Церберы православия
Был недавно в киевской Лавре и в очередной раз изумился количеству и неистовости теток-доброхотов. Ну тех, которые свечки продают, полы метут и тщательнейшим образом следят за соблюдением странных правил типа надевания косынок посетителями (хотя вот молва твердит, что братья по православию греки и сербы без косынок в церкви ходят). Ведут себя так, как будто кроме них нет защиты святыне от наплыва туристов, и своей неприветливостью стараются снизить атаку праздности на последний оплот православия. Бывает даже, что они с буквально языческой повадкой метут мусор под ноги посетителям, как бы выметая потом и их самих, бормоча при этом чуть ли не заклинания.
Есть еще бабушки, тихие, скромные и ласковые. Либо молчат смиренно, либо смотрят угодливо, подскажут, направят, благословят. Но сейчас не о них, а о первых, с сурово поджатыми губами, которые издали увидев батюшку, кидаются ему наперерез, торопясь облобызать его руку, оттеснив смиренных богомолиц.
Чего уж жалеть слова, эти тетки злы и сварливы, и прицерковная забота лишь дает им повод вести дальше какую-то свою священную войну, не неся ни смягчения характера, ни мира в душе.
И невольно возникают мысли - какие грехи их загнали в церковь. Ведь явно в молодости были они энергичны и способны на действия. Что они успели сделать? Аборт? Воровали? Согнали родителей в могилу? Что, интересно, теперь они так отмаливают?
И неужели же не понимают, что не благодать господня избавит их от этого греха, а в первую очередь осознание собственного паскудного характера и отношения к людям. Хотя ладно они не понимают - церковь, вроде бы заявляется целительницей души, как она, как мудрые батюшки не донесут эту мысль до неистовых старушек?
Понятно, можно возразить, что современная церковь оплот стяжательства и воровства среди попов. Но неистовые старушки встречаются и в отдаленных церквях, где батюшка совершенно необязательно будет вором и стяжателем. Как будто церковь в целом поощряет таких вот церберов, которые самим своим существованием показывают не благость, а порочность этого института.
Есть еще бабушки, тихие, скромные и ласковые. Либо молчат смиренно, либо смотрят угодливо, подскажут, направят, благословят. Но сейчас не о них, а о первых, с сурово поджатыми губами, которые издали увидев батюшку, кидаются ему наперерез, торопясь облобызать его руку, оттеснив смиренных богомолиц.
Чего уж жалеть слова, эти тетки злы и сварливы, и прицерковная забота лишь дает им повод вести дальше какую-то свою священную войну, не неся ни смягчения характера, ни мира в душе.
И невольно возникают мысли - какие грехи их загнали в церковь. Ведь явно в молодости были они энергичны и способны на действия. Что они успели сделать? Аборт? Воровали? Согнали родителей в могилу? Что, интересно, теперь они так отмаливают?
И неужели же не понимают, что не благодать господня избавит их от этого греха, а в первую очередь осознание собственного паскудного характера и отношения к людям. Хотя ладно они не понимают - церковь, вроде бы заявляется целительницей души, как она, как мудрые батюшки не донесут эту мысль до неистовых старушек?
Понятно, можно возразить, что современная церковь оплот стяжательства и воровства среди попов. Но неистовые старушки встречаются и в отдаленных церквях, где батюшка совершенно необязательно будет вором и стяжателем. Как будто церковь в целом поощряет таких вот церберов, которые самим своим существованием показывают не благость, а порочность этого института.