дом Марата
Мы не знали друг друга. Увидела девушку с рюкзаком, оглядывается по сторонам суетливо - это точно она. Садимся в электричку бегом, остается всего пара минут. Едем, успели, не разминулись, встретились. Вместе идем на трассу, ловим машину. Странно стопить после почти полугодового перерыва, еще страннее стопить с почти незнакомым человеком. Ничего, с каждой минутой мир все ближе. Быстро доезжаем до Барнаула и пешком начинаем выходить из него. Потеряли часа три, бредя вдоль домов, леса, трамвайных путей, санаториев, вдоль узкой безобочинной дороги. Эти трамвайные пути бесконечны. Жарко, здесь уже слишком жарко, что же будет в Ташкенте? Внезапная стела "барнаул центральный район" вызывает смех. Погода портится, то есть улучшается наоборот - под дождем легче дышать.
Уже вечер. Слушаем отличную музыку старше нас - музыку 70-х. Мужчина за пятьдесят провел нам ликбез и с искренней радостью дает нам послушать все новые и новые композиции, попутно рассказывая откуда взялись такие названия альбомов или песен. Прощаемся с ним в Рубцовске, он едет к своей учительнице, а мы идем дальше. Случайно узнаем название пограничной деревни - Веселоярск.
Много идем пешком.
Таня пытается уехать в Ясногорск, перепутав его с границей.
Снова идем пешком, солнце все ниже.
Вот и граница!
Проходим пост России, первый казах указывает нам - идите примерно туда. Мы и пошли мимо зданий случайно, чуть не устроив прорыв. Пришлось возвращаться и проходить посты уже нормально, получая горсть штампиков и бумажек. Пограничник рассказал о высоком худом бородатом парне, который был тут с неделю назад и обещал, что скоро придет так же пешком его подруга. Хэй, Ринс, твой привет нашел нас!
отъезжаем на десяток километров от границы и ставим палатку в теплом сосновом лесу. Лают псы.
в Семипалатинске, который подло сменил название на Семей, снова много идем пешком. Здесь построили новый мост через Иртыш. Бедная река, как же ты пересохла здесь! Уже умираем от жажды и натыкаемся на колонку, где и обедаем.
ситистопим до границы города несколько раз. всегда легковушки, поэтому несемся как на крыльях.
Вот Казахстан. Плохие битые дороги, желтые степи вокруг. Сухие грозы - молнии так и бьют, но нет ни дождинки. Самые сукчные пейзажи на свете сейчас. Как же должно быть тут красиво весной, когда степи цветут тюльпанами и маками. Ночуем где-то в кустах, утром видим столбик 666 и рядом мусульманское кладбище. Ох, эти прекрасные кладбища! Здесь принято строить огромные имитации мечетей или домов над могилой, кирпичами в стене выложены даты, многим сооружениям уже больше века - а они как новые. можно вечность ходить вдоль оград и касаться руками стен. целые города мертвых.
дорога все так же плоха, вокруг, по слухам, самые опасные места. ловим нелегковушку, первую за весь стоп.
снова на трассу, ловим машину с тремя парнями, Ташкент все ближе.
***
А иногда обидно, что ты не парень. Стоишь недалеко от трассы, в ладони - чужая ладонь, ладонь попутчицы. Ха, всего пару дней назад чужая, а теперь уже почти родная.
Стоите рядом. Напротив - тоже двое, а третий боится и ушел далеко, не хочет выбирать сторону.
И пистолет.
Танцует у шеи, насмехаясь.
Как же проще просто быть парнем.
***
Решили остаток пути доехать на автобусе, моральный дух был подорван. Хотя Алмата с багровыми в закате снежниками - одно из лучших, что я видела. Когда-нибудь точно буду там снова, заехав заодно в ту обсерваторию известную и еще на недалекий Иссык-Куль, где ущелье и памятник Гагарину!
Утром мы уже на границе с Узбекистаном. Смешной пограничник-узбек спрашивает куда мы собрались. В декларации мы написали туризм, честно говорим, что едем к друзьям в Ташкент. Он все зачеркивает и пишет, что едем к родственникам, строя цепочку друзья-родственные души-родственники. Мы улыбаемся и через пять минут уже в Узбекистане.
Деревья. Солнце. Яркое и душистое словно.
Здравствуй, Ташкент, солнечный и обжигающе жаркий, фруктово-терпкий. Мы идем по твоим дорогам, впитывая спокойствие. Вижу снова виноградные гроздья над головой и абрикосы в ветвях. Как же давно я не могла коснуться кривоватой коры абрикосового дерева.
Хэй, мир вокруг!
Как же нам повезло с тобой...
Стопом доезжаем до Юнусабада, меняем там на рынке деньги - и по инструкциям едем домой. Инструкции вполне четкие, поэтому сложности минимальные - найти остановку Кадышева, которая называется Авиасозлар, и замаскированный дамас без номера рядом с рынком (прошли мимо него пару раз), затем найти нужную дорогу до дачи. половину пути нам описал водитель дамаса, по рюкзакам сразу понявший куда нам нужно. пришли домой как раз вовремя - ребята дорезали салат.
Вот Марат, взял и сделал дом для всех в Ташкенте! Сказал тете с дядей, что позвал к себе своих друзей, не объясняя, что часть из них пока что еще не знакома с ним.. Пришлось однажды объяснять тете, что друзья позвали своих друзей с собой...
Дома оказалось аж восемь человек плюс тетя с дядей. Быстро приняли душ в бане, отдали Антону рюкзаки и перезнакомились со всеми за обедом. Сразу видно - вокруг только свои люди.
Сходили на речку Чирчик, поотжимались, позависали, говорили обо всем на свете. Ринс где-то болтался, вершил свои дела, конечно.
Дни летели быстро. Сидели на улице, попивая чаи и поедая халву, разлагаясь.
Болтались по обжигающему городу, окунаясь в поливалки, чтобы хоть как-то смягчить жару. Смотрели на низкопролетающие самолеты - рядом с домом был военный аэропорт и иногда самолеты пролетали совсем низко, хоть рукой касайся их крыльев. Ездили перезагружаться на границу, когда истекал срок трехдневной регистрации. На казахстанской стороне продавали вкуснейшую самсу(сомсу, конечно), мы шутили, что ездим туда, чтобы поесть ее. Вот Алекс:
Пытались найти с Машей и Антоном бесплатный аквапарк, но нашли только пруд с фонтаном и мостом на островок. Мы сплавали на тот берег, я наслаждалась теплой водой и легкостью плаванья, а ребята явно плавали гораздо реже, чем я. Ничего, научатся еще. С моста вниз группами прыгали местные мальчишки. Мы с Машей подбивали друг друга тоже прыгнуть, в итоге решили прыгнуть просто с помоста вниз. Сначала спрыгнула я, а потом - Машка. Сергэвна добилась крови из своего носа, испугав местных до слез и протянутых рук. Антон быстро смотался на велике до аптеки и авария была ликвидирована. Грустновато пошли дальше, по очереди катаясь на велосипеде Антона. Ха, вот Антон, взял и приехал на велике из Самарканда, за две ночи проехав трехсотенник в одиночку. Адский Антон.
Радуга, цветы, велосипед, солнце, двое людей рядом. Ташкент!!!
Еще был ботсад с дырой в заборе. Я честно нашла дыру, осилила грязевые тропы и бездорожье и уткнулась в табличку о карантине. Наивно поверила, что так бывает, и повернула назад к дыре, вызвав смех и возмущение ребят в доме.
Что сам Ташкент? Кроме дешевых фруктов на базарах, где можно скинуть пол цены, торгуясь, здесь не так уж и много цепляет на самом деле. Здания почти все новые, в середине прошлого века здесь было сильное землетрясение, разрушив всю старину. В итоге Ташкент напоминает обычный советский город, советские дома, советские парки, советские люди. Много желтой травы, где в России была бы зелень. Много фонтанов. красивый памятник тому землетрясению, люди и трещина. Большой музей паровозов, похож на тот на Сеятеле. Метро, несколько линий метро! Самая ближняя станция к дому - Дустлик, вокруг нее серая желтизна и забытость. вот метро цепляет, да.
Похоже на Чернобыль у меня в голове. Ха, та вода в колонке в Семипалатинске, интересно, насколько она радиоактивна..
С Ринсом ходили по трем рынкам в поиске юбки для меня, нашли почти бесполезный рынок Куйлик, где собрались пафосные и дорогие отделы, совсем непохожие на кусочки рынка. Почти бесполезный - потому что на рынке была вода. Выпили ее и ушли на соседний рынок, расстроенные. Там оказались полуразрушенные длинные здания бывшего холодильника, где ныне разместилась мешанина старости и нового. куча людей, ржавая проволока, металл, книги, едальни, пуговицы, вещи, монеты, кувшины и обувь. Тысячи вещей жили рядом и внутри этих зданий. Мы с наслаждением обошли огромную часть, рассматривая пыльные вольтметры и резные ставни дверей. зашли в темноту здания, свет проникал лишь через дверь, поэтому видно было лишь с десяток метров - свободное пространство занимали велошурупчики, колеса, велосипеды, люди, фонарики, ржавые шестеренки и втулки. тут же трудолюбивые узбеки правили колеса, убирая восьмерки. Мы пошли в темноту, почти сразу же наступив на какой-то невидимый товар. в темноте, за квадратом света, лежали товары и люди, что-то покупалось-продавалось-чинилось. на заднем фоне мерцали катафоты и мчались фонарики. велотемнота!!!
Жара все больше всех поглощала, в город все меньше хотелось выбираться. Разложение процветало, а бассейн стал пользоваться популярностью, мы пытались придумать себе домашние дела вроде нетривиальной стирки или готовки многокомпонентной еды.
из дома уезжали люди, но почти сразу же приезжали новые. откуда-то появился Макс Анонимус, оказавшийся Маратом потом внезапно. Ха, этот тип почти не воспринимал, что ему говорили окружающие, особенно если говорил женский пол, и вечно шел на конфликт. Мы стали донимать его немножко, перед каждой фразой добавляя "слушай внимательно". Он вскоре уехал в Самарканд вместе с другим Максом и там чуть не пришиб его стулом в гневе. Опаснейший тип.
бродила вокруг Кадышева - и наткнулась на спасение от жары - детскую площадку с турниками и большущей горизонтальной ржавой трубой. Почти сразу же обосновалась внутри, обретя наконец-то место для своей прозы. На турники не хотелось.
Как-то неожиданно настало уже 15ое число, когда дому исполнился месяц. Мы долго спорили, что бы вкусного приготовить, уже в ночи наконец-то затеяли плов, маратовский плов!!! я уже почти год мечтала о нем, столько разговоров было о плове от Марата. Праздник удался в общем.
Настало время очередной перезагрузки, но с помощью тети мы с Алексом решили сделать себе местную регистрацию, спасибо тете! Быстро собрали все документы, отдали все в нужное место, теперь несколько дней можно спокойно гулять в ожиданиях паспорта. Алекс решил продолжить разложение и зависание на дастархане, поедая арбузы и попивая чай, а мы с Ринсом решили пока съездить в Самарканд к уже уехавшему Антону, посмотреть как там уживаются два Макса, Антон и увидеть сам город, один из стариннейших в Узбекистане.
сели на Кадышева в чудесный автобус 39, чудный ПАЗик с плохими амортизаторами, выбирающий извилистые улицы с плохим асфальтом. Мы долго ехали до нелюбимого Куйлика, там нашли уже обычный дамас и на нем добрались к выходу из города. На нескольких машинах очень быстро доехали до Самарканда, отвечая в пути на звонки Славы и узбеков-водителей, мальчик Слава ехал в дом вместо нас.
А Самарканд... Он стал одним из моих любимых городов. Несмотря на жару и толпы туристов.
мы подло не сказали Антону, когда приедем, и совсем не торопились, прошли весь центр и сами нашли нужную улицу.
Темнеет, идем к Антону, созваниваемся, он джентельменски встречает нас и проводит домой. Там приставучая безымянная собака, нет электричества, непривычная система воды и душа. но куча комнат, светлый Антон и газовая плита с чаем, а почти рядом - большое дерево шелковицы, крупной и сладкой, которую очень сложно сорвать, не помяв. Мы втроем залезли на дерево и долго объедали его, когда утром большой толпой пошли гулять.
натыкались на непривычные церкви и иностранцев, разруха часто соседствовала со стариной и красотами.
насвай продавали открыто, Макс, как ребенок, сразу потащил его в рот и долго потом плевался, пытаясь избавиться от вкуса. Ринс говорит, там много щелочи, разъедающей рот, чтобы через язву никотин сразу проникал в кровь.
мы убежали в очередное историческое место с платным входом и уселись на ступеньках перед ним. Контролеры зазвали нас на бесплатный чай в надежде, что после чая мы купим билеты. Мы попили чай вместе с двумя шведками и потом сбежали смотреть мусульманское кладбище и гробницы рядом с ним. через кладбище в гробницы можно было проникнуть просто так.
Макс упорно изображал из себя американца-туриста в своих красных шортах, черных очках и улыбкой из Голливуда. Я усердно его фотографировала и за глаза звала американцем.
вечером после свершения всяческих дел и чаепитий мы разбегаемся в разные стороны - мы с Ринсом идем ждать автобус, который нас довезет до окраины города, чтобы начать автостоп, а ребята провожают девушек до их хостела. Ребята двигаются совсем неторопливо, а автобуса все нет. Завтра к обеду надо забирать мой паспорт. Решаем наплевать на ночной автостоп, вернуться домой и спокойно встать часа в три ночи, пешком выйти из города и стопить на рассвете. Идем домой, упираемся в запертый забор. Уже совсем темно, лай собак. Ненавязчиво звоним Антону, типа узнать - как они там, не пора ли им домой, мы же волнуемся, темно ведь уже, а это опаснейший Самарканд. Антон почти сразу же понимает, что мы стоим перед запертой дверью, и предлагает кому-нибудь лезть через забор, открывать ворота изнутри, а не ждать их. Мы отнекиваемся, типа мы на трассе, и обрываем разговор.
Забор? два метра синего металла с загогулинами сверху, довольно хилыми, и шипами. Лезет Ринс, пока не выходит. Пытаюсь залезть я. Удобно, что дверная ручка почти на середине забора по высоте, можно упираться на нее ногой, а потом запихивать другую ногу в те хилые загогулины и пытаться перелезть через шипы. вокруг провода, трубы и ветви деревьев, лай собак. Нормально слезаю уже с той стороны. пытаюсь открыть ворота - безуспешно. Теперь очередь Ринса, он почти сразу же перелезает вслед за мной и так же не может открыть ворота. Мы смеемся, ведь рюкзаки остались с той стороны забора, мы наивно верили в наше умение взломщиков.
Ночь, звезды, шипастый забор, псы. романтика!
лезу обратно и передаю рюкзаки.
Штурм забора удался в тройном размере!
кидаем вещи, как у себя дома, словно и не вломились в чужой дом сейчас, пусть и дом друга, моем кастрюли, ставим еду и чайник, было б время в запасе - я бы хотела побыть с неделю у Антона и обжить этот немного пыльный дом, внести чуть уюта в его стены.
уже почти засыпаем, когда возвращаются Антон с Максом.
В эту ночь пес молчит, и мы даже почти высыпаемся за те три часа сна. Еще в темноте уходим, не прощаясь, и идем через весь Самарканд. в ночи этот город еще больше цепляет меня. эй, Антон, не уезжай в Омск навсегда, а то с кем я буду бродить по ночным улицам Самарканда?
вот и рассвет. на выезде из города видим тележки с вкуснейшими горячими слоеными лепешками, прекрасный аккорд утра. Толпы таксистов ездят вокруг стаями шакалов. а вот и наша машина с сонным водителем, который только что отвез свою дочь на вступительный экзамен.
в Ташкенте Ринс убегает по своим делам, а я жду у паспортного стола Алекса. ближе к обеду он объявляется вместе со Славой, чьи узбеки так упорно звонили нам, интересуясь его судьбой. ура, прописка на месяц!!!
Вот так Слава, частично мое отражение, как же мы не встретились раньше? мне удивительно видеть явные кусочки себя в кем-то незнакомом.
Зависаем еще немного, Марат болеет и мы пытаемся вытащить его из болезни. Ринс читает нам вслух прекрасные книги, а мы развесили уши.
Внезапно оказывается, что Ринсу надо как можно скорее в Москву уже, но я без гор никуда не поеду. Мы хватаем Славу и втроем уходим в горы, безуспешно попытавшись утянуть и Марата с собой.
Мы совсем не торопились, зависали, поедали вишню, учили китайский и шли пешком много. хм, да и в городах по пути шли пешком, заглядывая во все дырки в заборах и находя стройки огромных дач и прочие прелести вроде действующего водяного колеса в арыке.
В итоге ближе к обеду, когда мы шли пешком по дороге, из машины рядом к нам вышел Марат.
А Чимган.. Сколько ж мне было лет, когда я впервые услышала о тебе? Лет двадцать наверное назад, я еще удивлялась тогда непонятным названиям городов в той песне про Бричмуллу.
шли пешком. Скинулись на еду и направились к водопаду. Марат уже был там и обещал много красот. Черный водопад в окружении больших и маленьких камней, вода то видна, то прячется в недрах, вокруг - терпкая пижма и иногда глина. крапива. лезем наверх, собирая по пути дрова, я усердно запихиваю их к себе в рюкзак или прицепляю к ремешкам-защелкам. Ринс не любит кривые подъемы и отстает, чтобы мы не слышали его ругань. Хитрый Марат взял с собой палки и вырывается вперед, а мы со Славкой притормаживаем. Я срываю веточку пижмы себе на память о Чимгане и выковыриваю очередной камешек. //Есть у меня манера добавлять себе лишнего веса в рюкзак, утаскивая разные камни из разных мест. В итоге дома в цветочных горшках настоящий интернационал камней. Первый камешек я привезла из Междуреченска, когда мне было лет восемь, а там строили новый жд вокзал.. а вот цитата из книжки про короля Матиуша, которую купил Ринс и всех угощал ею наравне с эспандером в доме Марата - "разве найдешь на свете такой камешек, у которого в середке запрятана улыбка Алы"//
Ха, я же впервые нормально в горах. Без велосипеда.
Мильва в горах!!!
лечь бы на камни рядом с пижмой и смотреть на эти скалы и небо.
долезаем до истока водопада, там наклоненная площадка для палаток, дальше уклон уже совсем сильный и уже почти вершина. кидаем вещи, Слава возвращается за Ринсом, застрявшем где-то в березах, а мы с Маратом лезем еще выше. мои кроссовки совсем не скользят, я так и норовю наплевать на правило трех опор и чуть ли не танцевать на этих камнях. Тут Марат случайно делает небольшой камнепад мне под нос, я снова цепляюсь руками за камни. смотрим вокруг.
Всю ночь спали плохо, сползая вниз к обрыву, ветер гремел нашей палаткой. Кучу раз посреди ночи я оказывалась по пояс вне палатки и пыталась вползти обратно наверх, а на моем месте уже оказывался Ринс, что дико злило меня тогда. В какой-то момент я вообще легла по диагонали, разложившись на Ринсе и Славке.
Утром разбились на пары, долго шли пешком и ехали домой в Ташкент. Встретили водохранилище красивого цвета с берегами, уставленными базами отдыха и заборами. Мы с Ринсом проехали мимо, а Слава с Маратом остались фотографировать его. В обед были уже дома. Ринс почти сразу хотел рвануть на трассу, но я отказалась уезжать, не поев нормально, да и уезжать, не попрощавшись с Маратом, не хотелось. пока делала гречку с овощами - они как раз приехали и даже успели застать частично готовку и помочь.
Спасибо за теплый дом. Спасибо Марату, его тете и дяде, спасибо тем двум десяткам людей, что приехали в дом, и тем, кто подвозил всех нас, помогая добраться. Хэй, Марат, делай уже тот дом на трассе в Ригу в том городке, чье название я так и не запомнила..
Едем снова домой. Как же часто звучит эта фраза, словно у нас по тысяче домов.
Сели не в тот автобус и долго добирались вместе со Славой до границы. Он перезагружался, поэтому поехал с нами. там долго искали самсу, наконец съели какие-то пирожки и разошлись.
Темная светлая трасса. Стоп задался, нас сразу же подобрал пограничник, а потом еще машина и еще, уже совсем ночь, а мы все стопим и стопим, проезжая километр за километром, город за городом.
Двое веселых парней рассказывают про алматинскую музгруппу и опасных пауков - фаланга. Мы спим пару часов в какой-то беседке и снова идем на трассу, останавливая городские утренние автобусы.
справа - горы со снежниками. Стопим странный рейсовый автобус без названий. Ха, мы умудрились застопить автобус, нелегально везущий узбеков на заработки в Россию!!! Он едет в Новосибирск, но мы едем в нем только до Караганды, а потом уходим на север, а он - на восток. В автобусе отлично отсыпаемся, болтаем с местными, скрываемся от ментов, наклоняясь вниз, проезжая мимо постов. Полдня в одном автобусе.
Уже поздно вечером выходим в Караганде и ловим фуру с тремя парнями, двое быстро уходят в сопровождающую их легковушку, а мы под приятную музыку дремлем до утра, то есть до Астаны. и по автобану мчимся дальше, вне автобана развивая скорость под 150. в полдень мы уже пьем воду из колонки местного Питера - Петропавловска.
Ринс подло покупает билет на поезд, который уже стоит на перроне и сматывается, даже не обняв меня. Мой поезд чуть позже, я успеваю обшарить все окрестности, купить кучу бесполезной еды в поезд, переодеться, принять душ в туалете, написать кучу всего в блокноте. Сажусь в поезд, там две цивильные женщины и 17-ти летний цыган. Начинаю рассказывать им про всякие места, где была, и про автостоп, потом внезапно случайно выясняем, что этот цыган не умеет читать и писать, делаем хилые попытки научить его грамоте, но он психует. Узнаю себя, бедный Ринс, как же ты мучаешься со мной, когда пытаешься научить меня китайскому или прокачать английский или турецкий или прочий язык.
Здравствуй, Сибирь. Вот я и дома. Дома, как всегда.