Игорь Ляльков. К вопросу о прогерманской и антисоветских настроениях в БССР перед II мировой войной
Оригинал взят у kozlachkovich в Игорь Ляльков. К вопросу о прогерманской и антисоветских настроениях в БССР перед II мировой войной
Новости и история Беларуси
Белорусская история, культура и новости
Одной из наиболее расширенных тезисов, созданных белорусского историографией советских времен, можно считать утверждение о "всенародной борьбе в Беларуси против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны". Однако в ее правдивости легко усомниться - достаточно обратиться к общедоступным цифрам.
По данным переписи населения 1939 г. в Беларуси на начало Второй мировой войны проживало 8912,2 тыс. человек[1].
Поскольку мне остались недоступными сведения о возрастную структуру населения в тот период, думаю, что будет достаточно корректно исходить из данных переписи 1959 г., когда дети в возрасте до 16 лет составляли 31,3%. Таким образом, условно можно считать, что на начало немецко-советской войны 1941-45 г. численность взрослого населения в БССР составляло около 6 млн. 122,7 тыс. человек (при этих подсчетах игнорируется как естественный прирост населения в 1940-1941 г. , который должен эту цифру увеличить, так и вероятно большая реальная доля детей в 1941 г. по сравнению с 1959 г.[2], которая ее должна была уменьшить). По самым оптимистичным подсчетам, в 1941-1942 г. в советских партизанских формированиях в Беларуси, включая спецгруппы НКГБ-НКВД и Галовразведуправы Красной Армии, насчитывалось около 97 тыс. человек[3]. Белорусский штаб партизанского движения в 1944 г. считал, что количество партизан до конца 1941 г. здесь составляла около 5 тыс. жителей., А в 1942 - 73 тыс.[4], однако для дальнейших расчетов использую все же "официально признанную" цифру. Для чистоте подсчета к партизанам надо добавить еще и подпольщиков. Их "официальное" количество за всю войну определяется в 70 тыс. человек[5]. Если учесть, что за 1941-1944 г. в советском партизанском движении принимали участие 374 тыс. человек[6] и приложить пропорцию соотношения количества партизан в 1941-42 и за всю войну к численности подпольщиков, получим результат - около 17 тыс. подпольщиков для 1941-1942 г.
Эти подсчеты показывают, что из 6 млн. 122,7 тыс. человек взрослого населения БССР в начале войны, в 1941-1942 г., более или менее активное участие в борьбе с немцами принимали 114 тыс., то есть - около 1,86%.
Иными словами, в первый период немецко-советской войны менее 2% жителей Беларуси выступили активно на стороне Советов (кроме, естественно, мобилизованных в Красную Армию), а более 98% из них относительно лояльно отнеслись к немцам.
К концу июля 1944 г., как результат кардинальных изменений в ходьбе войны в пользу СССР и чрезвычайно жестокой оккупационной политики немцев, эта пропорция заметно изменилась в сторону увеличения поддержки вероятных победителей, однако масштабов "всенародной борьбы" явно не достигла. При этом особо следует подчеркнуть, что реальное участие жителей Беларуси в борьбе против нацистов и их пособников был еще меньшим, ведь, как известно, значительную часть советских партизан (а в 1941-1942 г., видимо, и большую) составляли военнослужащие Красной Армии, что попали в окружение или бежавшие из плена, а также диверсанты, заброшенные из-за линии фронта. Одновременно, хотя количество белорусов, которые активно сотрудничали с новыми оккупантами вычислить довольно трудно, но заслуживает внимания тот факт, что уже весной 1944 г., когда возвращение Советской власти выглядело неизбежным, на призывные пункты Белорусском краевой обороны появилась от 40 до 50 тыс . жителей Генеральной округа Беларусь[7] (Территория которой составляла только 1/3 БССРовской), а в рядах Союза белорусского молодежи (действовал на той же территории) по некоторым данным насчитывалось до 100 тыс. юношей и девушек[8]. Естественно, необходимо учитывать частично принудительный характер мобилизации в БКА (как впрочем и любой другой мобилизации), однако и набор в партизанские отряды, особенно в так называемых "партизанских зонах", вовсе не отличался образцовой добровольность. Наконец, определенным индикатором общественных настроений в тогдашней БССР может служить и факт принятия в феврале 1945 г. специальной резолюции ЦК КПБ о "перевоспитания общества в духе советского патриотизма и ненависти к немецким оккупантам", которых на территории Беларуси не было уже больше полугода[9].
Как видим, проблема определения истинного отношения жительства Беларуси до противных сторон мирового конфликта середины ХХ в. не придумано, и ее научное решение не может быть обеспечено без выхода за пределы советской историографической мифологии. Мне кажется, что одним из ключевых шагов на этом пути предстоит изучение настроений белорусского общества по этому вопросу до начала немецко-советской войны. Это позволит понять основания тех или иных поведения населения в условиях немецкой оккупации, определить наличие или отсутствие изначальной ориентации на сотрудничество с новой властью до момента ее непосредственного установления и предполагаемые условия этого сотрудничества.
Интересной крыницавай базой для таких опытов имеются документы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Беларусь в фонде Центрального комитета Компартии Белоруссии (фонд 4). Здесь можно отыскать многочисленные информационные письма и отчеты руководства НКВД БССР на имя руководства ЦК КПБ, в которых под грифом «совершенно секретно» часто изображалась настоящая ситуация в стране и настоящие настроения общества, резко контрастировала с безудержным оптимизмом и лозунговым советским патриотизмом тогдашних газетных статей и "открытых" партийных документов. Естественно, к этим, как и ко всем другим, источник, относится критически, но, по моему мнению, по степени отражения реального, а не парадного, жизни в довоенной БССР и настоящих, а не "для начальства", мыслей ее жителей, документы из бывшего секретного архива Особого сектора ЦК КПБ есть одними из наиболее ценных источников по истории нашей страны в советское время.
Из них мы, например, можем узнать, что 18 января 1939 г. на Минском главпочтамте был задержан милицией Петр Исаакович Лебедев, "который сидел в операционном зале и составлял антисоветские листовки фашистского характера"[10]. Задержанный был 17-летним грамотным белорусам (окончил васьмигодку), который приехал в Минск в поисках работы из деревни Низголава Сакоравскага сельсовета Бешенковичского района. Правда, содержание листовки показывает, что на формирование личности молодого человека больше повлияло религиозная литература, чем советские учебники, да и состояние его психического здоровья вызывает определенные вопросы. Тем не менее рука его выводила НЕ какие другие, а именно такие слова (тексты листовок здесь и далее приводятся в языке оригиналов): Граждане! Волей бога и силой указа всевышнего Император Европы Гитлер сразу после переписи (очевидно, имеется в виду перепись населения 1939 г. - И.Л.) Начинается всесветная война, огонь Котор будет разить на советской земле[11].
Дальнейшая судьба Петра Лебедева, наверное, был незавидный, однако в Минске хватало его более фартунных единомышленников. Об этом свидетельствует хотя бы то, что в том же январе 1939 г. и.о. наркома внутренних дел БССР Масленников еще как минимум два раза был вынужден побеспокоить первого секретаря ЦК КП (б) Б Пономаренко сообщениями о находках подобных листовок в столице Советской Белоруссии. Одна из них была найдена на заводе "Беларусь" и содержало обращение к рабочим: Т.т. рабочие, поднимайте забастовка, вооружайтесь револьверами, винтовками, свергайте власть - она Вас доведет до Голод, Холода, до безработицы, до нищенства. От шпионского центра правых 1-00. Привет от г. Гитлер[12].
Еще одна листовка пришла на адрес Минской электростанции и тоже адресовалось рабочим: Здравствуйте, дорогие рабочие. Шлем вам привет от германского Правительство. Центр шпионской организации просит всех рабочих и служащих о немедленном вооруженном восстании против самодержавия, которую ведет ваш советский народ на Голод, нищету, безработицу, на жибрацтва, а вашу Армия в скоро будущем ваше командование поведет на пушнину, Потому что Ваше командование уже продалось за деньги . Просим от всего руководство украинского и Белорусского центра передавать всем рабочим о недовольстве, которе стало в этот момент. Если Вы рабочие и крестьяне совместно поднимитесь, вооружайтесь, убивайте своих начальников и т.д. Дороговизна вас доведет, до к тому среди крестьян проводим и объясняем жизнь германского народа[13].
"По горячим следам" авторов (или автора?) Этих листовок отыскать не удалось. А о том, что подобные явления не были случайными в довоенном Минске, убедительно свидетельствуют и другие отчеты НКВДвских руководителей (советую, например, обратить внимание на недавно опубликованные отчеты о настроениях столичных жителей в связи с началом Второй мировой войны[14]), И более позднее искреннее удивление минского городского комиссара в 1944 г. Беккер от того, "что 8000 жителей города добровольно, без принуждения вышли на построение укреплений вокруг города перед наступлением Красной Армии"[15].
Документ, удостоверяющий выход бывшего красноармейца из лагеря для военнопленных и право на его прибытие домой.
Однако прогерманские листовки (как и соответствующие настроения) не были в то время характерными только для столицы БССР. 1 апреля 1939 г. первый секретарь Комаринский райкома КП (б) Б Бейненсон писал эту докладную записку на имя Пономаренко и первого секретаря Полесского обкома Маркина: "Довожу до Вашего сведения, что сегодня, 1.4.39, я получил от партарга первичной парторганизации колхоза" Красный Борец "Асарэвицкага сельсовета тов. Шеина пакет, в котором он переслал найденную в сельсовете 31.3.39 обращение контрреволюционного характера (копию которой при этом прилагаю), эта обращение якобы была найдена на улице одним учеником. По получении этого письма мною был вызван нач. РО НКВД и предложено срочно выехать в Асарэвицки сельсовет нескольких человек [с] райпартактыву (в том числе 2 работникам райкома КП (б) Б) для проведения политмассовая работы на 4 дня объяснения решений 18-го Съезда ВКП (б) [и] подготовки к севу, ничего не говоря об этом листок. О чем ставлю Вас в известность. О результатах проверки сообщу дополнительно. Оригинал листовки переданы нач. РО НКВД. Прошу сообщить о необходимых мероприятиях [, которые нужно] провести в этом сельсовете, кроме принятых мною "[16]. Причиной этих узрушанняв был следующий "крик души" на листе из ученической тетради: Товарищи! Все из вас знают, в какой абстановки находится наша жизнь. Конечно, наша жизнь представляет Скудный жизнь, как калхозникав, так и аднаасобникав. Нужно вот что сказать, что Советское Правительство мало обращает внимания на нашу плаху жизнь. Эта все отрыгнется Им на ихних сердца в будущем войн, которая неминуча, так как эта паслабляет тыл. Поэты таварыщы закликаем мы: в случае нападения на Совецки Союз со стороны капиталистых краин (Германия, Италия, Япония, Польща, Англия, Франция и другие), то нужно Им аказать помощь: как сила, так и харчами и всеми вазможными срадствами, только нужно освободится от ига Советской империи (Гитлер, МУСАЛИНИ)[17].
На этот раз органы НКВД сработали оперативно, и уже через месяц, 7 мая 1939 г., нарком внутренних дел БССР Цанава смог назвать Пономаренко имена тех, кто подготовил эту листовку: «1. АНДРАЛОВИЧ Степан Григорьевич, 1912 г. р., Уроженец Смолевичского р-на, с крестьян, отец его в прошлом служил управляющим у помещика. АНДРАЛОВИЧ С.Р. в данное время работает в сапожной артели и живет в с. Асаревичи. Вторая Огородник Филипп Федосович, уроженец Брагинского р-на, по профессии сапожник, работающий с АНДРАЛОВИЧАМ в сапожной артели, живет в с. Асаревичи. Третий Ефименко Степан Иванович, 1892 г. р., Уроженец и житель д.. Асаревичи, в прошлом зажиточный крестьянин, в 1933 г. судился Комаринском Нарсудом за вредительство в колхозе, в данное время сторож колхоза. Четвёртое ПЕСКАВЫ Петр Яковлевич, 1912 г. р., Уроженец д.. Асаревичи, из крестьян, был осужден на 3 года лишения свободы за хищение колхозное имущества. Сейчас живет в Минске, работает в прамбудтрэсце. Пятый Концевой Марк Филимонавич, 1896 г. р., Уроженец и житель д.. Асаревичи, бывший кулак и церковный дьяк, имеет двух братьев, осужденных за к-р деятельность. Шестой Пинчук Андрей Минавич, уроженец и житель д.. Асаревичи, из крестьян, состоит в колхозе "[18]. Эта же докладная записка шефа НКВД донесла до нас высказывания асарэвицких крестьян, в которых отразились их предвоенные настроения и чаяния. Вот, например, мнение Степана Андраловича: "Нами правят коммунисты и евреи, и нас душат в колхозах, но придет время, когда в России с коммунистами и евреями расправятся так, как Гитлер в Германии. В ближайшее время обязательно будет война с Советским Союзом, и Германия в этой войне уничтожить Советский Союз. Нам необходимо быть готовыми на момент начала войны выступить в тылу Советской власти и помочь Гитлеру уничтожить Советский Союз "[19]. Эту готовность выступить на стороне Германии против Советов разделял и Марк Концевой: "Нам надо сохранить лошадей и накопить хотя бы охотничьих ружей. Как только полыхнет война, мы выступим с тыла против Советской власти и поможем нашим друзьям уничтожить Советскую власть и открыть нам светлая жизнь "[20]. Одним из наиболее "политически грамотных" жителей Асарэвичав был, видимо, Степан Ефименко, который во время кампании по так называемым выборам в Верховный Совет БССР объяснял односельчанам: "Как не одобряли Советскую власть, она не долго будет существовать, она будет уничтожена Германией, как и Австрия, и Чехословакия. За границей лучше живется, чем у нас, и если бы Советская власть не мешала, то большинство народа выехала бы за границу. Посмотрите, наших руководителей партии и правительства в скором времени разгонят как мышей. Сейчас все сильные государства непосредственно подчиняются Гитлеру, и они разработали общий план уничтожения Советской власти, а мы, крестьяне, только на это и ждем "[21]. Асарэвицкая группа, как мы знаем, была вскрыта НКВД, и вряд ли ее друзья дождались предсказанного ими быстрого начала немецко-советской войны. Однако, по моему мнению, было бы ошибкой считать их взгляды и ожидания единичной и случайной явлением в тогдашнем крестьянском дискурсе в Беларуси. Насильственная сталинская коллективизация и сопутствующие ей массовые репрессии в белорусском селе (только за 1938 г. и только по "антисоветским" делам были осуждены, в основном на смерть, 1844 "кулаки", 1762 колхозники, 640 единоличников и 50 рабочих МТС[22]) Никак не могли привести к уменьшению числа ждал прихода немцев как избавления.
Зафиксированы, независимо одни от других, как в большом городе, так и в деревне, тогдашние прогерманские настроения естественно, не могли обойти и городок. Это подтверждают и архивные источники. Так, 31 января 1939 в ЦК КП (б) Б на имя Пономаренко поступило спецпаведамленне от наркома НКВД Цанавы, который доводил до сведения партийного начальника, что "в Лоевской средней школе того же района бывшими комсомольцами-учениками Плющ Михаилом Ивановичем и Захаревский Натальей Николаевной, как внутри школы, так и в местечке Лоеве, распространялись к.-р. листовки фашистского содержания. В листовках усхвалялися фашисты Гитлер и Троцкий, а также распространялись провокационные слухи, что якобы скоро будет война. Плющ распространил одну, а Захаревский семь листовок "[23]. Оба "главные герои" этого спецпаведамлення были учениками 9 класса, имели по 16-17 лет и, вероятно, составляли листовки в соответствии со своими политическими взглядами. Интересно, что при этом они не были одинокими даже в своем классе!
События, которые происходили в той же школе, через несколько месяцев стали поводом написания докладной записки первым секретарем ЦК ЛКСМБ Королевым первому секретарю ЦК КП (б) Б Пономаренко. В этом документе комсомольский деятель предоставляет такую хронологию событий: «4.4.1939 г. проходил районный комсомольский актив по итогам 18 съезда ВКП (б). После актива в школе были обнаружены около вешалок написаны чернилами на фотобумаге 2 фашистские свастики […] 5.4.39 г. в коридоре школы были обнаружены 2 пакета, в которых были запечатаны контрреволюционные листовки, написанные от руки печатным шрифтом. 6.4.39 г. в ящики для газет и писем были обнаружены 4 пакета, адресованные на имя: 1) Директора школы тов. Кильчевский, 2) Секретарю КСМ комитета т. Гофман, 3) Зав. учебной частью тов. Туманы и 4) Нам. секретаря КСМ комитета т. Гаравцову. Во всех пакетах были листовки, писанные печатным шрифтом от руки, контрреволюционного содержания, и на каждой листовке был напечатан фашистская свастика специально сделанным штампом "[24]. Содержание этих листовок позволял бы квалифицировать акцию их авторов и распространителей скорее как хулиганскую выходку не лучших учеников, если бы не явный отпечаток определенной политической ангажированности этих подростков. И действительно, здесь был такой, например, обращение к директору школы: Смотри брат, кулацкий Абдулла, почитай свою шкуру, долго не будешь властителем школы, на тебя уже отточенный нож и просит подаяния паранойю у Ключевского [Кильчевский?] Час, а тебе, ехидный пижон, тумелевская шкура свинцовая пуля просит милости пробить лысую чарапъянку . Ачкастым дурак, предсядацелям комсомола Гофману и Горэвцову ученики выбьют из башки политыку, хотя ночью из-за угла, хотя летом в отпуске[25].
Был и обращение к ученикам: Ученики, помните завет народа - если старших кровапивцав меньшинство, нада пользу их большинством, организовывайте подпольные кружки, пишите листовки и разбрасывали их по школе, не слушайте своих учителей и их прихлебателей, злостных вбивали ночью камнем. Ученики, доставайте ржавое оружие, делайте луков, объединитесь в партию, будьте готовы, скоро будет вам свобода от германского народа, да здравствует Гитлер[26].
Наименее хулиганская и наиболее политически четкая листовка гласила: Скоро придет Гитлер, товарищи учителя и ученики, помогали раскорчевать гадов среди Вас. Вам будет воля и свобода от германского народа. Да здравствует Гитлер[27].
Более уверенно о политической подоплеке этого дела позволяют говорить биографии авторов этих листовок, еще по-мальчишески короткие, но уж очень четкие. Вот как они предстают в изложении Цанавы в его спецпаведамленни для Пономаренко: «1. Якименко Владимир Александрович, 1923 г. рождения, 16 июня, уроженец гор. Гомеля, отец которого в 1938 г. арестован за к.-р. деятельность и осужден на 10 лет. Вторая Лапковский Константин Александрович, 1922 г. рождения, урожай. Речицкого р-на, по происхождению - из семьи религиозного культа [sic!]. Отец его в 1937 г. арестован органами НКВД и выслан. Третий Гунько Иван Алексеевич, 1922 г. рождения, урожай. м. Лоева, из крестьян-середняков "[28]. Видимо, и этим парнем в борьбе против советской власти, которая лишила их родителей, единственным возможным союзником представлялся немецкий фюрер …
Таким образом, по моему мнению, не будет преувеличением вывод, что накануне Второй мировой войны в БССР действительно существовали ярко выраженные прогерманские и даже профашистские настроения. Как свидетельствуют документы, они были расширены среди групп населения, отличающихся как по месту жительства (крупный город, поселок, село), так и по возрасту (взрослые асарэвицкия крестьяне и юные лоевские школьники). Не думаю, что до истоков таких взглядов можно отнести деятельность немецкой резидентуры, или восприятие белорусским населением идей национал-социализма (в этом лично меня убеждают вышеприведенные тексты листовок). Не кажутся упомянутые выше случаи и похожими на результаты провокаций НКВД. По моему мнению, эта "пранямецкасць" или "прафашысцкасць" части жителей БССР была всего лишь сублимации их глубокой ненависти к тогдашней большевистской власти, которую они справедливо считали виновной в своем бедственном материальном состоянии и ответственной за массовое унижение и уничтожение людей. Как это ни странно, но возникновению именно таких настроений значительно способствовала и советская пропаганда. Документы показывают, что список потенциальных "спасители" от Советов полностью соответствует советско-пропагандистский перечне "врагов народа": здесь и "шпионские центры правых", и "капиталистическое окружение" (причем, совершенно в духе советской пропаганды, через запятую перечисляются и Германия с Италией , и Англия с Францией, и соседняя Польша), и Лев Троцкий. Прекрасная иллюстрация буквального восприятия массами известной максимы "враги наших врагов есть нашими друзьями"!
Тезис о сублиматывным характере профашистских настроений в БССР можно подтвердить и ссылкой на их распространенность среди таких слоев населения, которые почти не имели других источников информации, кроме официальной. Примечательно, что среди гуманитарной интеллигенции, которая была настроена не менее по-антисоветского, чем рабочие или крестьяне, но обладала значительно более широким кругозором и знаниями, симпатий к немецким нацистам не отмечалось. Для примера приведу зафиксированы сексотов НКВД в том самом 1939 высказывания только выдающихся тогдашних белорусских историков:
Николай Михайлович Никольский: "Большевизм есть фашизм наизнанку, в СССР ученые не могут открыто излагать свои взгляды, и в случае войны я не хотел бы остаться на территории СССР"[29].
Владимир Николаевич Перцев: "Если бы население бывшей царской России оказалась в таком материальном положении, в котором находятся при Советской власти, то революция произошла бы намного раньше семнадцатый год. Какой-то политический переворот необходим и сейчас, так как политика партии и Советской власти все хуже и хуже давит на население. Большевики как не стремиться поддержать авторитет партии, но во всех о ней сложилось самое плохое мнение, даже природные пролетарии относятся пренебрежительно, и это вполне естественно, ведь жизнь при их руководстве есть самое цягаснае "[30].
Владимир Иванович Пичета: "Я с политикой Советской власти не согласен и никогда не соглашусь, и терпеть ее (власть) не могу. Вокруг хамы и больше ничего. Советский Союз - это фашистская камера пыток, а не социализм. Все то, что пишут в газетах - тщеславия и идиотизм "[31].
Высказанное выше предположение подтверждает, как мне кажется, и тот факт, что после августовского 1939 г. "пакта Молотова - Риббентропа", когда гитлеровская Германия и Советский Союз превратились из врагов в союзников, и до самого начала немецко-советской войны в июня 1941 . прогерманские настроения в БССР идут на спад, хотя документы с фиксацией таких настроений в этот период лично мною не обнаружены.
Напоследок два вывода, которые могут подтолкнуть исследователей к более активному изучению поставленной в этой статье проблемы:
Первый Похоже на то, что в начале немецко-советской войны 1941 - 45 г. значительная часть населения Беларуси, в силу своего враждебного отношения к Советской власти, была психологически готова к поддержке нового режима, установлением которого сопровождался вход немецких войск на территорию края. Потенциал этой готовности не был и не мог быть достаточно использован немецкими нацистами по причине кардинальных расхождений их идеологии и целей в этой войне с идеологией и целями белорусов, однако и советское партизанское движение в 1941-44 г. никогда не пользовался поддержкой большинства жителей Беларуси.
Вторая Тезис о "вечной савецкасци" Возникновение белорусского нации и ее постоянной приверженности социалистических ценностей, которая в последнее время активно разрабатывается авторами разных политических ориентаций, кажется, не выдерживает проверки фактами.
[1] Куделька Дз., Шахотько Л. Переписи населения / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.5. Минск, 1999. С. четыреста шестьдесят пятая
[2] Как пишут Д.. Куделька и Л. Шахотько, "характерной чертой динамики возрастной структуры населения [в Беларуси] является уменьшение доли детей" (Там же).
[3] Поссе В. Великая Отечественная война 1941-45 / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.2. Минск, 1994. С. четыреста двадцать девятый
[4] Гл.: Калининой П. Партизанская республика. 2-е изд. Минск, 1968. С. триста шестьдесят седьмой
[5] Тозик А. Патриотическое подполье в Великой Отечественной войне / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.5. Минск, 1999. С. четыреста тридцать шестой
[6] Лемешенок В. Партизанское движение в Великой Отечественной войне / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.5. Минск, 1999. С. четыреста четырнадцатый
[7] Туронак Ю. Беларусь под немецкой оккупацией. Минск, 1993. С. сто восемьдесят восьмой
[8] Там же. С. сто восемьдесят шестом
[9] Гл.: Там же. С. двести первой
[10] Национальный архив Республики Беларусь (далее - НАРБ), Ф.4, воп.21, спр.1676, арк.117.
[11] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1676, арк.116.
[12] Там же, арк.117.
[13] Там же, арк.126.
[14] Гл.: Ляльков И. Горячая осень 1939 года: взгляд из Минска / / Наследие. 1999. № 4. С. 98-103.
[15] Туронак Ю. Беларусь под немецкой оккупацией. С. сто восемьдесят восьмой
[16] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1576, арк.20.
[17] Там же, арк.21.
[18] Там же, спр.1678, арк.143-сто сорок четвёртое
[19] Там же, арк.141.
[20] Там же, арк.142.
[21] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1678, арк.142-сто сорок третьей
[22] Протько Т. Уничтожение крестьянства. Деревня Восточной Беларуси под тяжестью большевистских репрессий 30-х годов. Минск, 1998. С. девяносто восьмой
[23] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1676, л. Сто сорок третьей
[24] Там же, спр.1596, арк.19.
[25] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1576, арк.44.
[26] Там же.
[27] Там же, спр.1678, арк.83.
[28] Там же, арк.84.
[29] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1689, арк.147.
[30] Там же, арк.233-двести тридцать четвёртые
[31] Там же, спр.1691, арк.338.
Новости и история Беларуси
Белорусская история, культура и новости
Одной из наиболее расширенных тезисов, созданных белорусского историографией советских времен, можно считать утверждение о "всенародной борьбе в Беларуси против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны". Однако в ее правдивости легко усомниться - достаточно обратиться к общедоступным цифрам.
По данным переписи населения 1939 г. в Беларуси на начало Второй мировой войны проживало 8912,2 тыс. человек[1].
Поскольку мне остались недоступными сведения о возрастную структуру населения в тот период, думаю, что будет достаточно корректно исходить из данных переписи 1959 г., когда дети в возрасте до 16 лет составляли 31,3%. Таким образом, условно можно считать, что на начало немецко-советской войны 1941-45 г. численность взрослого населения в БССР составляло около 6 млн. 122,7 тыс. человек (при этих подсчетах игнорируется как естественный прирост населения в 1940-1941 г. , который должен эту цифру увеличить, так и вероятно большая реальная доля детей в 1941 г. по сравнению с 1959 г.[2], которая ее должна была уменьшить). По самым оптимистичным подсчетам, в 1941-1942 г. в советских партизанских формированиях в Беларуси, включая спецгруппы НКГБ-НКВД и Галовразведуправы Красной Армии, насчитывалось около 97 тыс. человек[3]. Белорусский штаб партизанского движения в 1944 г. считал, что количество партизан до конца 1941 г. здесь составляла около 5 тыс. жителей., А в 1942 - 73 тыс.[4], однако для дальнейших расчетов использую все же "официально признанную" цифру. Для чистоте подсчета к партизанам надо добавить еще и подпольщиков. Их "официальное" количество за всю войну определяется в 70 тыс. человек[5]. Если учесть, что за 1941-1944 г. в советском партизанском движении принимали участие 374 тыс. человек[6] и приложить пропорцию соотношения количества партизан в 1941-42 и за всю войну к численности подпольщиков, получим результат - около 17 тыс. подпольщиков для 1941-1942 г.
Эти подсчеты показывают, что из 6 млн. 122,7 тыс. человек взрослого населения БССР в начале войны, в 1941-1942 г., более или менее активное участие в борьбе с немцами принимали 114 тыс., то есть - около 1,86%.
Иными словами, в первый период немецко-советской войны менее 2% жителей Беларуси выступили активно на стороне Советов (кроме, естественно, мобилизованных в Красную Армию), а более 98% из них относительно лояльно отнеслись к немцам.
К концу июля 1944 г., как результат кардинальных изменений в ходьбе войны в пользу СССР и чрезвычайно жестокой оккупационной политики немцев, эта пропорция заметно изменилась в сторону увеличения поддержки вероятных победителей, однако масштабов "всенародной борьбы" явно не достигла. При этом особо следует подчеркнуть, что реальное участие жителей Беларуси в борьбе против нацистов и их пособников был еще меньшим, ведь, как известно, значительную часть советских партизан (а в 1941-1942 г., видимо, и большую) составляли военнослужащие Красной Армии, что попали в окружение или бежавшие из плена, а также диверсанты, заброшенные из-за линии фронта. Одновременно, хотя количество белорусов, которые активно сотрудничали с новыми оккупантами вычислить довольно трудно, но заслуживает внимания тот факт, что уже весной 1944 г., когда возвращение Советской власти выглядело неизбежным, на призывные пункты Белорусском краевой обороны появилась от 40 до 50 тыс . жителей Генеральной округа Беларусь[7] (Территория которой составляла только 1/3 БССРовской), а в рядах Союза белорусского молодежи (действовал на той же территории) по некоторым данным насчитывалось до 100 тыс. юношей и девушек[8]. Естественно, необходимо учитывать частично принудительный характер мобилизации в БКА (как впрочем и любой другой мобилизации), однако и набор в партизанские отряды, особенно в так называемых "партизанских зонах", вовсе не отличался образцовой добровольность. Наконец, определенным индикатором общественных настроений в тогдашней БССР может служить и факт принятия в феврале 1945 г. специальной резолюции ЦК КПБ о "перевоспитания общества в духе советского патриотизма и ненависти к немецким оккупантам", которых на территории Беларуси не было уже больше полугода[9].
Как видим, проблема определения истинного отношения жительства Беларуси до противных сторон мирового конфликта середины ХХ в. не придумано, и ее научное решение не может быть обеспечено без выхода за пределы советской историографической мифологии. Мне кажется, что одним из ключевых шагов на этом пути предстоит изучение настроений белорусского общества по этому вопросу до начала немецко-советской войны. Это позволит понять основания тех или иных поведения населения в условиях немецкой оккупации, определить наличие или отсутствие изначальной ориентации на сотрудничество с новой властью до момента ее непосредственного установления и предполагаемые условия этого сотрудничества.
Интересной крыницавай базой для таких опытов имеются документы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Беларусь в фонде Центрального комитета Компартии Белоруссии (фонд 4). Здесь можно отыскать многочисленные информационные письма и отчеты руководства НКВД БССР на имя руководства ЦК КПБ, в которых под грифом «совершенно секретно» часто изображалась настоящая ситуация в стране и настоящие настроения общества, резко контрастировала с безудержным оптимизмом и лозунговым советским патриотизмом тогдашних газетных статей и "открытых" партийных документов. Естественно, к этим, как и ко всем другим, источник, относится критически, но, по моему мнению, по степени отражения реального, а не парадного, жизни в довоенной БССР и настоящих, а не "для начальства", мыслей ее жителей, документы из бывшего секретного архива Особого сектора ЦК КПБ есть одними из наиболее ценных источников по истории нашей страны в советское время.
Из них мы, например, можем узнать, что 18 января 1939 г. на Минском главпочтамте был задержан милицией Петр Исаакович Лебедев, "который сидел в операционном зале и составлял антисоветские листовки фашистского характера"[10]. Задержанный был 17-летним грамотным белорусам (окончил васьмигодку), который приехал в Минск в поисках работы из деревни Низголава Сакоравскага сельсовета Бешенковичского района. Правда, содержание листовки показывает, что на формирование личности молодого человека больше повлияло религиозная литература, чем советские учебники, да и состояние его психического здоровья вызывает определенные вопросы. Тем не менее рука его выводила НЕ какие другие, а именно такие слова (тексты листовок здесь и далее приводятся в языке оригиналов): Граждане! Волей бога и силой указа всевышнего Император Европы Гитлер сразу после переписи (очевидно, имеется в виду перепись населения 1939 г. - И.Л.) Начинается всесветная война, огонь Котор будет разить на советской земле[11].
Дальнейшая судьба Петра Лебедева, наверное, был незавидный, однако в Минске хватало его более фартунных единомышленников. Об этом свидетельствует хотя бы то, что в том же январе 1939 г. и.о. наркома внутренних дел БССР Масленников еще как минимум два раза был вынужден побеспокоить первого секретаря ЦК КП (б) Б Пономаренко сообщениями о находках подобных листовок в столице Советской Белоруссии. Одна из них была найдена на заводе "Беларусь" и содержало обращение к рабочим: Т.т. рабочие, поднимайте забастовка, вооружайтесь револьверами, винтовками, свергайте власть - она Вас доведет до Голод, Холода, до безработицы, до нищенства. От шпионского центра правых 1-00. Привет от г. Гитлер[12].
Еще одна листовка пришла на адрес Минской электростанции и тоже адресовалось рабочим: Здравствуйте, дорогие рабочие. Шлем вам привет от германского Правительство. Центр шпионской организации просит всех рабочих и служащих о немедленном вооруженном восстании против самодержавия, которую ведет ваш советский народ на Голод, нищету, безработицу, на жибрацтва, а вашу Армия в скоро будущем ваше командование поведет на пушнину, Потому что Ваше командование уже продалось за деньги . Просим от всего руководство украинского и Белорусского центра передавать всем рабочим о недовольстве, которе стало в этот момент. Если Вы рабочие и крестьяне совместно поднимитесь, вооружайтесь, убивайте своих начальников и т.д. Дороговизна вас доведет, до к тому среди крестьян проводим и объясняем жизнь германского народа[13].
"По горячим следам" авторов (или автора?) Этих листовок отыскать не удалось. А о том, что подобные явления не были случайными в довоенном Минске, убедительно свидетельствуют и другие отчеты НКВДвских руководителей (советую, например, обратить внимание на недавно опубликованные отчеты о настроениях столичных жителей в связи с началом Второй мировой войны[14]), И более позднее искреннее удивление минского городского комиссара в 1944 г. Беккер от того, "что 8000 жителей города добровольно, без принуждения вышли на построение укреплений вокруг города перед наступлением Красной Армии"[15].
Документ, удостоверяющий выход бывшего красноармейца из лагеря для военнопленных и право на его прибытие домой.
Однако прогерманские листовки (как и соответствующие настроения) не были в то время характерными только для столицы БССР. 1 апреля 1939 г. первый секретарь Комаринский райкома КП (б) Б Бейненсон писал эту докладную записку на имя Пономаренко и первого секретаря Полесского обкома Маркина: "Довожу до Вашего сведения, что сегодня, 1.4.39, я получил от партарга первичной парторганизации колхоза" Красный Борец "Асарэвицкага сельсовета тов. Шеина пакет, в котором он переслал найденную в сельсовете 31.3.39 обращение контрреволюционного характера (копию которой при этом прилагаю), эта обращение якобы была найдена на улице одним учеником. По получении этого письма мною был вызван нач. РО НКВД и предложено срочно выехать в Асарэвицки сельсовет нескольких человек [с] райпартактыву (в том числе 2 работникам райкома КП (б) Б) для проведения политмассовая работы на 4 дня объяснения решений 18-го Съезда ВКП (б) [и] подготовки к севу, ничего не говоря об этом листок. О чем ставлю Вас в известность. О результатах проверки сообщу дополнительно. Оригинал листовки переданы нач. РО НКВД. Прошу сообщить о необходимых мероприятиях [, которые нужно] провести в этом сельсовете, кроме принятых мною "[16]. Причиной этих узрушанняв был следующий "крик души" на листе из ученической тетради: Товарищи! Все из вас знают, в какой абстановки находится наша жизнь. Конечно, наша жизнь представляет Скудный жизнь, как калхозникав, так и аднаасобникав. Нужно вот что сказать, что Советское Правительство мало обращает внимания на нашу плаху жизнь. Эта все отрыгнется Им на ихних сердца в будущем войн, которая неминуча, так как эта паслабляет тыл. Поэты таварыщы закликаем мы: в случае нападения на Совецки Союз со стороны капиталистых краин (Германия, Италия, Япония, Польща, Англия, Франция и другие), то нужно Им аказать помощь: как сила, так и харчами и всеми вазможными срадствами, только нужно освободится от ига Советской империи (Гитлер, МУСАЛИНИ)[17].
На этот раз органы НКВД сработали оперативно, и уже через месяц, 7 мая 1939 г., нарком внутренних дел БССР Цанава смог назвать Пономаренко имена тех, кто подготовил эту листовку: «1. АНДРАЛОВИЧ Степан Григорьевич, 1912 г. р., Уроженец Смолевичского р-на, с крестьян, отец его в прошлом служил управляющим у помещика. АНДРАЛОВИЧ С.Р. в данное время работает в сапожной артели и живет в с. Асаревичи. Вторая Огородник Филипп Федосович, уроженец Брагинского р-на, по профессии сапожник, работающий с АНДРАЛОВИЧАМ в сапожной артели, живет в с. Асаревичи. Третий Ефименко Степан Иванович, 1892 г. р., Уроженец и житель д.. Асаревичи, в прошлом зажиточный крестьянин, в 1933 г. судился Комаринском Нарсудом за вредительство в колхозе, в данное время сторож колхоза. Четвёртое ПЕСКАВЫ Петр Яковлевич, 1912 г. р., Уроженец д.. Асаревичи, из крестьян, был осужден на 3 года лишения свободы за хищение колхозное имущества. Сейчас живет в Минске, работает в прамбудтрэсце. Пятый Концевой Марк Филимонавич, 1896 г. р., Уроженец и житель д.. Асаревичи, бывший кулак и церковный дьяк, имеет двух братьев, осужденных за к-р деятельность. Шестой Пинчук Андрей Минавич, уроженец и житель д.. Асаревичи, из крестьян, состоит в колхозе "[18]. Эта же докладная записка шефа НКВД донесла до нас высказывания асарэвицких крестьян, в которых отразились их предвоенные настроения и чаяния. Вот, например, мнение Степана Андраловича: "Нами правят коммунисты и евреи, и нас душат в колхозах, но придет время, когда в России с коммунистами и евреями расправятся так, как Гитлер в Германии. В ближайшее время обязательно будет война с Советским Союзом, и Германия в этой войне уничтожить Советский Союз. Нам необходимо быть готовыми на момент начала войны выступить в тылу Советской власти и помочь Гитлеру уничтожить Советский Союз "[19]. Эту готовность выступить на стороне Германии против Советов разделял и Марк Концевой: "Нам надо сохранить лошадей и накопить хотя бы охотничьих ружей. Как только полыхнет война, мы выступим с тыла против Советской власти и поможем нашим друзьям уничтожить Советскую власть и открыть нам светлая жизнь "[20]. Одним из наиболее "политически грамотных" жителей Асарэвичав был, видимо, Степан Ефименко, который во время кампании по так называемым выборам в Верховный Совет БССР объяснял односельчанам: "Как не одобряли Советскую власть, она не долго будет существовать, она будет уничтожена Германией, как и Австрия, и Чехословакия. За границей лучше живется, чем у нас, и если бы Советская власть не мешала, то большинство народа выехала бы за границу. Посмотрите, наших руководителей партии и правительства в скором времени разгонят как мышей. Сейчас все сильные государства непосредственно подчиняются Гитлеру, и они разработали общий план уничтожения Советской власти, а мы, крестьяне, только на это и ждем "[21]. Асарэвицкая группа, как мы знаем, была вскрыта НКВД, и вряд ли ее друзья дождались предсказанного ими быстрого начала немецко-советской войны. Однако, по моему мнению, было бы ошибкой считать их взгляды и ожидания единичной и случайной явлением в тогдашнем крестьянском дискурсе в Беларуси. Насильственная сталинская коллективизация и сопутствующие ей массовые репрессии в белорусском селе (только за 1938 г. и только по "антисоветским" делам были осуждены, в основном на смерть, 1844 "кулаки", 1762 колхозники, 640 единоличников и 50 рабочих МТС[22]) Никак не могли привести к уменьшению числа ждал прихода немцев как избавления.
Зафиксированы, независимо одни от других, как в большом городе, так и в деревне, тогдашние прогерманские настроения естественно, не могли обойти и городок. Это подтверждают и архивные источники. Так, 31 января 1939 в ЦК КП (б) Б на имя Пономаренко поступило спецпаведамленне от наркома НКВД Цанавы, который доводил до сведения партийного начальника, что "в Лоевской средней школе того же района бывшими комсомольцами-учениками Плющ Михаилом Ивановичем и Захаревский Натальей Николаевной, как внутри школы, так и в местечке Лоеве, распространялись к.-р. листовки фашистского содержания. В листовках усхвалялися фашисты Гитлер и Троцкий, а также распространялись провокационные слухи, что якобы скоро будет война. Плющ распространил одну, а Захаревский семь листовок "[23]. Оба "главные герои" этого спецпаведамлення были учениками 9 класса, имели по 16-17 лет и, вероятно, составляли листовки в соответствии со своими политическими взглядами. Интересно, что при этом они не были одинокими даже в своем классе!
События, которые происходили в той же школе, через несколько месяцев стали поводом написания докладной записки первым секретарем ЦК ЛКСМБ Королевым первому секретарю ЦК КП (б) Б Пономаренко. В этом документе комсомольский деятель предоставляет такую хронологию событий: «4.4.1939 г. проходил районный комсомольский актив по итогам 18 съезда ВКП (б). После актива в школе были обнаружены около вешалок написаны чернилами на фотобумаге 2 фашистские свастики […] 5.4.39 г. в коридоре школы были обнаружены 2 пакета, в которых были запечатаны контрреволюционные листовки, написанные от руки печатным шрифтом. 6.4.39 г. в ящики для газет и писем были обнаружены 4 пакета, адресованные на имя: 1) Директора школы тов. Кильчевский, 2) Секретарю КСМ комитета т. Гофман, 3) Зав. учебной частью тов. Туманы и 4) Нам. секретаря КСМ комитета т. Гаравцову. Во всех пакетах были листовки, писанные печатным шрифтом от руки, контрреволюционного содержания, и на каждой листовке был напечатан фашистская свастика специально сделанным штампом "[24]. Содержание этих листовок позволял бы квалифицировать акцию их авторов и распространителей скорее как хулиганскую выходку не лучших учеников, если бы не явный отпечаток определенной политической ангажированности этих подростков. И действительно, здесь был такой, например, обращение к директору школы: Смотри брат, кулацкий Абдулла, почитай свою шкуру, долго не будешь властителем школы, на тебя уже отточенный нож и просит подаяния паранойю у Ключевского [Кильчевский?] Час, а тебе, ехидный пижон, тумелевская шкура свинцовая пуля просит милости пробить лысую чарапъянку . Ачкастым дурак, предсядацелям комсомола Гофману и Горэвцову ученики выбьют из башки политыку, хотя ночью из-за угла, хотя летом в отпуске[25].
Был и обращение к ученикам: Ученики, помните завет народа - если старших кровапивцав меньшинство, нада пользу их большинством, организовывайте подпольные кружки, пишите листовки и разбрасывали их по школе, не слушайте своих учителей и их прихлебателей, злостных вбивали ночью камнем. Ученики, доставайте ржавое оружие, делайте луков, объединитесь в партию, будьте готовы, скоро будет вам свобода от германского народа, да здравствует Гитлер[26].
Наименее хулиганская и наиболее политически четкая листовка гласила: Скоро придет Гитлер, товарищи учителя и ученики, помогали раскорчевать гадов среди Вас. Вам будет воля и свобода от германского народа. Да здравствует Гитлер[27].
Более уверенно о политической подоплеке этого дела позволяют говорить биографии авторов этих листовок, еще по-мальчишески короткие, но уж очень четкие. Вот как они предстают в изложении Цанавы в его спецпаведамленни для Пономаренко: «1. Якименко Владимир Александрович, 1923 г. рождения, 16 июня, уроженец гор. Гомеля, отец которого в 1938 г. арестован за к.-р. деятельность и осужден на 10 лет. Вторая Лапковский Константин Александрович, 1922 г. рождения, урожай. Речицкого р-на, по происхождению - из семьи религиозного культа [sic!]. Отец его в 1937 г. арестован органами НКВД и выслан. Третий Гунько Иван Алексеевич, 1922 г. рождения, урожай. м. Лоева, из крестьян-середняков "[28]. Видимо, и этим парнем в борьбе против советской власти, которая лишила их родителей, единственным возможным союзником представлялся немецкий фюрер …
Таким образом, по моему мнению, не будет преувеличением вывод, что накануне Второй мировой войны в БССР действительно существовали ярко выраженные прогерманские и даже профашистские настроения. Как свидетельствуют документы, они были расширены среди групп населения, отличающихся как по месту жительства (крупный город, поселок, село), так и по возрасту (взрослые асарэвицкия крестьяне и юные лоевские школьники). Не думаю, что до истоков таких взглядов можно отнести деятельность немецкой резидентуры, или восприятие белорусским населением идей национал-социализма (в этом лично меня убеждают вышеприведенные тексты листовок). Не кажутся упомянутые выше случаи и похожими на результаты провокаций НКВД. По моему мнению, эта "пранямецкасць" или "прафашысцкасць" части жителей БССР была всего лишь сублимации их глубокой ненависти к тогдашней большевистской власти, которую они справедливо считали виновной в своем бедственном материальном состоянии и ответственной за массовое унижение и уничтожение людей. Как это ни странно, но возникновению именно таких настроений значительно способствовала и советская пропаганда. Документы показывают, что список потенциальных "спасители" от Советов полностью соответствует советско-пропагандистский перечне "врагов народа": здесь и "шпионские центры правых", и "капиталистическое окружение" (причем, совершенно в духе советской пропаганды, через запятую перечисляются и Германия с Италией , и Англия с Францией, и соседняя Польша), и Лев Троцкий. Прекрасная иллюстрация буквального восприятия массами известной максимы "враги наших врагов есть нашими друзьями"!
Тезис о сублиматывным характере профашистских настроений в БССР можно подтвердить и ссылкой на их распространенность среди таких слоев населения, которые почти не имели других источников информации, кроме официальной. Примечательно, что среди гуманитарной интеллигенции, которая была настроена не менее по-антисоветского, чем рабочие или крестьяне, но обладала значительно более широким кругозором и знаниями, симпатий к немецким нацистам не отмечалось. Для примера приведу зафиксированы сексотов НКВД в том самом 1939 высказывания только выдающихся тогдашних белорусских историков:
Николай Михайлович Никольский: "Большевизм есть фашизм наизнанку, в СССР ученые не могут открыто излагать свои взгляды, и в случае войны я не хотел бы остаться на территории СССР"[29].
Владимир Николаевич Перцев: "Если бы население бывшей царской России оказалась в таком материальном положении, в котором находятся при Советской власти, то революция произошла бы намного раньше семнадцатый год. Какой-то политический переворот необходим и сейчас, так как политика партии и Советской власти все хуже и хуже давит на население. Большевики как не стремиться поддержать авторитет партии, но во всех о ней сложилось самое плохое мнение, даже природные пролетарии относятся пренебрежительно, и это вполне естественно, ведь жизнь при их руководстве есть самое цягаснае "[30].
Владимир Иванович Пичета: "Я с политикой Советской власти не согласен и никогда не соглашусь, и терпеть ее (власть) не могу. Вокруг хамы и больше ничего. Советский Союз - это фашистская камера пыток, а не социализм. Все то, что пишут в газетах - тщеславия и идиотизм "[31].
Высказанное выше предположение подтверждает, как мне кажется, и тот факт, что после августовского 1939 г. "пакта Молотова - Риббентропа", когда гитлеровская Германия и Советский Союз превратились из врагов в союзников, и до самого начала немецко-советской войны в июня 1941 . прогерманские настроения в БССР идут на спад, хотя документы с фиксацией таких настроений в этот период лично мною не обнаружены.
Напоследок два вывода, которые могут подтолкнуть исследователей к более активному изучению поставленной в этой статье проблемы:
Первый Похоже на то, что в начале немецко-советской войны 1941 - 45 г. значительная часть населения Беларуси, в силу своего враждебного отношения к Советской власти, была психологически готова к поддержке нового режима, установлением которого сопровождался вход немецких войск на территорию края. Потенциал этой готовности не был и не мог быть достаточно использован немецкими нацистами по причине кардинальных расхождений их идеологии и целей в этой войне с идеологией и целями белорусов, однако и советское партизанское движение в 1941-44 г. никогда не пользовался поддержкой большинства жителей Беларуси.
Вторая Тезис о "вечной савецкасци" Возникновение белорусского нации и ее постоянной приверженности социалистических ценностей, которая в последнее время активно разрабатывается авторами разных политических ориентаций, кажется, не выдерживает проверки фактами.
[1] Куделька Дз., Шахотько Л. Переписи населения / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.5. Минск, 1999. С. четыреста шестьдесят пятая
[2] Как пишут Д.. Куделька и Л. Шахотько, "характерной чертой динамики возрастной структуры населения [в Беларуси] является уменьшение доли детей" (Там же).
[3] Поссе В. Великая Отечественная война 1941-45 / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.2. Минск, 1994. С. четыреста двадцать девятый
[4] Гл.: Калининой П. Партизанская республика. 2-е изд. Минск, 1968. С. триста шестьдесят седьмой
[5] Тозик А. Патриотическое подполье в Великой Отечественной войне / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.5. Минск, 1999. С. четыреста тридцать шестой
[6] Лемешенок В. Партизанское движение в Великой Отечественной войне / / Энциклопедия истории Беларуси. Т.5. Минск, 1999. С. четыреста четырнадцатый
[7] Туронак Ю. Беларусь под немецкой оккупацией. Минск, 1993. С. сто восемьдесят восьмой
[8] Там же. С. сто восемьдесят шестом
[9] Гл.: Там же. С. двести первой
[10] Национальный архив Республики Беларусь (далее - НАРБ), Ф.4, воп.21, спр.1676, арк.117.
[11] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1676, арк.116.
[12] Там же, арк.117.
[13] Там же, арк.126.
[14] Гл.: Ляльков И. Горячая осень 1939 года: взгляд из Минска / / Наследие. 1999. № 4. С. 98-103.
[15] Туронак Ю. Беларусь под немецкой оккупацией. С. сто восемьдесят восьмой
[16] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1576, арк.20.
[17] Там же, арк.21.
[18] Там же, спр.1678, арк.143-сто сорок четвёртое
[19] Там же, арк.141.
[20] Там же, арк.142.
[21] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1678, арк.142-сто сорок третьей
[22] Протько Т. Уничтожение крестьянства. Деревня Восточной Беларуси под тяжестью большевистских репрессий 30-х годов. Минск, 1998. С. девяносто восьмой
[23] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1676, л. Сто сорок третьей
[24] Там же, спр.1596, арк.19.
[25] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1576, арк.44.
[26] Там же.
[27] Там же, спр.1678, арк.83.
[28] Там же, арк.84.
[29] НАРБ, Ф.4, воп.21, спр.1689, арк.147.
[30] Там же, арк.233-двести тридцать четвёртые
[31] Там же, спр.1691, арк.338.