расстановка
Находясь внутри, сложно представить - я наблюдатель.
Включиться и действовать, без остановки принимая вину на себя.
Когда номер два поднимал пятого номера после инсульта, учил:
проговаривай - действуй: правая нога - костыль - левая нога.
Если он не проговаривал, но действовал - падал всем своим телом на номер два,
плакал и матерился: как живет ум в таком большом, тридцатипятилетнем беспомощном теле.
Номер один с некоторой периодичностью топографически где-то между Астраханью и Волгоградом - поселок Волжский. В этой же точке живет на девяти квадратных метрах бывшая жена, любимая и золотая - номер три.
Номер два дышит там, где дышал с момента зачатия номера шесть и до сегодня.
Он ложится на мягкий живот первого номера, выпив свежего пива, и говорит: я тебя никогда не оставлю, думает о сыне. Номер шесть под подпиской о невыезде. В пьяной склоке проломил оппоненту череп.
Номер четыре, попадая в пространство мифа, кристаллизует действие, присваивает порядковый номер.
Включиться и действовать, без остановки принимая вину на себя.
Когда номер два поднимал пятого номера после инсульта, учил:
проговаривай - действуй: правая нога - костыль - левая нога.
Если он не проговаривал, но действовал - падал всем своим телом на номер два,
плакал и матерился: как живет ум в таком большом, тридцатипятилетнем беспомощном теле.
Номер один с некоторой периодичностью топографически где-то между Астраханью и Волгоградом - поселок Волжский. В этой же точке живет на девяти квадратных метрах бывшая жена, любимая и золотая - номер три.
Номер два дышит там, где дышал с момента зачатия номера шесть и до сегодня.
Он ложится на мягкий живот первого номера, выпив свежего пива, и говорит: я тебя никогда не оставлю, думает о сыне. Номер шесть под подпиской о невыезде. В пьяной склоке проломил оппоненту череп.
Номер четыре, попадая в пространство мифа, кристаллизует действие, присваивает порядковый номер.