«читаю интервью с польским писателем Анджеем Пилипюком.
Рассказывая о своих поездках к родителям отца в Люблинское воеводство в конце 70-80-х гг., литератор упомянул любопытную деталь, которая мне показалась образцово восточноевропейской:
"К несчастью, оба (дома) сгорели во время катастрофического пожара в 1942. Дедушка и бабушка, и то с трудом, отстроили меньший дом. Из того, что знаю, гитлеровцы позволили крестьянам после пожара вырубить на постройку деревья в лесу, бывшим до войны государственным. Поляки могли вырубить 100, а покровительствованные оккупантами украинцы - аж 300. Из того, что слышал, несколько хозяев позарились на лес и в гмине переделали документы, декларируя украинскую национальность. Жестоко после войны им за это отомстилось -- как "украинцев" их депортировали на восток"».
"К несчастью, оба (дома) сгорели во время катастрофического пожара в 1942. Дедушка и бабушка, и то с трудом, отстроили меньший дом. Из того, что знаю, гитлеровцы позволили крестьянам после пожара вырубить на постройку деревья в лесу, бывшим до войны государственным. Поляки могли вырубить 100, а покровительствованные оккупантами украинцы - аж 300. Из того, что слышал, несколько хозяев позарились на лес и в гмине переделали документы, декларируя украинскую национальность. Жестоко после войны им за это отомстилось -- как "украинцев" их депортировали на восток"».