"Георгиевская старина" (5)
Перейти к содержанию книги...
Георгиевск - губернский город
Первые годы 19 столетия ознаменовываются в России напряженной деятельностью правительства по внутреннему преобразованию. Время это было «дней Александровых прекрасное начало», как выразился А.С. Пушкин об этой государственной деятельности Александра I и его министров.
С одной стороны, отменялись указы Павла I и восстанавливались отмененные законоположения Екатерины Великой, с другой стороны, император Александр I с молодыми министрами продолжал государственную деятельность своей «великой бабки». Первые же указы его царствования свидетельствуют об этом. Заботы о населении заставляют правительство ставить власть ближе к населению… Идет размежевание по новому некоторых областей России: Малороссия, бывшее наместничество светлейшего князя Потемкина Таврического, делится на несколько губерний; земли Царства Польского размежевываются по губерниям. Присоединяется Туруханский край к России и вводится в нем управление. От Астраханской губернии отделяются области калмыков и киргизов, области ногайцев и кабардинцев.
Калмыкам, ногайцам и кабардинцам даются особые русские приставы с инструкциями по ведению дел этих народцев. Наконец указом Астраханского губернского правления от 16 декабря 1802 года дано было знать Георгиевскому магистрату, что по Указу Правительствующего Сената Астраханская губерния с ее девятью уездами делится на собственно Астраханскую и Кавказскую губернию с ее пятью уездами, когда-то принадлежавшими бывшей Кавказской области, с назначением губернским городом Георгиевска. Гражданским губернатором сюда был назначен тайный советник и кавалер Иван Петрович Каспаров; вице-губернатором был назначен действительный статский советник Христиан Петрович Гильденшольд. Губернатор с 1803 года переехал в Георгиевск, здесь начинают организовываться губернские управления. Дом наместника занимается весь губернским управлением. Для жительства же наместника военно-инженерным ведомством приспособляется дом, где жил шеф Нижегородского драгунского полка, генерал-майор Глазенап. Дом приспособляется по личному указанию наместника, князя Петра Дмитриевича Цицианова.
Наводится порядок, чистота на улицах и во дворах городских жителей. Между прочим гражданский губернатор обязал жителей города и примыкающих к нему сел и станиц ставить по дороге к меже Александровского уезда с одной стороны и к меже станицы Павловской с другой, через каждые полверсты, туры из фашинника или же насыпать пирамиды из дерна в сажень вышины, у основания два сажня.
Весь 1803 год происходит некоторая путаница в отношениях нового и старого губернаторских правлений.
Астраханское губернское правление только 20 ноября 1803 года по распоряжению министра внутренних дел все дела и сношения передает губернскому правлению Кавказской губернии.
12 марта 1804 года последовало торжественное открытие губернских учреждений. Гражданский губернатор донес об этих торжествах наместнику, князю Цицианову, следующее:
Накануне съехались в Георгиевск дворяне, чиновники, граждане, несколько кабардинских князей и множество военных лиц. Приглашен был астраханский архиепископ Платон, но по болезни не приехал, почему представителями епархиальной власти были: архимандрит из Астрахани - Парфений и префект астраханской семинарии, протоиерей Иоанн Скопин. По особым повесткам приглашенные собрались в дом главнокомандующего войсками в 8 часов утра, а в 10 часов отправились церемониальным шествием в церковь. По прочтении Высочайшего рескрипта об открытии губернии - чиновники, определенные в губернские присутственные места, приведены к присяге и отслужен молебен с коленопреклонением. Затем с поднятою святостью совершено шествие в губернское правление, казенную палату, общий гражданский и уголовный суд и совестный суд…
При торжестве этом архимандритом Парфением произнесена была следующая речь: «Се - в ново-устроенном правительственном вертограде отверзается храм правосудия. Се - предлагается скрежаль законов, да восприимут через них самыя горы мир и холмы радость; да предстоят здесь и все подвижники, кои готовы вступить в предлежащий им подвиг - предмет великия важности, ибо поверяются вам, высокопоставленные мужи, судьбы и жребии всего, обитающего здесь народа. Сам Бог невидимо присутствует в совете Вашем, почему и суд именуется суд Божий. Сколь убо потребно внимание, когда приступаете к священному служению сему. Сколь трепетною рукою должны подписывать счастья или несчастия человеков: малейшее уклонение от правоты тяготит невинность, допустит торжествовать неправде и, следовательно, суд Божий извращен и поругаем». «Итак, высокопоставленный правитель губернии и вы, соучастники в трудах его, на вас возлагается долг быть руководителями и примером собратьям нашим. От сего священного места исходити имут глас законов и бдительность в исполнении оных; оно, следовательно, есть пружиною всего великого тела, низшие губернии судилища в движение приводящею; на просвещение убо ваше возлагает и монарх, и отечество упование свое, что изженется от мест, украшенных святостию законов. Лукавый дух всякого пристрастия, и правосудие восторжествует. Теците по пути служения вашего бодрственно и во благодушии. Мы сопровождаем Вас радостным приветствием, общество благопожеланиями, церковь благословением». Затем речь архимандрит Парфений закончил так:
«Когда закон принял от Бога Моисей,
Гора дымилась вся,- огонь яркий зрелся в ней.
Кавказ не в пламени, но с ужаса весь тает,
Снег в влагу превратив,-
С верхов ту испускает.
Так видим, что Закон где власть свою прострет,
Истает все пред ним, и буйство пропадет».
В день открытия губернии губернатором днем был дан обед на 70 персон, а вечером был ужин «на 150 кувертов» «при фейерверке со щитом». На следующий день общество города Кизляра дало ужин. Город оба дня был иллюминирован.
Приведу число жителей мужского пола в это время в новооткрытом губернском городе: купцов было - 110, мещан - 167, духовенства - 5, казаков - 500 и дворовых людей - 5 … В Георгиевском уезде в то же время было: духовенства - 47, однодворцев - 4244, государственных крестьян - 531, экономических - 996, удельных - 835, малороссиян - 687, цыган - 118 и помещичьих крестьян - 2119 [1].
Интересные цифры населения и перечень губернских существовавших в Георгиевске учреждений дают записи в исповедных книгах Николаевского собора… В 1817 году в исповедной книге отмечено, какие именно учреждения и сколько чиновников в каждом было на исповеди. Штат Кавказского губернского управления состоял из 13 человек; канцелярия гражданского губернатора - 3 человека; Палата Уголовного и Гражданского Суда - 10 человек; штат Кавказской Казенной Палаты - 12 человек, Уездное Казначейство - 2 человека, Георгиевский Земский Суд - 6 человек, Уездный Суд - 5 человек, Совестный Суд - 1 человек, Врачебная Управа: акушер - 1, директор минеральных вод - 1, инспектор врачебной управы - 1, оператор - 1, акушерка - 1. Чиновников духовного правления - 2, городской полиции - 6, Провиантскаго Депо - 6, Почтовой Конторы - 7. Приказ Общественного Призрения - 1 человек.
Кроме того, были на исповеди: губернский предводитель дворянства с секретарем и письмоводителем, полевой аптекарь, кавказский прокурор и уездный стряпчий… Остальные чиновники была мелкота.
Всего же чиновников было 146; жен их и родственниц - 102. Всего же населения в городе в 1817 году было 991 человек, исключая войско… Население это составляли: купцов - 100 человек, 82 мещанских двора было с населением в 418 душ. Дворовых - 111 душ,
отставных солдат с их семейством 58 душ. Духовенства было: протоиерей, два священника, два диакона и 3 дьячка.
Из исповедных книг за 1822 год видно, что в городе дворов было 202. Всего было 1060 душ обоего пола, на чиновный мир приходились 324 души. Военные не приняты в этот расчет.
На более важных событиях в губернском городе Георгиевске в новый период времени, то есть с 1804 года, мы останавливаемся в отдельных очерках - о возникновении народного образования и о библейском обществе, теперь же отметим некоторые важные события городской жизни.
Во - первых, отметим чумные эпидемии. Чума свирепствовала очень долго в Кабарде и степях ногайских, начиная с первых же годов 19-го столетия, и Кабарда слишком обезлюдела от этой ужасной эпидемии. Чума, моровая язва, черная смерть, как ее называл простой люд, в первый раз вспыхнула в Георгиевске в 1806 году. Смертность населения города от обыкновенной в 50 душ повысилась сразу до 292-х, что видно из книги об умерших Николаевского собора. Количество умерших прямо таки ужасно, если принять во внимание малонаселенность тогдашнего Георгиевска.
В очерках Кавказской войны Потто (том 1, стр. 632 изд. 2) помещены некоторые сведения об этой эпидемии в Георгиевске. Эти описания чумной эпидемии, составленные, вероятно, по донесениям того времени, очень любопытны. Возвратившись в Георгиевск, после похода в Кабарду, тогдашний начальник кавказской линии, генерал-майор Глазенап, был встречен потрясающим известием о появлении в городе чумы, завезенной астраханской почтой. При самом разборе пакетов помощник почтмейстера вдруг почувствовал припадок страшной болезни, а вмести с ним заболели и умерли все те, которые помогали ему. Явились мортусы и крючьями стащили в кучу тела, чемоданы, бумаги и прочее. Но предосторожность не помогла, и болезнь с необычайной быстротой распространилась по городу. Всякое утро прибавлялось по нескольку домов, забитые двери и окна которых служили немыми, но громкими свидетельствами о беспощадной гостье. Каждый вечер в особых балаганчиках сжигалось имущество, оставшееся после умерших, и по этой адской иллюминации все узнавали о числе погибших…
«В городе господствовала паника. Никто не знал, что делать и какие брать предосторожности. Доктора боялись подходить к больным, и те нередко беспомощно умирали на улицах. Глазенапу стоило большого труда навести порядок, учредить больницы и открыть карантины. К счастью, он нашел себе отличных помощников в лице двух медиков: Гинафельда и Геера, которые целый день разъезжали по городу, посещали карантины, входили в зачумленные дома и помогали больным на улицах. И судьба, к счастью, хранила от гибели этих друзей человечества, заслуживающих всеобщую признательность и удивление. Гинафельд и Геер были полковые врачи, первый - Казанского, а второй - Нижегородского полков. По их словам, чтобы предохранить себя от заразы, они беспрерывно курили табак, нюхали уксус четырех разбойников, обмывали им руки и носили белье, пропитанное деревянным маслом».
Была чумная эпидемия в Георгиевске еще осенью 1812 года, унесшая только несколько сот жертв во всей Кавказской губернии. В этом году кавказский губернатор - Яков Максимович Брискорн - употребил чрезвычайное усилие в борьбе с распространявшейся эпидемией; в октябре 1812 года Брискорн умер в Георгиевске от истощения в самоотверженной работе по борьбе с чумой. Похоронили его с большими почестями на георгиевском кладбище. (Желиховская - Кавказский легион).
В 1809 году Георгиевск выгорел дотла.
Говоря о набегах закубанских черкесов на наши станицы и села Ставропольской губернии, автор «Кавказской войны» вот что говорит об этом пожаре: «А к довершению бедствий губернский город Георгиевск, наполовину опустелый уже от чумы, сгорел дотла летом 1809 года. Впрочем, надо заметить, что Георгиевск и до пожара был одним из самых беднейших городов России, и что на Кавказе многие казачьи станицы были гораздо богаче и пригляднее своего губернского города. В нем находилась всего одна ветхая деревянная церковь и не было десяти домов, крытых тесом; даже губернаторский дом, представлявший собою плетеную мазанку, был крыт камышом и состоял всего из четырех маленьких комнат. При таких условиях пожар в два - три часа покончил свое разрушительное дело - и жители остались без пристанища…» (Кав. В. т. I, стр. 663).
По нашему мнению - взгляд автора «Кавказской войны» на Георгиевск несколько мрачен, и краски описания сгущены… Ветхая церковь не была так уж ветха; прошло после описанного пожара более ста лет, а Никольская церковь и теперь все стоит и не являет из себя ничего ветхого и рушащегося. Дело тут, кажется, не в ветхости церкви и не в приглядности некоторых станиц, а дело в том, что в это время выдвигается уже на сцену Пятигорск с его богатой природой, более здоровым климатом, целебными ключами и начинавшими уже приезжать из России «курсовыми». Как и теперь, так и тогда служащие того времени невольно поглядывали на группы Пятигорья. Создавались условия, при которых о благолепии города некому было думать… В 1815 году командующий войсками - генерал Ртищев - ходатайствует уже о перенесении из Георгиевска губернских учреждений «на минеральныя пятигорския воды». Само собою разумеется, что лица, заинтересованные в переносе из Георгиевска губернских учреждений, не могли не описывать в сгущенных тонах всю неприглядность жизни в Георгиевске.
Вышеупомянутое ходатайство не имело успеха; в Петербурге нашли, что «губернскому городу на границе быть не годится, тем более, что земли, окружавшие Пятигорск, принадлежали кабардинцам. (К. В. т.I, стр. 501). Этой же причиной, то есть окраинным положением Георгиевска, после заселения Ставропольской губернии, можно объяснить и перенос губернских учреждений в Ставрополь в 1822 году, когда Кавказская губерния переименовывается в Кавказскую область, и Георгиевск снова делается уездным городом. В 1824 году - при Ермолове - существовал проект о перенесении всего города Георгиевска с его уездными учреждениями ближе к горячим водам (Дебу. «О Кавказ. линии», стр. 353).
В начале 1830 годов уездные учреждения были переведены в Пятигорск, и Георгиевск стал заштатным городом.
В дальнейшем существовании заштатного Георгиевска нельзя, вероятно, ничего найти - что имело бы выдающийся общественный интерес. Время тогда было уж слишком глухое; реакция, после подавления движения декабристов при воцарении императора Николая I, слишком долго уничтожала проявления какой-либо свободы и общественности даже в столицах. Что же могло быть в заштатном городе, на окраине России? Впрочем, быть может, просмотр архива Георгиевского магистрата может дать много интересного - хотя бы только в бытовом отношении.
Остановимся все же на некоторых исторических явлениях городской жизни другого характера. Прежде всего остановимся на посещении города особами царской фамилии…
Летом 1837 года Кавказ посетил государь Николай I. Он прибыл на военном корабле из Крыма к восточному побережью Черного моря и вступил на берег у мыса Адлера, недалеко от Новороссийска. Осмотрев укрепления на черноморском побережье, государь отбыл в Закавказье, посетил Тифлис и отсюда по военно-грузинской дороге проехал к Владикавказу и далее на Северный Кавказ, посетил и Георгиевск.
В известном сочинении Шильдера «Царствование императора Николая I», именно в приложении ко 2-му тому, есть отрывки из записок генерал-адъютанта графа Бенкендорфа, сопровождавшего государя в этом путешествии. Записки писались в форме дневника от лица государя.
Приводим выдержку из этих записок, касающихся пребывания государя на Северном Кавказе: «Осмотрев во Владикавказе военный госпиталь и в Пятигорске - 16-го октября - все заведения минеральных вод, офицерскую больницу, казармы военно-рабочей команды, церковь и гулянье, - я к ночи переехал в Георгиевск, где успел взглянуть на арсенал и госпиталь. Тут я принял депутации закубанских племен и сказал им почти все то же самое, что прежде говорил другим депутатам во Владикавказе». Вот что говорит государь о своем обращении к депутатам во Владикавказе: «Я растолковал депутатам, чего желаю от их единоплеменников не для увеличения могущества России, а для собственного их блага и для спокойствия семейств; сказал им далее, что они, для удостоверения в истине моих слов, могут спросить присутствующего тут муллу, который по моему повелению прожил несколько лет в Петербурге, чтобы учить магометанскому закону их собратий и детей, вверенных моему воспитанию; наконец заключил тем, что я требую только, чтобы они жили спокойно, наслаждаясь благами своей прекрасной родины, и не покушались бороться против неодолимой для них силы русского оружия».
«Они, кажется, вразумились моими словами, и мы расстались приятелями; притом все изъявили желание проводить меня до Екатеринодара… Таким образом в моем конвое было, по крайней мере, вчетверо более врагов, чем своих, и все усердствовали защищать меня против самих же себя. Все это представляло довольно любопытное зрелище. Некоторые из горцев просили меня взять их детей на воспитание…»
Далее государь высказывает полные глубокого исторического смысла слова: «Надо сказать, что до сих пор местное начальство принималось за свое дело не так, как следует, вместо того, чтобы покровительствовать, они только утесняли и раздражали; словом, мы сами создали горцев, каковы они есть, и довольно часто разбойничали не хуже их…» (Шильдер «Царствование императора Николая I», 2-й т., ст. 755- 756).
Житель города Богачев - со слов своего отца, - очевидца посещения города государем Николаем I, рассказывает следующее: «Государь останавливался в доме георгиевского купца Шапкина, дом этот находился на Никольской площади против главного входа в Никольский собор. Государь в этом соборе слушал обедню. Стоя впереди, перед алтарем, выпрямившись по-военному, государь в продолжении всей службы не изменил положения своего корпуса. В церкви пел хор военных кантонистов. Государь очень остался доволен пением и будто сказал, что лучшего пения он нигде не слышал. Поблагодарив певчих, государь приказал выдать им не в зачет мундирную одежду».
Это все, что удалось узнать от старожилов города о посещении Георгиевска императором Николаем I.
Во второй половине сороковых годов император Александр II, будучи наследником, совершил путешествие по Кавказу и не мог не быть проездом в Георгиевске.
Об этом посещении города Александром II не сохранилось никаких воспоминаний среди жителей Георгиевска. Не раз посещал город наместник Кавказа, великий Князь Михаил Николаевич; останавливался обыкновенно великий князь в доме бывших наместников. Старожилы Георгиевска помнят эти посещения.
Отметим еще одно явление, касавшееся всегда всей массы жителей, положившее даже известный отпечаток на весь город и давшее городу большой удельный вес в коммерческом отношении. Это - городские ярмарки. Их было и есть, как известно, - три. Весенняя и осенняя названы по престольным праздникам двух старинных городских церквей. Когда эти ярмарки впервые были открыты - мне не удалось выяснить. Началу их послужило, вероятно, открытие в 1805 году генералом Дельпоццо еженедельных базаров в Георгиевске и постройка тогда же караван-сарая в городе. Ярмарки эти были известны не только Северному Кавказу и Закавказью, но слава о них шла и за пределами Кавказа. Занимали эти ярмарки огромную площадь земли. Старики рассказывают, что все поле от города до станицы Подгорной и от станицы Незлобной до Сафоновского леса занято было ярмарками. В период Кавказской войны и после сюда съезжались торговцы и покупатели не только с Кавказа, но и с юга России. Сюда гнались косяки лошадей знаменитых в свое время кабардинской и ногайской пород; сюда сгонялся красный калмыцкий и киргизский и местный скот; сюда свозили: хлеб, соль, рыбу с Каспийского моря и Астрахани, мануфактурные и галантерейные товары юга России, кустарные производства горцев и местных жителей: сукна, полотна, седла, сбрую, бурки, холодное и огнестрельное оружие, шелк, ковры из Закавказья и Персии.
Сюда съезжались ремонтеры и кавалерии, и артиллерии, войсковые интенданты. Обороты ярмарок были многомиллионные, ибо и теперь еще эти ярмарки делают оборот не в один миллион рублей в год, судя по статистическим сведениям городской управы за 1912 год. Эти ярмарки и наложили коммерческий облик на город.
С проведением железных путей - ярмарки, как известно, обрекаются на постепенное умирание. Этому закону подвержены, конечно, и георгиевские ярмарки. Городу волей-неволей приходится подчиниться этому же закону и - таким образом - является необходимость Георгиевску искать новых путей к приобретению потерянного удельного веса среди прочих городов Северного Кавказа. Расположенный на плоскости, среди необозримых возделанных полей, среди населения, склонного исстари и ищущего приложения рук к земледельческому труду, - не должен ли город идти в своей развивающейся жизни именно к насаждению знаний в области сельского хозяйства?
Открытие средней сельскохозяйственной школы в Георгиевске - не есть ли это новая и живая задача города?
В заключение настоящего очерка упомяну о холерных эпидемиях в городе в 1830, 66-х и 91 годах минувшего столетия.
Читать дальше...
-----------
1. Вышеприведенные цифры и самое описание открытия губернских учреждений в Георгиевске взято из газетных статей секретаря Ставропольского статистического комитета Беньковского.