Начало конца Российской Империи
Ровно 97 лет назад, 1 августа 1914 года, Германия объявила войну России и началась война, погубившая четыре империи - Российскую, Германскую, Австро-Венгерскую и Османскую. Тогда в Российской империи эту войну именовали и «Второй Отечественной», и «Великой», народ назвал ее «Германской», а Советская власть «Империалистической». Позже стали именовать «Мировой», а после начала новой добавили порядковый номер - «Первая мировая». Именно она стала прологом к ХХ веку несколько раз перекроившему политическую карту мира.
С началом войны прекрасный порыв охватил тогда всю Россию, погрузив общество в счастливый угар: «Подпишем мир только в Берлине!». На сессии Думы царила трогательная атмосфера единения министров и депутатов. Всеобщее настроение: «Война до победного конца!».
В 1914-1917 годах в русскую армию было призвано почти 16 миллионов человек - из всех сословий, всех вероисповеданий и едва ли не всех национальностей империи. Комиссаров и политруков заменяли православные священники, а аналогов штрафбатов и заградотрядов на той войне не было. Георгиевским крестом были отмечены около полутора миллионов человек, 33 тысячи стали полными кавалерами Георгиевских крестов всех четырех степеней. Медалей «За храбрость» к ноябрю 1916 года было выдано на фронте свыше полутора миллионов. Российская империя провела мобилизацию довольно четко и без намека на транспортный хаос и начала ее еще перед объявлением войны.
В начале войны русская армия не только осуществила своевременное развертывание, но еще сама нанесла противнику серию мощных ударов, проведя ряд удачных наступательных операций на вражеской территории. Армия Российской империи три года держала удар военной машины трех империй - Германской, Австро-Венгерской и Османской - на огромном фронте от Балтики до Черного моря. Царские генералы и их солдаты вглубь Отечества врага так и не пустили. Генералам приходилось отступать, но армия под их началом до февраля 17-го отходила довольно организованно и по приказу.
Царский режим не додумался репрессировать семьи попавших в плен, а народ не спешил переходить на сторону врага целыми соединениями. Пленные не записывались в легионы, чтобы с оружием в руках воевать против собственной страны, подобно тому, как спустя четверть века это сделали сотни тысяч красноармейцев. И на стороне кайзера не воевал миллион российских добровольцев, не было власовцев. В 1914-м никому и в страшном сне не могло присниться, чтобы казаки сражались в германских рядах.
Потери Императорской армии России исчислены в 3,3 миллиона человек - против 6,8 млн военнослужащих «убитыми, умершими от ран, в плену, от болезней, несчастных случаев, казнённых по приговорам трибуналов» и 4,4 млн попавшими в плен и пропавшими без вести в Великую Отечественную войну (и это официальная статистика).
На войне империалистической русская армия своих на поле боя не оставляла, вынося раненых и предавая земле убитых. Потому косточки солдат и офицеров Первой мировой на полях сражений не валяются, а на Западной Украине их могилы сохранились до сих пор. Про Отечественную известно: 65-й год с ее окончания, а количество по-человечески так и не погребенных исчисляется миллионами.
Русский прогноз окончания той войны
Это положительные моменты той войны, а теперь об отрицательных.
В начале войны по всей России жгут представительства немецких торговых фирм. Литературно-художественный кружок изгоняет людей с немецкими фамилиями, будущий премьер-министр Штюрмер думает, не поменять ли ему свою немецкую фамилию. Петербург стал называться Петроградом, а коней с немецкого посольства сбрасывают в Неву.
После первых успехов грянуло всеобщее отступление пятнадцатого года. Балтийский флот заперт немцами в одноименном море. Что же касается Черноморского, то всю Первую мировую в Черном море нагло и безнаказанно бороздили два немецких крейсера, «Гебен» и «Бреслау» - только два! А Черноморский флот под командованием Колчака так и не смог их поймать.
Первые же поражения на фронте заставили искать козлов отпущения. Выход был найден: шпионы. Началась настоящая шпиономания. Сначала захотели сделать «крайними» как всегда евреев. Военно-полевой суд в Двинске повесил нескольких из них «за шпионаж». Впоследствии выяснилось: они невиновны и были посмертно оправданы. Возникает знаменитое дело «немецкого шпиона» полковника Мясоедова. И подобные ему дела о шпионстве на местах, типичным примером которых можно считать ДѢЛО о шпионстве Николая Кауфмана.
Всю войну - до гибели империи - идет министерская чехарда. Горемыкин, Штюрмер, Трепов, Голицын сменяют друг друга на посту премьер-министра только в одном 1916 году. В тылу - безудержная спекуляция, взлетевшая до немыслимых высот. Составляются умопомрачительные состояния на военных поставках, шампанское и лучшие коньяки текут реками, а ювелир Фаберже хвастает, что никогда еще у него не было столько солидных клиентов, как во время войны, а меж тем в стране замаячил призрак голода.
В армии - недостаток снаряд, патронов, медикаментов (всего!) и единичные случаи дезертирства, ставшего массовым в 17-м году. Не хватает артиллерии, не хватает пулеметов - потому что русский военный теоретик генерал Драгомиров был их категорическим противником, считая, что подобное транжирство патронов ни к чему. Не хватает даже самых обычных винтовок - и их скупают по всему свету, вплоть до Мексики и Японии, самые разные образцы, каждый со своими патронами, не подходившими к другим…
Можете сами дополнить все остальные маразмы той войны.
Немецкий прогноз окончания той войны
Накануне ХХ века, в девятнадцатом столетии, России не везло на войны - исключая победу над Наполеоном, остальные крупные кампании, как крымская, так и турецкая, унесли массу сил и жизней, но не послужили ни к славе, ни к пользе России. В крымской войне Россия была откровенно бита, а в турецкой, как большинством признавалось, серьезные внешнеполитические цели так и не были достигнуты. Первая же война в двадцатом веке - русско-японская - была позорно проиграна.
Но особенно «не повезло» России в Первой мировой войне. Уинстон Черчилль, который в 1917 году был английским военным министром, в своей книге «Мировой кризис» писал: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была уже на виду…Все жертвы уже были принесены, вся работа была завершена… Долгие отступления окончились. Снарядный голод побежден. Вооружение притекало широким потоком. Более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт… Кроме того, никаких трудных действий больше не требовалось: только оставаться на посту, тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии, удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте. Иными словами, держаться - вот и все, что стояло между Россией и общей победой…»
Все это так. Однако при этом Черчилль упустил из виду одну простую вещь: готовность к продолжению военных действий вовсе не означает, что в государстве все благополучно. А Российское государство прямым курсом шло к Революции, катализатором которой и послужила Первая мировая война.