетты Яновской и Камы Гинкаса, став сотворцом их постановок на сцене московского ТЮЗа.
Одной из главных работ художника Смелянский называет спектакль Яновской «Собачье сердце», на который в 1987 году ломилась вся Москва. Поражал придуманный Бархиным образ: сцену в «Собачьем сердце» устилал черный пепел. Он напоминал о «черном снеге» из другого произведения Михаила Булгакова - «Театрального романа», и придавал этой истории о праве человека вмешиваться в то, что сотворил Бог, трагическое измерение.