Года три я не была в Лондоне, и он не шибко изменился, тоже, наверное, на форумах зависал и не развивался духовно. Но острый мой глаз, острое ухо и острый нос ловили некрупные лондонские подвижки в ту или иную сторону. То, что я не ожидала обнаружить, но столкнулась, вместе с ожидаемым, но не найденным мною там же, выкладываю здесь без всяких фоток, ибо чего грузить-то? Итак:
1. Угги.
Это был сюрприз. Угги, давно затоптанные нашими законодательницами как отстойная-домашняя-пляжная обувь, ходят по Лондону как по Невскому и выстилают собою витрины. Чертова куча угги на каждом углу и на каждой ножке. Сраженно-завороженно шла я мимо розовых и зеленых угг, угг с кисточками и на каблуке, мимо угг без верха и угг без низа, шепча потрескавшимся ртом: "Ходят угги, ходят серые у Гостиного двора". Но не помог Мандельштам, впрочем, как обычно, когда я врезалась в угги на, черт меня возьми, деревянной подошве. Моск мой отключился, и опустим завесу жалости над концом этой сцены, как писал другой гений реализма.
2. Слинги.
Упомянутые законодательницы внедрили в мое коллективное бессознательное и слингоманию. Конечно, я редко думаю о слингах, не более 7-8 раз в день, но в Лондоне детей много, очень много детей, поэтому постоянный вопрос - куда их засовывать? - иногда всплывал во весь рост, и я нехотя вспоминала о Самом Удобном Способе девятый раз. Странно - видимо, в "цивилизованных странах" до него еще не дошли. Детей носят на руках и на плечах, но, в основном, катают в колясках, самым простым, непередовым, дедовским способом.
3. Беготня.
В прошлый мой заезд столько не бегали, зуб даю. Просто стыдно стало ходить медленным пешком по паркам, особенно по утрам, вечерам и между ними, тем более, если у тебя нет даже собаки. Мне это нравится. Чего не бегать-то в таком-то воздухе? К общей массе бегущих очень мило добавились семейные пары с коляской. Держатся за ручку и бегут, коляска, значицца, впереди катится. Но гораздо больше чисто пап, бегущих гуськом друг за дружкой, у каждого - коляска.
4. Педофилофобия.
И тут мы впереди планеты всей, и тут они отстали. Науськанная Тырнетом, я бдительно вздрагивала первые секунды пребывания на чужбине при виде пап, которые: целуют своих дочек и обнимают! держат их на коленях! шлепают по попке! щекочут!!! И всё это делают публично, и дочкам этим может быть и по 15 лет! и даже по 20! Нет, скажете, вы, это невозможно! где встревоженная общественность? Где педофилоконтроль? А он весь у нас, в Питере сидит, сидит и всматривается в каждое мужское лицо на предмет того самого. И хорошо, что у нас, а не у них! пусть именно в городе трех революций будет последний оазис оплотов против засилья поганцев, ату их.
5. Эмигранты и смерть.
Опять повстречала я их. Мне хочется выродить стих. Их пыл, их азарт поутих. И грустно сидеть мне средь них. Хорошо живется в лондонской эмиграции двум категориям моих знакомых. Первые - творцы по жизни и по профилю. Есть у них деньги, нет у них денег, есть у них семья, нет ее - все им кайфово. Это неистребимое племя. Вторые - полностью наоборот, тихие ребята бюргерского плана, в советское время таких называли мещанами. Зубками и коготочками они держатся за то, что имеют - работу, социалку, семью. Выискивают выгодные покупки и стараются соответствовать местным. Это тоже неистребимое племя. Истребимое племя - это все остальные. Типичное для русской души стремление задумываться о сути и цели сплошь и рядом не совмещается с не всегда зажигательным образом жизни, с ностальгией, которая есть и будет, со, скажем прямо, скукой, которую наш человек очень остро ощущает, но редко, когда имеет силы преодолеть насильственным путем. Проще - в реку. Как не приеду - что-нибудь такое обязательно сообщают. В этот раз - веселая светловолосая девушка, бывший секретарь нашей бывшей компании. Семьи нет, детей нет. Был бойфренд... До этого был другой бойфренд... Работа, еда, секс, по выходным - потанцевать, в отпуск - в Брайтон или просто выспаться. И так двадцать лет подряд. Ну и Темза в результате. Очень прискорбно.
6. Воздух.
И все же я бы преодолела и ностальгию, и свою полную ненужность другой стране только ради одного - ради климата и воздуха, если это не синонимы, и даже, если они. Я страстно люблю природу и воздух! я жить без них не могу! В Лондоне я пила этот воздух, этот ветер с Атлантики, я нюхала запах кленов и роз, я надышаться не могла, и не могла дышать после возвращения домой. Кроме того, тот десяток градусов, на который у нас холоднее, для меня воистину фатален. И это драма, переходящая в трагедию, господа.
7. Митинги.
За неделю успела на три митинга. Самый эффектный был - антиглобалистов. Палатки, марихуанна, карикатуры на поганых капиталистов и замечательный дух левизны в коммунизме. Я чуть не осталась с ними, но я была с ребенком. Самый смешной был - митинг юных и зеленых в защиту среды. Они протестуют против загрязненного воздуха, эти дети! Хочется их взять - и в район улицы Седова или даже просто на Гороховую. Они бы ведь умерли сразу, да? Смешные лондонские дети, надевшие защитные костюмы, противогазы и игрушечных ежей на головы. Огромное количество полиции охраняет это сборище, так положено. Поскольку там и полицейские не утратили вкус к жизни, то им не скучно и, уж конечно, не раздраженно, а интересно и снисходительно. Самый привычный - митинг у Парламента. "Уберите наших парней из Афганистана!" "Верните нам наших сыновей!" Это мы понимаем))
8. Наперсточники.
Это вообще смешно. В районе Вестминстера (да и на Пигаль в Париже) полным полно тех, кого мы искоренили. На мосту - точек двадцать с одной стороны. "Тест! - кричат они, - Тест! Визаут мани! Онли тест!" В образовательных целях я, прислонившись к перилам, показала ребенку весь цикл теста визаут мани - кто охраняет, кто заманивает, кто раскручивает лохов, кто "просто толпа". Ко мне тоже пытались подкатить - я только глянула в ответ на родную душу)) Мы одной крови, ты и я, иди в пень! - вот что значил этот взгляд, и его поняли, усмехнувшись, ОК.))
9. Цены.
Цены изменились - у нас. Из-за этого пожить в Лондоне недельку на не слишком узкую ногу стало примерно как проделать то же самое здесь. Еда - столько же, шмотки - дешевле (кроме дорогих), транспорт - дороже, такси примерно так же. Музеи бесплатные или "по желанию". У меня когда было желание, когда не было.)
10. Общественный тр.
Еще одна разрушенная легенда. Все уступают место пожилым, женщинам с детьми и даже просто женщинам совершенно запросто. В метро все читают газеты и книжки, а не электронику (я ж говорю, отстали они по всем статьям), но это мы еще можем, как никак, самая читающая нация, нам другое не осилить - саму езду в метро тем, кто считает себя уже доросшим до машины по статусу)) Все метро забито мужиками в костюмах и галстуках, которые явно тоже доросли, но тем не менее.
11. Такси.
Как всегда - говорливо и вежливо, выключают счетчик, если останавливаются посмотреть на карту, а один, при расплате, дал мне три фунта на чай)) Округлил некруглую сумму в мою пользу)) Как тут не умилиться!
12. Мусульманская угроза.
В телевизоре, в основном. Говорила я и с нашими, и с местными. Белая голытьба волнует и тех, и других гораздо больше. Преступность в известных районах, куда даже я не ходок, вываливается из берегов, но это белая преступность, так сказать. Арабская гопота не такая гопотистая, им очень хочется жить хорошо, в отличие от гордой белой гопоты, которой нравится жить плохо, столетиями. А уж как живет арабская негопота - стоит поглядеть)) Все супермагазины, все Майбахи и Бентли - все их. Не думаю, что седоки того белого гиганта, который разворачивался на Оксфорд-стрит на глазах у изумленной публики, так как там движение частного транспорта запрещено, воспримут на ура идею захвата своей же голытьбой такого совершенного, устроенного для их удовольствия, мира.
13. Внешность.
Лица стали гораздо красивее - смешение кровей сказывается. Чистые белые англичане прошлого - не самые эффектные люди на Земле) Одеваться стали ярко, уличная мода заставляла меня многократно офигевать от бронзового шелка с фиолетовым мехом и алой шляпой, например, особенно на мужчине.
14. Дети.
Я уже писала, что детей много - и это совсем не арабские дети, в центре, конечно. Ничего не стоит, скажем, встретить парочку худеньких светловолосых родителей с пятью детьми-погодками. Детей, правда, не пускают в отдельные пабы, наравне с собаками, в другие пабы пускают и детей, и собак, но зато в музеях их - детей! - реально не протолкнуться, начиная с двух лет посещают организованно. И мелкие, и крупные дети постоянно копируют, причем, не Энгра, а Пикассо, например, или Кандинского. Искусство вообще так плотно вошло в их жизнь, что даже я постепенно привыкла встречать выставку старинных гравюр в банке и современных скульптур на детской площадке.
15. Собаки.
Еще одна легенда - заграничные собаки в намордниках. Тут уж любой, кто бывал, сможет подтвердить, что по территории центральных парков собаки рассекают без всяких признаков ущемления своих прав, включая поводок. Правда, каки за ними убирают, не без этого. Правда, урны для этих как стоят везде.
16. Советский след.
В обслуживающем персонале. Те гостиницы (и наша, в том числе), которые желают поразить клиентов отсутствием арабского персонала, нанимают еще более дешевых поляков и литовцев. Пока мне это не объяснили, я не могла понять, откуда в швейцарах и официантах то неуловимое чувство собственного достоинства, которое я всегда встречаю только в соотечественниках, не до конца забывших впитанное с молоком и кровью ощущение всеобщего равенства и братства. Правда, все помнят, что у швейцаров и официантов это светлое чувство проявлялось, в основном, в жесткой установке не лебезить перед клиентом, а хамить ему и осаживать, дабы помнил, что слуг здесь нет)) Конечно, гордые поляки и маленькие литовцы в униформе не хамят и не осаживают, но запашок прежнего имеется, и есть у меня уверенность, что чаевые им брать не слишком приятно, а берут прямо-таки через силу и думают про вас в этот момент нелестное))
17. Итог.
6 музеев, 5 парков, 2 рынка - моей самой большой любви после парков. Нереализованным осталось только одно - опять мне улыбнулся йоркширский пудинг, который делает это уже 14-ый раз подряд, гад.