(no subject)
Originally posted by chukcheev at post
Сходил на днях в Центр Сахарована дискуссию про борьбу с норманизмом как инструмент исторической политики. Поскольку дело проходило в сугубо либеральном учреждении, то никакой дискуссии, разумеется, не получилось и получиться не могло, так как была представлена лишь одна сторона - сами норманисты, антинорманистов не пригласили.
Чтобы не было недоразумений. В полемике двух научных школ по поводу истока нашей истории лично я, скорее, на стороне норманистов, которые, как это неоднократно подчёркивал один из выступавших, полагают, что скандинавы оказали известное влияние на становление русской государственности.
Спорить с этой дальновидной формулировкой («известное влияние») довольно глупо, поскольку факт скандинавского проникновения в русскую, точнее, восточнославянскую толщу подтверждается и археологически, и лингвистически, и источниковедчески.
Кроме того, всегда приятнее в начале собственной истории иметь конкретное лицо и событие, чем абстрактное движение масс или предприимчивых пассионариев. Да, призвание Рюрика вполне себе легендарно, но легенда эта весьма достоверна (чтобы пресечь гражданскую смуту, пришлось импортировать правителя с дружиной), по крайней мере, куда достовернее, хоть и менее поэтичнее, чем, например, Римская волчица…
Есть и ещё одно соображение: норманизм в деле становления Руси приоритет отдаёт Новгороду, т.е. территории, входящей в состав нынешней Российской Федерации, тогда как антинорманизм естественным образом на передний план выдвигает Среднее Поднепровье, т.е. временно отпавший в украинство кусок Русского мира.
Словом, я - умеренный норманист в душе и потому изначально был на стороне пришедших в Центр Сахарова Фёдора Успенского и Игоря Данилевского, однако то, что случилось дальше если не поколебало мои убеждения, то однозначно оставило скверный осадок.
Два учёных мужа (само собой, из ВШЭ), пользуясь полной свободой слова и отсутствием оппонентов, решили себя ничуть не стеснять, рассказывая небольшой аудитории, какие жалкие ничтожные люди эти антинорманисты, какие они ущербные и неполноценные, насколько они изувечены личностными комплексами и заражены национализмом.
Настоящие учёные, к которым, безусловно, относятся и сами дискутанты, с этой плесенью не то что полемизировать - на одном гектаре рядом не сядут, настолько антинорманисты омерзительны всякому нормальному, приличному, совестливому и неполживому человеку.
Я, наверное, не обратил бы внимания на эти постоянно повторяющиеся эскапады, в конце концов, и футбольные фанаты, говоря об оппонентах, не держатся в парламентских рамках, но уж больно эта самоуверенная и безапелляционная интонация напомнила легендарных «людей с хорошими интеллигентными лицами».
Однако, если бы дискуссия ограничилась только чмырением отсутствующих коллег по цеху, вечер в Центре Сахарова не получился бы таким ярким: выступавшим мало было раскатывать антинорманизм в исторической перспективе, они не уставали заклинать, что это направление сегодня гальванизируется.
При этом, что характерно, не было названо ни одно имя современного исследователя-антинорманиста, не упомянута ни одна книга из противоположного лагеря, не обнародован ни один факт навязывания антинорманистских идей в школьном образовании, в культуре, в политической практике.
Таких фактов нет и быть не может, поскольку никакого антинорманистского реванша не существует. Чтобы это ощутить, достаточно вспомнить, что совсем недавно мы праздновали - на самом высоком уровне - 1150-летие Российской государственности, которая отсчитывается с 862 года, т.е. с летописного призвания варягов. Более того, была даже выпущена марка с изображением князя Рюрика, главной мишени для всякого антинорманиста, о племени которого принято отзываться так: “Династия Рюрика”, “Рюриковичи” в иронических кавычках…
Впрочем, нельзя сказать, чтобы два часа прошли совершенно впустую. Когда Успенский и Данилевский прекращают самонадрачивание и говорят о том, что относится к сфере их научных интересов, слушать становится действительно любопытно.
Это касается и русско-скандинавских культурных связей, и отражения трансграничных событий в отечественных и иностранных источниках соответствующей эпохи, и царивших в советской исторической науке нравах.
Оказывается, по степени взаимного ожесточения и людожорства, наши историки ничуть не уступают таким известным скандалистам, как киношники, пропуская вперёд лишь литераторов, за которыми не угнаться никому.
И напоследок занятный эпизод, иллюстрирующий взаимодействие политики и истории. Третье рождение антинорманизма (после дискуссий XVIII и XIX веков, когда, казалось, все возможные копья были уже сломаны и тема подувяла) приходится на послевоенное время.
Тогда, в пику нацистам, использовавшим призвание варягов и основание иноземной по происхождению княжеской династии как убедительнейший аргумент в пользу неполноценности славян, у которых и своего государства не было бы, кабы не германцы, официальная власть вынуждена резко перебрасывать руль в противоположную сторону: «Никаких варягов не было, наши предки всё сделали сами, а кто не согласен, тот…»
Резюмируя. Если бы не тяжеловесная ангажированность устроителей, которые не могут обойтись без топорных аллюзий, посиделкам этим цены бы не было. Потому обещанное продолжение (проект Вольного исторического общества и Центра Сахарова рассчитан на годы) ничуть, увы, не греет: дальше без меня.
Сходил на днях в Центр Сахарована дискуссию про борьбу с норманизмом как инструмент исторической политики. Поскольку дело проходило в сугубо либеральном учреждении, то никакой дискуссии, разумеется, не получилось и получиться не могло, так как была представлена лишь одна сторона - сами норманисты, антинорманистов не пригласили.
Чтобы не было недоразумений. В полемике двух научных школ по поводу истока нашей истории лично я, скорее, на стороне норманистов, которые, как это неоднократно подчёркивал один из выступавших, полагают, что скандинавы оказали известное влияние на становление русской государственности.
Спорить с этой дальновидной формулировкой («известное влияние») довольно глупо, поскольку факт скандинавского проникновения в русскую, точнее, восточнославянскую толщу подтверждается и археологически, и лингвистически, и источниковедчески.
Кроме того, всегда приятнее в начале собственной истории иметь конкретное лицо и событие, чем абстрактное движение масс или предприимчивых пассионариев. Да, призвание Рюрика вполне себе легендарно, но легенда эта весьма достоверна (чтобы пресечь гражданскую смуту, пришлось импортировать правителя с дружиной), по крайней мере, куда достовернее, хоть и менее поэтичнее, чем, например, Римская волчица…
Есть и ещё одно соображение: норманизм в деле становления Руси приоритет отдаёт Новгороду, т.е. территории, входящей в состав нынешней Российской Федерации, тогда как антинорманизм естественным образом на передний план выдвигает Среднее Поднепровье, т.е. временно отпавший в украинство кусок Русского мира.
Словом, я - умеренный норманист в душе и потому изначально был на стороне пришедших в Центр Сахарова Фёдора Успенского и Игоря Данилевского, однако то, что случилось дальше если не поколебало мои убеждения, то однозначно оставило скверный осадок.
Два учёных мужа (само собой, из ВШЭ), пользуясь полной свободой слова и отсутствием оппонентов, решили себя ничуть не стеснять, рассказывая небольшой аудитории, какие жалкие ничтожные люди эти антинорманисты, какие они ущербные и неполноценные, насколько они изувечены личностными комплексами и заражены национализмом.
Настоящие учёные, к которым, безусловно, относятся и сами дискутанты, с этой плесенью не то что полемизировать - на одном гектаре рядом не сядут, настолько антинорманисты омерзительны всякому нормальному, приличному, совестливому и неполживому человеку.
Я, наверное, не обратил бы внимания на эти постоянно повторяющиеся эскапады, в конце концов, и футбольные фанаты, говоря об оппонентах, не держатся в парламентских рамках, но уж больно эта самоуверенная и безапелляционная интонация напомнила легендарных «людей с хорошими интеллигентными лицами».
Однако, если бы дискуссия ограничилась только чмырением отсутствующих коллег по цеху, вечер в Центре Сахарова не получился бы таким ярким: выступавшим мало было раскатывать антинорманизм в исторической перспективе, они не уставали заклинать, что это направление сегодня гальванизируется.
При этом, что характерно, не было названо ни одно имя современного исследователя-антинорманиста, не упомянута ни одна книга из противоположного лагеря, не обнародован ни один факт навязывания антинорманистских идей в школьном образовании, в культуре, в политической практике.
Таких фактов нет и быть не может, поскольку никакого антинорманистского реванша не существует. Чтобы это ощутить, достаточно вспомнить, что совсем недавно мы праздновали - на самом высоком уровне - 1150-летие Российской государственности, которая отсчитывается с 862 года, т.е. с летописного призвания варягов. Более того, была даже выпущена марка с изображением князя Рюрика, главной мишени для всякого антинорманиста, о племени которого принято отзываться так: “Династия Рюрика”, “Рюриковичи” в иронических кавычках…
Впрочем, нельзя сказать, чтобы два часа прошли совершенно впустую. Когда Успенский и Данилевский прекращают самонадрачивание и говорят о том, что относится к сфере их научных интересов, слушать становится действительно любопытно.
Это касается и русско-скандинавских культурных связей, и отражения трансграничных событий в отечественных и иностранных источниках соответствующей эпохи, и царивших в советской исторической науке нравах.
Оказывается, по степени взаимного ожесточения и людожорства, наши историки ничуть не уступают таким известным скандалистам, как киношники, пропуская вперёд лишь литераторов, за которыми не угнаться никому.
И напоследок занятный эпизод, иллюстрирующий взаимодействие политики и истории. Третье рождение антинорманизма (после дискуссий XVIII и XIX веков, когда, казалось, все возможные копья были уже сломаны и тема подувяла) приходится на послевоенное время.
Тогда, в пику нацистам, использовавшим призвание варягов и основание иноземной по происхождению княжеской династии как убедительнейший аргумент в пользу неполноценности славян, у которых и своего государства не было бы, кабы не германцы, официальная власть вынуждена резко перебрасывать руль в противоположную сторону: «Никаких варягов не было, наши предки всё сделали сами, а кто не согласен, тот…»
Резюмируя. Если бы не тяжеловесная ангажированность устроителей, которые не могут обойтись без топорных аллюзий, посиделкам этим цены бы не было. Потому обещанное продолжение (проект Вольного исторического общества и Центра Сахарова рассчитан на годы) ничуть, увы, не греет: дальше без меня.