БАБУШКА АНЯ N (фамилию и деревню просила не публиковать)
родилась в 1918 г. в Тисульском районе нынешней Кемеровской области
Раскулачивание я видела собственными глазами. Наша семья попала в число раскулаченных. Мы имели две лошади и веялку. Никакими эксплуататорами мы не были, как про таких, как мы, писали. Мы работали днями и ночами. И забирать у нас хлеб, скотину и инвентарь было несправедливо. Мы, также как и другие, были простыми людьми и всего добились своим трудом. Тем более обидно, что наш скот, согнанный в колхоз, вскоре покрылся чесоткой и стал вымирать. За ним плохо ухаживали.
Раскулачивали свои же, деревенские. Но были случаи, что приезжали и из города. Забирали в основном скот и хлеб. Все плакали. Я считаю, что в книгах и кино про коллективизацию то время показали не совсем правильно. Они не показали того страха, что мы испытывали. Было всем страшно! Завтра и тебя могли раскулачить. Сильно, очень сильно переживали. Мы были все слезно обижены.
Пока в 1929 г. не сделали коммуну, а потом колхоз, мы питались хорошо. Хлеб и мясо ели всегда вволю. И не только в нашей семье. После раскулачивания мы питались как попало, как могли. Нас раскулачили, но из деревни не выселили. Мы сами уехали в город Щегловск. Выехали в апреле во время таяния снега. Наша речка сильно разлилась и затопила мост. Люди сами сколачивали плоты и переправлялись. Многие из нас тогда утонули.
До Щегловска добирались сначала на поезде, а потом на лошади. Ели что придется. В Щегловске оказалось много таких, как мы. Милиция гнала нас обратно. Поселились в коммунальной квартире, где до нас уже жили семь человек.
Родители устроились на работу. Я пошла в школу. В школе я была отличницей. В 1937 г. поступила в медицинское училище, через два года закончила с отличием и стала работать в местной больнице. На весь Щегловск была одна скорая помощь. Да и та на лошади. Проработала до начала войны. Потом меня взяли на войну.
Замужем я не была, детей у меня нет. Надорвалась на войне.
Конечно, парни у меня были, но замуж выйти не пришлось.
В 1965 г. получила однокомнатную квартиру и обзавелась обстановкой. На курортах была много раз. Ездила по турпутевкам. Но за границей побывать не получилось. С 1958 г. держу собственный огород. У меня всегда свои ягоды, картошка, овощи. Мне это просто нравится. До пенсии проработала 34 года. Выйдя на пенсию, отработала ещё 13 лет. В последнее время жизнь, мне кажется, изменилась в худшую сторону. Как лично для меня, так и для всех.
Раскулачивание я видела собственными глазами. Наша семья попала в число раскулаченных. Мы имели две лошади и веялку. Никакими эксплуататорами мы не были, как про таких, как мы, писали. Мы работали днями и ночами. И забирать у нас хлеб, скотину и инвентарь было несправедливо. Мы, также как и другие, были простыми людьми и всего добились своим трудом. Тем более обидно, что наш скот, согнанный в колхоз, вскоре покрылся чесоткой и стал вымирать. За ним плохо ухаживали.
Раскулачивали свои же, деревенские. Но были случаи, что приезжали и из города. Забирали в основном скот и хлеб. Все плакали. Я считаю, что в книгах и кино про коллективизацию то время показали не совсем правильно. Они не показали того страха, что мы испытывали. Было всем страшно! Завтра и тебя могли раскулачить. Сильно, очень сильно переживали. Мы были все слезно обижены.
Пока в 1929 г. не сделали коммуну, а потом колхоз, мы питались хорошо. Хлеб и мясо ели всегда вволю. И не только в нашей семье. После раскулачивания мы питались как попало, как могли. Нас раскулачили, но из деревни не выселили. Мы сами уехали в город Щегловск. Выехали в апреле во время таяния снега. Наша речка сильно разлилась и затопила мост. Люди сами сколачивали плоты и переправлялись. Многие из нас тогда утонули.
До Щегловска добирались сначала на поезде, а потом на лошади. Ели что придется. В Щегловске оказалось много таких, как мы. Милиция гнала нас обратно. Поселились в коммунальной квартире, где до нас уже жили семь человек.
Родители устроились на работу. Я пошла в школу. В школе я была отличницей. В 1937 г. поступила в медицинское училище, через два года закончила с отличием и стала работать в местной больнице. На весь Щегловск была одна скорая помощь. Да и та на лошади. Проработала до начала войны. Потом меня взяли на войну.
Замужем я не была, детей у меня нет. Надорвалась на войне.
Конечно, парни у меня были, но замуж выйти не пришлось.
В 1965 г. получила однокомнатную квартиру и обзавелась обстановкой. На курортах была много раз. Ездила по турпутевкам. Но за границей побывать не получилось. С 1958 г. держу собственный огород. У меня всегда свои ягоды, картошка, овощи. Мне это просто нравится. До пенсии проработала 34 года. Выйдя на пенсию, отработала ещё 13 лет. В последнее время жизнь, мне кажется, изменилась в худшую сторону. Как лично для меня, так и для всех.