Личность Поэта. Сергей Чудаков ( фрагмент 16) 18,19. Revised. Edited. Finalized.
.
18. Принадлежу народу не до конца
Около дачи Пастернака - поле
с механическим поливом.
Радуга над кочнами капусты. Кинохроника
снимает её на чёрно-белую плёнку.
Время духовного орошения ещё не пришло.
Роман Пастернака удерживает рекорд столетия.
_
Борис Пастернак выведен в поля орошения и там уничтожен путём смешивания с гумусом и перегноем.
Массовый успех/рекорд тиража “Доктора Живаго’’ через функцию ‘’массового потребления’’ приведён к смысловому тождеству с испражнёнными массами.
Согласно законам жизнедеятельности, за потреблением следует испражнение. За массовым потреблением - массовое испражнение.
Судьба, душа, память Бориса Пастернака, с помощью аллюзии на хрестоматийную ( снова - массовую) пастернаковскую сентенцию “ Жизнь прожить - не поле перейти”, транспонированы на поле орошения с механическим поливом.
Борис Пастернак по приговору Сергея Чудакова подвергается посмертным мучениям и унижениям в интерьере восьмого круга дантовского ада, за компанию с льстецами и блудницами.
Откосы покрывал тягучий клей
От снизу подымавшегося чада,
Несносного для глаз и для ноздрей.
Дно скрыто глубоко внизу, и надо,
Дабы увидеть, что такое там,
Взойти на мост, где есть простор для взгляда.
Туда взошли мы, и моим глазам
Предстали толпы влипших в кал зловонный,
как будто взятый из отхожих ям.
Двадцать четыре часа в сутки протяженностью в вечность Борис Пастернак орошается дерьмом за блудливость и лесть.
За телеграмму Нобелевскому комитету: «Благодарен, рад, горд, смущен», с немедленно воспоследовавшим отречением от своих слов: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться. Не примите за оскорбление мой добровольный отказ».
За предательство Осипа Мандельштама.
За предательство Владимира Маяковского.
Но больше всего, и главным образом, за предательство дачником Борисом Пастернаком поэта Бориса Пастернака.
Сложносочинённые издевательства насыщают каждое слово четверостишия. Выбрав местом расправы дачный участок, Сергей Чудаков закатил Пастернаку пощёчину от имени Владимира Маяковского: “Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Соллогубам, Ремизовым, Аверченкам, Чёрным, Кузьминым, Буниным и проч. и проч. - нужна лишь дача на реке. Такую награду даёт судьба портным.”
Портной Борис Пастернак многократно ‘’шил дело” cвоим кумирам Скрябину, Когену, Маяковскому, Сталину.
Сначала превозносил, восторгался, вдохновлялся ими, примеривался к величию, к возможности покорения вершин, и, всякий раз, убедившись в том, что величие ему не по росту, а попытка не по силам, отступал, попутно, в целях оправдания своей слабости, втаптывая в грязь своих вдохновителей.
Не люди, а бессознательные овощи ( “капуста на огородах”) от всей души наслаждаются искусственной дерьмовой радугой ( = дерьмовой радостью), украшающей этот огород с Пастернаком.
Овощи и Пастернак на огороде/на поле орошения ( народ и поэт), осенённые дерьмовой радугой, едины.
Дальтоники, не способные воспринять/показать жизнь в её красках, искусство в его разноцветье, отображают картину творческого пути поэта в чёрно-белой кинохронике для масс.
Название четверостишия “Принадлежу народу не до конца” - означает в этом контексте: ничего общего с массами, то есть с дерьмом, в которое Борис Пастернак прижизненно и посмертно влип, я, Сергей Чудаков не имею.
19. Беру взаймы 10 рублей.
В мастерской скульптора телефонная трубка
обляпана глиной засохшей.
Ему звонят, а он работает. В Лондоне -
выставка его рисунков.
“Атакованный Хрущёвым!” -
английские газеты кричат,
Воспользовавшись этим,
занял у него десять рублей.
_______
Стык в стык с Борисом Пастернаком, утопающим в полях орошения, смонтирован производящий дерьмо скульптор Эрнст Неизвестный.
Формально Сергей Чудаков обыгрывает здесь рассказ самого Эрнста Неизвестного о посещении Н.C. Хрущёвым выставки в Манеже “30 лет МОСХ" в 1962 году:
“Шабаш начался с того, что Хрущёв заявил, что я проедаю народные деньги, а произвожу дерьмо!”
( Эрнст Неизвестный, “Говорит Неизвестный’’.)
Центральный образ четверостишия - телефонная трубка, обляпанная засохшей глиной - многосторонне варьируется. Пропущенный через фонетические, семантические, фольклорные флексии, образ избегает попадания в обсценный физиологизм, ничуть при этом не утратив своей пейоративной эффективности. Наоборот. Развитие образа окружным путём доставило новые культурные валентности. Увеличило метасвязи и прототипические модальности. Частный случай поднялся до cоциально-этнического сатирического обобщения, с последующим разрешением в мощном историческом антропном аккорде.
Вынесенная крупным планом коричневая масса безошибочно ассоциируется с испражнениями. Коричневый засохший материал на телефонной трубке, которую берут в руки, подносят ко рту и к лицу - вызывает омерзение. Скульптор Эрнст Неизвестный представлен Мидасом, вырабатывающим кучи каменеющих нечистот, конвертируемых в деньги.
Обыгрывается эвфемизм: дерьмо = золотарная руда;
следовательно: дерьмо = золото = деньги.
Детали дорисовывают себя сами, подчиняясь замыслу генерального плана:
“(Ему) звонят” - озвучивается - “воняет’’.
“(Выставка его) рисунков” - образует неологизм - “писУнков”
Скатологическая настройка контекста программирует сбои в акустической рецепторике. Возникает наведённая ослышка по Фрейду, когда первоначально заданная смысловая доминанта определяет последующую фонетическую транскрипцию.
Атакованный (Хрущёвым) - кака
( английские газеты ) кричат - дрищат.
Сцена изображает хитроумного, легконогого героя, вроде Улисса, унёсшего сокровище из-под носа пещерного чудовища.
Борис Пастернак и Эрнст Неизвестный помещены Сергеем Чудаковым в соседних четверостишиях, обоих он высмеял, и с обоими расправился сходным копрологическим способом. В 1965 году на свой лад он озвучил популярную в наши дни инвективу “либералы, жиды, пидрасы”.
Ни тогда у Сергея Чудакова, ни теперь в современном социокультурном контексте, речь нe шла ( и не идёт) о селективном национальном и/или религиозном антисемитизме, и/или непосредственной гомофобии, и/или о партийном консерватизме как о политическом движении, противостоящем оформленной либеральной партии.
Кумир Сергея Чудакова - Осип Мандельштам - еврей; аполитичность Cергея Чудакова столь же несомненна, сколь несомненно отсутствие у него сексуальных фобий.
Тем не менее, в поэме Сергей Чудаков сладострастно глумится над двумя своими старшими современниками - активными деятелями культуры, евреями, прославившимися на весь мир в ходе политических скандалов, в которых оба выступали в пользу враждебных Советскому Союзу сил, - изобразив их гоняющими дерьмо.
Классические - “либералы, жиды, пидрасы”.
Анализ творческой личности поэта Сергея Чудакова требует от нас вскрыть происхождение и смысловое содержание этого девиза.
В историческом калейдоскопе символических форм “либералы, жиды, пидарасы” представляют собой переформатированную сакральную триаду - Бог Отец, Бог Сын, Святой Дух.
В которой Бог замещён этническим сообществом, имеющим кровную историческую связь с единым Богом.
Это означает, что непотизм, блат, нажившись на крови жертв преступлений, стали всемогущи.
Дух преобразован в буржуазную идеологию.
Это означает, что лицемерные торгаши всё захватили.
Сын, воплощение всеискупляющей любви и, как следствие этой любви, всеобщего спасения - вытеснен бесплодными, свёрнутыми на себе, однополыми сношениями.
Это означает, что любовь обесценена. Секс без любви - ведёт к фрустрации, выражающейся в надругательстве над физическим актом любви.
Сакральная триада преображена в профанную.
Высокое в прошлом стало низостью в настоящем.
Зигмунд Фрейд и Карл Юнг обнаружили первофеномен этого явления.
То, что мы употребляем как фольклорную погремушку, но не умеем дать ни в ясной мысли, ни в истории происхождения, было представлено гениальными учёными в форме неопровержимого аналитически обработанного научного факта.
Из переписки между Юнгом и Фрейдом:
“Рискуя наскучить, я считаю своим долгом держать вас в курсе моих текущих cобытий.
В настоящее время я лечу больную истерией вашим методом. Сложный случай, двадцатилетняя русская студентка, больна 6 лет.
Первая травма случилась между 3-им и 4-ым годами жизни. Увидела своего отца, шлёпавшего её старшего брата по голому заду. Moщное впечатление. После увиденной сцены, ничего не могла с собой поделать, воображала, что она испражняется на руку отца.
С 4-го по 7-ой годы жизни испытывала неудержимые позывы испражниться на собственные ступни, в следующей манере: сидя на полу, с одной ступней, подложенной под себя, прижав пятку к анусу, пыталась одновременно и испражниться, и предотвратить испражнение. Удерживала стул по две недели эдаким манером! Понятия не имею, как она до такого додумалась; говорит, что это произошло чисто инстинктивно, и сопровождалось чувством блаженства и отвращения. Позднее, это занятие уступило интенсивной мастурбации.
Я был бы чрезвычайно признателен, если бы вы в нескольких словах, написали мне что вы думаете по поводу этой истории.
C искренним уважением,
К.Г. Юнг.
23 Октября 1906 года, Бургхольцли-Цурих”.
"Я рад слышать, что ваша русская девушка - студентка; необразованные индивидуумы в настоящее время преобладают среди наших пациентов. Эта история с испражнениями симпатичная и наводит на ряд мыслей. Возможно вы помните, как я возражал в моей “Теории сексуальности” , по поводу того, что даже новорожденные извлекают удовольствие от задержки кала. Только в младенческой возрасте, с третий по четвёртый год, наступает этот важнейший этап сексуального развития, который, в случае застревания на нём, причисляется к патологии. Либо вид наказываемого брата принёс воспоминая, относящиеся к третьему-четвёртому году её жизни, либо фантазия перенесла её в этот период. Не такая уж и редкость для младенцев обкакаться, когда их несут на руках. Отчего бы это не могло произойти в её случае? Это вызывает в памяти образ отца - типичный объект сексуального влечения и запускает анальное самовозбуждение. Позиция которую она для себя избрала, подлежит разложению на составные части, посколько кажется в ней существуют дополнительные моменты, которые следовало бы здесь учесть. Какие это моменты? Вполне возможно, по симптомам и даже по характеру распознать анальное возбуждение, как поведенческий мотив. Такие люди часто демонстрируют типичную комбинацию характерных черт. Они чрезвычайно аккуратны, скупы и упрямы, - черты, которые, скажем так, являются сублимированным анальным эротизмом. Причиной подобных болезней служат подавленные патологические влечения, которые могут быть вскрыты вполне успешно.
Как видите выше письмо нисколько не заставило меня скучать. Оно доставило мне удовольствие.
С подлинным уважением,
Ваш, Д-р Фрейд.
27 Oктября 1906, Beна."
Человек историчен по самой сути своего происхождения. Он возник в прошлом, из которого развился в настоящее, и ведёт своё развитие в будущее.
Мировая культура включает в себя ландшафт, возделываемый человеком, постоянно изменяющим этот ландшафт, и самого человека, меняющегося как в процессе своей деятельности, так и под воздействием изменённого им ландшафта.
Отсюда возникает необходимость воссоздания исторического контекста при любом анализе. Без исторической объективной основы анализ вырождается в инсинуации.
Культура вообще, человек в частности, воплощаются в истории символически. Поэтому познание человека и культуры носит характер познания переменных исторических символических форм.
В переписке Карла Юнга и Зигмунда Фрейда речь идёт о пациентке Юнга Сабине Шпильрейн. Любовная история Сабины Шпильрейн и Юнга, равно как и личные отношения Юнга с Фрейдом, равно, как и вклад всех троих в психоанализ, давно изучены историками науки в мельчайших деталях. Это общеизвестные факты. Здесь я обращаю специальное внимание на эти фактичность и общеизвестность, поскольку полностью исключаю их из дальнейшей дискуссии. Cнимаю всю конкретику с повестки обсуждения напрочь.
Делается это для того, чтобы самым плотным образом заняться исключительно символическими смыслами, раскрывшимися в истории этой болезни, для того чтобы показать их общезначимый характер.
У еврейской образованной девушки из России развился энкопрез с пассивно-агрессивными чертами поведения и амбивалентными эмоциями по поводу своего состояния.
Пациентка препятствует акту дефекации, затыкает заднепроходное отверстие пяткой и страдает от недержания. Cдерживает себя и не может удержаться.
Cтрадает от своей болезни и одновременно испытывает от неё наслаждение.
Пациентка считает, что причина её болезни - эмоциональная травма, возникшая из-за агрессии её отца.
Заболевание Сабины Шпильрейн представляет собой соматизацию духовного конфликта и перенос внутреннего во внешнее.
Секуляризация евреев выразилась в духовном ( внутреннем) конфликте, в разрыве с Яхве ( Отцом ) и символически оформилась в психологический конфликт с биологическим Отцом, выразившемся в (во внешней ) болезни.
Родному отцу предъявляются обвинения, по сути адресованные Яхве, но лично Яхве не высказанные: насильник, тиран, домостроевец, истязатель, попирающий права личности, враг свободы, унизивший, растоптавший человеческое достоинство.
Символическое выражение может бесконечно переформироваться. Племенная дрязга с Великим и Ужасным принимает формы семейной драмы, конфликта поколений в историко-культурном контексте, антагонизма классов, соперничества идеологий, гендерной эмансипации, реабилитации сексуальных девиаций. Но суть дела это многообразие не меняет.
Подлежащие конфликта - это всегда безуспешно отторгаемый древний бог, принимающий различные внешние ( символические ) конфигурации, и сражающийся с ним богоборец.
Сказуемое - переменное. Зависит от времени, места, способности, возможности высказываться.
Вид покрытой собственным прахом Сабины Шпильрейн аналогичен изображению умученного Богом Иова. Который “скобля струпья на своем теле черепком, сидел в прахе и навозе.”
Восстание Иова против Бога привело к пришествию Христа. К поклонению еврейскому Богу в образе его Сына.
Жрецы христианского Бога - суть иудейские первосвященники-протестанты.
Генезис русской интеллигенции идёт от разночинцев, то есть - от секуляризованных потомков иудейских первосвященников-протестантов.
Через них русская интеллигенция наследует болезни Сабины Шпильман, наследует историческому иудаизму, мировому еврейству в целом во всех символических и клинических проявлениях.
“Древо жизни” Эрнста Неизвестного, “Доктор Живаго” Бориса Пастернака - яркие примеры срыва художников в диссиденство.
Политический протест, то есть переформатированный духовный протест - наследует причудливому энкопрезу Сабины Шпильман.
“Отец - насильник! Насрать ему в руку! Хочу, боюсь, и не могу удержаться!”
Стоят в такой позе всю жизнь.
Русская интеллигенция.
***
Сергей Чудаков проявлял себя как позитив из негатива. Возникал из тотального отрицания.
Окисляя/вытравляя Бога, данного в культуре, восстанавливал подлинного Бога в себе.
Восстание против символических форм - тупиковый путь индивидуации. Срыв роста личности в бессмертие.
Расправа над блудливыми Борисом Пастернаком и Эрнстом Неизвестным - это убийство заблуждения в себе самом.
18. Принадлежу народу не до конца
Около дачи Пастернака - поле
с механическим поливом.
Радуга над кочнами капусты. Кинохроника
снимает её на чёрно-белую плёнку.
Время духовного орошения ещё не пришло.
Роман Пастернака удерживает рекорд столетия.
_
Борис Пастернак выведен в поля орошения и там уничтожен путём смешивания с гумусом и перегноем.
Массовый успех/рекорд тиража “Доктора Живаго’’ через функцию ‘’массового потребления’’ приведён к смысловому тождеству с испражнёнными массами.
Согласно законам жизнедеятельности, за потреблением следует испражнение. За массовым потреблением - массовое испражнение.
Судьба, душа, память Бориса Пастернака, с помощью аллюзии на хрестоматийную ( снова - массовую) пастернаковскую сентенцию “ Жизнь прожить - не поле перейти”, транспонированы на поле орошения с механическим поливом.
Борис Пастернак по приговору Сергея Чудакова подвергается посмертным мучениям и унижениям в интерьере восьмого круга дантовского ада, за компанию с льстецами и блудницами.
Откосы покрывал тягучий клей
От снизу подымавшегося чада,
Несносного для глаз и для ноздрей.
Дно скрыто глубоко внизу, и надо,
Дабы увидеть, что такое там,
Взойти на мост, где есть простор для взгляда.
Туда взошли мы, и моим глазам
Предстали толпы влипших в кал зловонный,
как будто взятый из отхожих ям.
Двадцать четыре часа в сутки протяженностью в вечность Борис Пастернак орошается дерьмом за блудливость и лесть.
За телеграмму Нобелевскому комитету: «Благодарен, рад, горд, смущен», с немедленно воспоследовавшим отречением от своих слов: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться. Не примите за оскорбление мой добровольный отказ».
За предательство Осипа Мандельштама.
За предательство Владимира Маяковского.
Но больше всего, и главным образом, за предательство дачником Борисом Пастернаком поэта Бориса Пастернака.
Сложносочинённые издевательства насыщают каждое слово четверостишия. Выбрав местом расправы дачный участок, Сергей Чудаков закатил Пастернаку пощёчину от имени Владимира Маяковского: “Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Соллогубам, Ремизовым, Аверченкам, Чёрным, Кузьминым, Буниным и проч. и проч. - нужна лишь дача на реке. Такую награду даёт судьба портным.”
Портной Борис Пастернак многократно ‘’шил дело” cвоим кумирам Скрябину, Когену, Маяковскому, Сталину.
Сначала превозносил, восторгался, вдохновлялся ими, примеривался к величию, к возможности покорения вершин, и, всякий раз, убедившись в том, что величие ему не по росту, а попытка не по силам, отступал, попутно, в целях оправдания своей слабости, втаптывая в грязь своих вдохновителей.
Не люди, а бессознательные овощи ( “капуста на огородах”) от всей души наслаждаются искусственной дерьмовой радугой ( = дерьмовой радостью), украшающей этот огород с Пастернаком.
Овощи и Пастернак на огороде/на поле орошения ( народ и поэт), осенённые дерьмовой радугой, едины.
Дальтоники, не способные воспринять/показать жизнь в её красках, искусство в его разноцветье, отображают картину творческого пути поэта в чёрно-белой кинохронике для масс.
Название четверостишия “Принадлежу народу не до конца” - означает в этом контексте: ничего общего с массами, то есть с дерьмом, в которое Борис Пастернак прижизненно и посмертно влип, я, Сергей Чудаков не имею.
19. Беру взаймы 10 рублей.
В мастерской скульптора телефонная трубка
обляпана глиной засохшей.
Ему звонят, а он работает. В Лондоне -
выставка его рисунков.
“Атакованный Хрущёвым!” -
английские газеты кричат,
Воспользовавшись этим,
занял у него десять рублей.
_______
Стык в стык с Борисом Пастернаком, утопающим в полях орошения, смонтирован производящий дерьмо скульптор Эрнст Неизвестный.
Формально Сергей Чудаков обыгрывает здесь рассказ самого Эрнста Неизвестного о посещении Н.C. Хрущёвым выставки в Манеже “30 лет МОСХ" в 1962 году:
“Шабаш начался с того, что Хрущёв заявил, что я проедаю народные деньги, а произвожу дерьмо!”
( Эрнст Неизвестный, “Говорит Неизвестный’’.)
Центральный образ четверостишия - телефонная трубка, обляпанная засохшей глиной - многосторонне варьируется. Пропущенный через фонетические, семантические, фольклорные флексии, образ избегает попадания в обсценный физиологизм, ничуть при этом не утратив своей пейоративной эффективности. Наоборот. Развитие образа окружным путём доставило новые культурные валентности. Увеличило метасвязи и прототипические модальности. Частный случай поднялся до cоциально-этнического сатирического обобщения, с последующим разрешением в мощном историческом антропном аккорде.
Вынесенная крупным планом коричневая масса безошибочно ассоциируется с испражнениями. Коричневый засохший материал на телефонной трубке, которую берут в руки, подносят ко рту и к лицу - вызывает омерзение. Скульптор Эрнст Неизвестный представлен Мидасом, вырабатывающим кучи каменеющих нечистот, конвертируемых в деньги.
Обыгрывается эвфемизм: дерьмо = золотарная руда;
следовательно: дерьмо = золото = деньги.
Детали дорисовывают себя сами, подчиняясь замыслу генерального плана:
“(Ему) звонят” - озвучивается - “воняет’’.
“(Выставка его) рисунков” - образует неологизм - “писУнков”
Скатологическая настройка контекста программирует сбои в акустической рецепторике. Возникает наведённая ослышка по Фрейду, когда первоначально заданная смысловая доминанта определяет последующую фонетическую транскрипцию.
Атакованный (Хрущёвым) - кака
( английские газеты ) кричат - дрищат.
Сцена изображает хитроумного, легконогого героя, вроде Улисса, унёсшего сокровище из-под носа пещерного чудовища.
Борис Пастернак и Эрнст Неизвестный помещены Сергеем Чудаковым в соседних четверостишиях, обоих он высмеял, и с обоими расправился сходным копрологическим способом. В 1965 году на свой лад он озвучил популярную в наши дни инвективу “либералы, жиды, пидрасы”.
Ни тогда у Сергея Чудакова, ни теперь в современном социокультурном контексте, речь нe шла ( и не идёт) о селективном национальном и/или религиозном антисемитизме, и/или непосредственной гомофобии, и/или о партийном консерватизме как о политическом движении, противостоящем оформленной либеральной партии.
Кумир Сергея Чудакова - Осип Мандельштам - еврей; аполитичность Cергея Чудакова столь же несомненна, сколь несомненно отсутствие у него сексуальных фобий.
Тем не менее, в поэме Сергей Чудаков сладострастно глумится над двумя своими старшими современниками - активными деятелями культуры, евреями, прославившимися на весь мир в ходе политических скандалов, в которых оба выступали в пользу враждебных Советскому Союзу сил, - изобразив их гоняющими дерьмо.
Классические - “либералы, жиды, пидрасы”.
Анализ творческой личности поэта Сергея Чудакова требует от нас вскрыть происхождение и смысловое содержание этого девиза.
В историческом калейдоскопе символических форм “либералы, жиды, пидарасы” представляют собой переформатированную сакральную триаду - Бог Отец, Бог Сын, Святой Дух.
В которой Бог замещён этническим сообществом, имеющим кровную историческую связь с единым Богом.
Это означает, что непотизм, блат, нажившись на крови жертв преступлений, стали всемогущи.
Дух преобразован в буржуазную идеологию.
Это означает, что лицемерные торгаши всё захватили.
Сын, воплощение всеискупляющей любви и, как следствие этой любви, всеобщего спасения - вытеснен бесплодными, свёрнутыми на себе, однополыми сношениями.
Это означает, что любовь обесценена. Секс без любви - ведёт к фрустрации, выражающейся в надругательстве над физическим актом любви.
Сакральная триада преображена в профанную.
Высокое в прошлом стало низостью в настоящем.
Зигмунд Фрейд и Карл Юнг обнаружили первофеномен этого явления.
То, что мы употребляем как фольклорную погремушку, но не умеем дать ни в ясной мысли, ни в истории происхождения, было представлено гениальными учёными в форме неопровержимого аналитически обработанного научного факта.
Из переписки между Юнгом и Фрейдом:
“Рискуя наскучить, я считаю своим долгом держать вас в курсе моих текущих cобытий.
В настоящее время я лечу больную истерией вашим методом. Сложный случай, двадцатилетняя русская студентка, больна 6 лет.
Первая травма случилась между 3-им и 4-ым годами жизни. Увидела своего отца, шлёпавшего её старшего брата по голому заду. Moщное впечатление. После увиденной сцены, ничего не могла с собой поделать, воображала, что она испражняется на руку отца.
С 4-го по 7-ой годы жизни испытывала неудержимые позывы испражниться на собственные ступни, в следующей манере: сидя на полу, с одной ступней, подложенной под себя, прижав пятку к анусу, пыталась одновременно и испражниться, и предотвратить испражнение. Удерживала стул по две недели эдаким манером! Понятия не имею, как она до такого додумалась; говорит, что это произошло чисто инстинктивно, и сопровождалось чувством блаженства и отвращения. Позднее, это занятие уступило интенсивной мастурбации.
Я был бы чрезвычайно признателен, если бы вы в нескольких словах, написали мне что вы думаете по поводу этой истории.
C искренним уважением,
К.Г. Юнг.
23 Октября 1906 года, Бургхольцли-Цурих”.
"Я рад слышать, что ваша русская девушка - студентка; необразованные индивидуумы в настоящее время преобладают среди наших пациентов. Эта история с испражнениями симпатичная и наводит на ряд мыслей. Возможно вы помните, как я возражал в моей “Теории сексуальности” , по поводу того, что даже новорожденные извлекают удовольствие от задержки кала. Только в младенческой возрасте, с третий по четвёртый год, наступает этот важнейший этап сексуального развития, который, в случае застревания на нём, причисляется к патологии. Либо вид наказываемого брата принёс воспоминая, относящиеся к третьему-четвёртому году её жизни, либо фантазия перенесла её в этот период. Не такая уж и редкость для младенцев обкакаться, когда их несут на руках. Отчего бы это не могло произойти в её случае? Это вызывает в памяти образ отца - типичный объект сексуального влечения и запускает анальное самовозбуждение. Позиция которую она для себя избрала, подлежит разложению на составные части, посколько кажется в ней существуют дополнительные моменты, которые следовало бы здесь учесть. Какие это моменты? Вполне возможно, по симптомам и даже по характеру распознать анальное возбуждение, как поведенческий мотив. Такие люди часто демонстрируют типичную комбинацию характерных черт. Они чрезвычайно аккуратны, скупы и упрямы, - черты, которые, скажем так, являются сублимированным анальным эротизмом. Причиной подобных болезней служат подавленные патологические влечения, которые могут быть вскрыты вполне успешно.
Как видите выше письмо нисколько не заставило меня скучать. Оно доставило мне удовольствие.
С подлинным уважением,
Ваш, Д-р Фрейд.
27 Oктября 1906, Beна."
Человек историчен по самой сути своего происхождения. Он возник в прошлом, из которого развился в настоящее, и ведёт своё развитие в будущее.
Мировая культура включает в себя ландшафт, возделываемый человеком, постоянно изменяющим этот ландшафт, и самого человека, меняющегося как в процессе своей деятельности, так и под воздействием изменённого им ландшафта.
Отсюда возникает необходимость воссоздания исторического контекста при любом анализе. Без исторической объективной основы анализ вырождается в инсинуации.
Культура вообще, человек в частности, воплощаются в истории символически. Поэтому познание человека и культуры носит характер познания переменных исторических символических форм.
В переписке Карла Юнга и Зигмунда Фрейда речь идёт о пациентке Юнга Сабине Шпильрейн. Любовная история Сабины Шпильрейн и Юнга, равно как и личные отношения Юнга с Фрейдом, равно, как и вклад всех троих в психоанализ, давно изучены историками науки в мельчайших деталях. Это общеизвестные факты. Здесь я обращаю специальное внимание на эти фактичность и общеизвестность, поскольку полностью исключаю их из дальнейшей дискуссии. Cнимаю всю конкретику с повестки обсуждения напрочь.
Делается это для того, чтобы самым плотным образом заняться исключительно символическими смыслами, раскрывшимися в истории этой болезни, для того чтобы показать их общезначимый характер.
У еврейской образованной девушки из России развился энкопрез с пассивно-агрессивными чертами поведения и амбивалентными эмоциями по поводу своего состояния.
Пациентка препятствует акту дефекации, затыкает заднепроходное отверстие пяткой и страдает от недержания. Cдерживает себя и не может удержаться.
Cтрадает от своей болезни и одновременно испытывает от неё наслаждение.
Пациентка считает, что причина её болезни - эмоциональная травма, возникшая из-за агрессии её отца.
Заболевание Сабины Шпильрейн представляет собой соматизацию духовного конфликта и перенос внутреннего во внешнее.
Секуляризация евреев выразилась в духовном ( внутреннем) конфликте, в разрыве с Яхве ( Отцом ) и символически оформилась в психологический конфликт с биологическим Отцом, выразившемся в (во внешней ) болезни.
Родному отцу предъявляются обвинения, по сути адресованные Яхве, но лично Яхве не высказанные: насильник, тиран, домостроевец, истязатель, попирающий права личности, враг свободы, унизивший, растоптавший человеческое достоинство.
Символическое выражение может бесконечно переформироваться. Племенная дрязга с Великим и Ужасным принимает формы семейной драмы, конфликта поколений в историко-культурном контексте, антагонизма классов, соперничества идеологий, гендерной эмансипации, реабилитации сексуальных девиаций. Но суть дела это многообразие не меняет.
Подлежащие конфликта - это всегда безуспешно отторгаемый древний бог, принимающий различные внешние ( символические ) конфигурации, и сражающийся с ним богоборец.
Сказуемое - переменное. Зависит от времени, места, способности, возможности высказываться.
Вид покрытой собственным прахом Сабины Шпильрейн аналогичен изображению умученного Богом Иова. Который “скобля струпья на своем теле черепком, сидел в прахе и навозе.”
Восстание Иова против Бога привело к пришествию Христа. К поклонению еврейскому Богу в образе его Сына.
Жрецы христианского Бога - суть иудейские первосвященники-протестанты.
Генезис русской интеллигенции идёт от разночинцев, то есть - от секуляризованных потомков иудейских первосвященников-протестантов.
Через них русская интеллигенция наследует болезни Сабины Шпильман, наследует историческому иудаизму, мировому еврейству в целом во всех символических и клинических проявлениях.
“Древо жизни” Эрнста Неизвестного, “Доктор Живаго” Бориса Пастернака - яркие примеры срыва художников в диссиденство.
Политический протест, то есть переформатированный духовный протест - наследует причудливому энкопрезу Сабины Шпильман.
“Отец - насильник! Насрать ему в руку! Хочу, боюсь, и не могу удержаться!”
Стоят в такой позе всю жизнь.
Русская интеллигенция.
***
Сергей Чудаков проявлял себя как позитив из негатива. Возникал из тотального отрицания.
Окисляя/вытравляя Бога, данного в культуре, восстанавливал подлинного Бога в себе.
Восстание против символических форм - тупиковый путь индивидуации. Срыв роста личности в бессмертие.
Расправа над блудливыми Борисом Пастернаком и Эрнстом Неизвестным - это убийство заблуждения в себе самом.