(no subject)
стало модно актуализировать тему детства.
в моем детстве было холодно. и была у меня огромная писцовая шапка, когда я выходила с саночками из подъезда в большую метель, все знали, что только моя шапка может так колыхаться в сбое атмосферы. и выходила в валенках со снежинками и брела против ветра к большой горе. весь город мой усть-илимск - город на сопках, у нас было полно гор и сосен. было много снега, мы проваливались по грудь, тупо скрежетал наст под нашими телами. а еще мы ходили за подснежниками. у горы, на которую ходили кататься дети с соседних дворов есть история. с нее катался мой отец, с нее катались в новогоднюю ночь все гости нашей квартиры. а потом. потом мужчина - инвалид из нижнего двора добился у администрации приватизации этой горы для постройки гаража. весной срезали гору и выкопали под ней большую яму для фундамента. летом гараж не построили, и вообще не построили ничего. зимой дети объезжали опасною зону горы, а родители сетовали, что вот мол, один увечный лишил многих здоровых детей радости. весной все растаяло. и в яме для фундамента и подпола накопилась талая вода, она смешалась с глиной и получился резервуар, полный смрадной жижи. на сопках строили такие специальные дома - с квартирами в подвальном помещении. они были дома - перевертыши. с фронта - пятиэтажка, c тыла - шести. в подвальном помещении были большие квартиры. и там, как правило, жили большие бедные и пьющие семьи. такая семья водилась и у меня под домом. их было так много, и такие они все были на одно лицо, что невозможно было понять, кто у них дедушка, а кто бабушка, и чьи все это дети. они были как цыгане, голосистые, скандальные и пили. у них было много детей, среди них был средний - Руська, он был задиристый, но не злой, каждый раз находил повод дернуть у кого-нибудь что-нибудь, назвать соседских девочек прошмандовками и подраться. однажды днем к нам постучали, это были какие-то его старшие родственницы, они были с вопросом, видели ли мы Руську, и когда последний раз, а то его уже трое суток нет и нет. Руську нашли под той самой радостной горой. когда его вынимали, было видно, как тело его от лежания в теплой грязи вытянулось и распухло. сам ли он поскользнулся и упал, или кто из детей ему помог, так и не выяснили. Руську омывали, вымывали глину из ушей и рта. расчесывали волосы. положили. а через год его мать родила еще двоих. и ходила мимо этой горы каждый раз то за пивом, то в сабес. и мы все ходили. только я уже выросла и не каталась с горы, а только ходила.
в моем детстве было холодно. и была у меня огромная писцовая шапка, когда я выходила с саночками из подъезда в большую метель, все знали, что только моя шапка может так колыхаться в сбое атмосферы. и выходила в валенках со снежинками и брела против ветра к большой горе. весь город мой усть-илимск - город на сопках, у нас было полно гор и сосен. было много снега, мы проваливались по грудь, тупо скрежетал наст под нашими телами. а еще мы ходили за подснежниками. у горы, на которую ходили кататься дети с соседних дворов есть история. с нее катался мой отец, с нее катались в новогоднюю ночь все гости нашей квартиры. а потом. потом мужчина - инвалид из нижнего двора добился у администрации приватизации этой горы для постройки гаража. весной срезали гору и выкопали под ней большую яму для фундамента. летом гараж не построили, и вообще не построили ничего. зимой дети объезжали опасною зону горы, а родители сетовали, что вот мол, один увечный лишил многих здоровых детей радости. весной все растаяло. и в яме для фундамента и подпола накопилась талая вода, она смешалась с глиной и получился резервуар, полный смрадной жижи. на сопках строили такие специальные дома - с квартирами в подвальном помещении. они были дома - перевертыши. с фронта - пятиэтажка, c тыла - шести. в подвальном помещении были большие квартиры. и там, как правило, жили большие бедные и пьющие семьи. такая семья водилась и у меня под домом. их было так много, и такие они все были на одно лицо, что невозможно было понять, кто у них дедушка, а кто бабушка, и чьи все это дети. они были как цыгане, голосистые, скандальные и пили. у них было много детей, среди них был средний - Руська, он был задиристый, но не злой, каждый раз находил повод дернуть у кого-нибудь что-нибудь, назвать соседских девочек прошмандовками и подраться. однажды днем к нам постучали, это были какие-то его старшие родственницы, они были с вопросом, видели ли мы Руську, и когда последний раз, а то его уже трое суток нет и нет. Руську нашли под той самой радостной горой. когда его вынимали, было видно, как тело его от лежания в теплой грязи вытянулось и распухло. сам ли он поскользнулся и упал, или кто из детей ему помог, так и не выяснили. Руську омывали, вымывали глину из ушей и рта. расчесывали волосы. положили. а через год его мать родила еще двоих. и ходила мимо этой горы каждый раз то за пивом, то в сабес. и мы все ходили. только я уже выросла и не каталась с горы, а только ходила.