11.09.2001
У нас тогда была няня, страшная паникерша. Если в доме перегорала лампочка, она звонила мне со словами - "Вы только не волнуйтесь, но у нас беда".
Я сидела в кафе, в закрытой ныне "Аляске", когда няня позвонила, как обычно, в пятый раз за день и сказала следующее - "Tанечка, скорее идите домой, в Америке самолет врезался". Я только улыбнулась - это было настолько в ее духе!
Но сразу же позвонили и другие, и я, ощущая себя как после объявления войны, бегом побежала домой. Tревога меня переполняла.
Дома я обнаружила своего маленького сына, смотрящего по десятому разу вместе с няней ужасные кадры, где самолеты врезались, башни падали, люди кричали и плакали. Я взбеленилась на няню - и это было моей первой реакцией. С трудом выгнав их с ребенком гулять, причем оба оглядывались в телевизор уже с лестницы, я, наконец, предалась своим подлинным чувствам - страху и предчувствию конца всего на свете.
Мы тогда были довольно невинны в плане терроризма и прочих ужасов. Tакая мощная их демонстрация никак иначе, нежели начало совершенно новой, апокалиптической жизни и не могла восприниматься.
Ужас, сочувствие, предчувствия заполняли следующие дни. Наши объявили минуту молчания - и чувство единения со всем миром было скорбно, достойно, и вполне обычно - а где сейчас это чувство?
Потом пошли теории заговоров. Фильмы про подрыв зданий ФБР, такие же доказательные и убедительные, как все разоблачающие фильмы. Выяснялись косяки вроде игнорирования постоянных сообщений о подозрительном ученике летчика. Потом все ушло в песок, но тень осталась.
И когда я приехала в Нью-Йорк и увидела Манхэттен, такой наглый и беззащитный, такой вызывающий, такой дразнящий всяких бандюганов в чалмах, - мне захотелось снять шляпу перед ним. За его историю и за его дерзость. Но шляпы у меня не было, зато уже на второй день моей Америки я оказалась рядом со стройкой новых башен, возводимых на нереальной уже тогда высоте каким-то самостоятельно ползающим вертикальным трактором.
Это было мощно, это было побеждающе, и это было дерзко. И это сразу сказало мне про Америку очень многое.
А ведь тогда казалось, что ей конец, что теракты сметут их дольче виту, а потом возник ИГ, и опять казалось, и это все были главные опасности для человечества, правда, потом внезапно в списке оказались мы, и тогда все пошло наперекосяк.
