Худжвири. Раскрытие скрытого. Гл. 16. О ЕДИНОБОЖИИ (араб. ТАУХИД)
ТРАКТАТ АЛЬ-ХУДЖВИРИ «КАШФ АЛЬ-МАХДЖУБ ЛИ АРБАБ АЛЬ-КУЛУБ» («РАСКРЫТИЕ СКРЫТОГО ЗА ЗАВЕСОЙ»)
Глава 16
Совлечение второй «завесы»: о единобожии (таухид)
Господь сказал: «Ваш Бог - Единый Бог» (Коран 16:22) и «Скажи: «Он - Аллах - един» (Коран 112:1).
Посланник поведал: «Давным-давно жил человек, который не совершал никаких добрых дел, кроме того, что произносил: «Бог - един». Умирая, он сказал своему народу: «После моей смерти сожгите меня, соберите пепел и в ветреный день развейте половину в море, половину на суше, чтобы и следа от меня не осталось».
Когда он умер и это было сделано, Господь повелел воздуху и воде хранить останки до дня Воскресения. Когда Он воскресит этого человека из мертвых, Он спросит его, почему тот попросил, чтобы его сожгли, и тот ответит:
- О Господи, из стыда перед Тобою, ибо я был великим грешником. И Господь простит его».
Подлинный монизм (таухид) состоит в исповедании единства вещи и в обладании совершенным знанием этого единства.
Поскольку Бог един, ни с кем не имея доли в Своей сущности и свойствах, не имея замены, не имея товарищей в Своих деяниях,
и поскольку монотеисты (муваххидан) утверждают, что Бог именно таков, их знание единства и называется монизм (таухид).
Монизм (таухид) имеет три столпа:
(1) монизм Бога в отношении Бога, т. е. Его знание Своего единства;
267
(2) монизм Бога в отношении Своего творения, т. е. Его повеление, чтобы человек возвещал Его единство и достигал его в своем сердце;
(3) монизм человека в отношении Бога, т. е. человеческое знание единства Бога. И потому, когда человек знает Бога, он может утверждать Его единство и возвещать:
- что Он един, непричастный к встречам и разлукам, не подверженный двойственности;
- что Его единство неделимо и нерасчленимо;
- что Он не ограничен и потому вне шести направлений* [ибо на Востоке различают шесть сторон света, добавляя надир и зенит - прим. научн. ред.];
- что Он не имеет протяженности;
- что Он вне пространства, поэтому не нуждается в пространственных определениях;
- что Он не носит случайного характера и потому не нуждается в субстанции;
- что Он не является субстанцией, которая не способна существовать без другой субстанции, подобной ей;
- что Он и не природное образование (таб’и), которому присущи движение и покой;
- что Он не дух, нуждающийся во вместилище; не тело, состоящее из членов;
- что Он не становится присущим (халль) вещам, ибо иначе Он должен быть одного порядка с ними;
- что Он не присоединен ни к чему, ибо иначе нечто должно быть частью Его;
- что Он свободен от всякого несовершенства и превыше всех изъянов;
- что Он не имеет подобия Себе в Своем творении;
- что Он не имеет сына, чье рождение с необходимостью вынудило бы Его стать родоначальником (асль);
- что Его сущность и свойства неизменны;
- что Он обладает теми свойствами совершенства, которые
подтверждают верующие и монисты и которые Он приписал Себе как сущие;
- что Он свободен от тех свойств, которые еретики произвольно приписывают Ему;
268
- что Он есть Живой, Ведающий, Прощающий, Милостивый, Промышляющий, Сильный, Слышащий, Видящий, Говорящий и Сущий;
- что Его знание не является временным состоянием (халь);
- Его сила не имеет иной опоры, кроме себя самой (салабат);
- Его слух и зрение не обособлены (мутаджаррид) от Него;
- Его речь нераздельна с Ним;
- Он вкупе со Своими свойствами существует от века;
- нет ничего, что не объемлет Его знание;
- все существа полностью зависят от Его воли;
- Он творит, что пожелает, Его желания в Его ведении, и никто более не ведает о том;
- Его повеления непреложны;
- Его друзья смиренно склоняются перед Ним;
- Он - единственный, кто предопределяет, что есть благое и неблагое;
- на Него одного следует уповать и Его страшиться;
- от Него прибыток и ущерб;
- Он один судит, и Его суд - сама мудрость;
- никто не способен достигнуть Его;
- лишь обитатели Рая могут узреть Его;
- такие выражения, как «находиться лицом к лицу» и «лицезреть» (мукабалат у муваджахат), неприложимы к Его бытию, подобное очеловечивание (ташбих) непозволительно;
- Его святые могут наслаждаться Его созерцанием (мушахадат) в этом мире;
- Кто не признает Его таковым, обрекает себя на нечестие.
В начале этой главы я, Али ибн Усман аль-Джуллаби, сказал, что монизм состоит в исповедании единства вещи и что такое исповедание не может существовать без знания.
Сунниты утверждали единство Бога с истинным пониманием; наблюдая проявления творчества и созидательности, они осознали, что мир не может существовать сам по себе. Видя в каждой вещи явные свидетельства ее сотворенности (худус), они поняли, что должен существовать Творец, который создал мир - землю и небо, солнце и луну, сушу и воду, все, что движется и покоится, знание и речь, жизнь и смерть. Для всего этого необходим созидатель.
Отклонив соображение, что созидающих может быть два или три, сунниты заявили, что им довольно одного творца, который является Совершенным, Живым, Знающим, Всемогущим и не имеющим сотоварищей. Ведь совершение (чего-либо) требует, по край-
269
ней мере, одного вершителя, а наличие двух вершителей одного и того же действия предполагает их взаимозависимость. Следовательно, Вершитель несомненно и бесспорно один.
Здесь мы расходимся во мнениях с дуалистами, которые исповедуют свет и тьму, и с магами, которые исповедуют Яздана и Ахримана, и с натурфилософами (таба‘иян), чье исповедание -
природа и силы природы (кувват), и со звездочетами (фалакиян), чье исповедание - семь планет, и с мутазилитами, исповедующими многочисленных созидателей и зиждителей.
Я кратко рассмотрел все эти ложные воззрения в труде, озаглавленном Ар-Ри’айят ли-хукук Аллах*. Всех интересущихся отсылаю к этой книге и к трудам предшествующих богословов.
Теперь обратимся к указаниям шейхов на эту тему.
Передают, что Джунайд сказал:
«Единобожие это разлученность вечного с тем, что имеет свои истоки во времени», т. е. не следует рассматривать вечное как вместилище преходящих явлений или преходящее как вместилище
вечного. Следует знать, что Бог вечен, а ты - преходящ, и что в твоей бренной природе нет ничего связанного с Ним, и что ни одно из Его свойств не смешано с тобой, и что между вечным и преходящим нет никакого сродства. Это против упомянутых выше** взглядов тех, кто полагает, что дух вечен. Когда предполагается, что вечное нисходит в феноменальное или феноменальное привязывают
к вечному, не остается опоры для вечности Бога и происхождения Вселенной, а это ведет к материализму (мазхаб-и дахриян).
Во всех проявлениях феноменального явлены доказательства единства Божьего, и свидетельства Божественного всемогущества, и знаки, которые утверждают вечность Бога, но люди слишком небрежны, чтобы желать Его одного или довольствоваться поминанием Его одного.
Хусейн ибн Мансур (аль-Халладж) говорит:
«Первый шаг в единении - упразднение отделенности (тафрид)», поскольку отделенность - это утверждение своей отделенности от несовершенств (афат), тогда как воссоединенность - это
утверждение единства вещей, и потому в одиночестве (фарданият) возможно исповедание иного-чем-Бог, и свойство (отделенности от несовершенств) может быть приписано чему-то еще, помимо
Бога. А в единстве (вахданийят) невозможно исповедовать иное-
270
чем-Бог, и единство не может быть приписано ничему, кроме Него. Тогда первый шаг в единении - отринуть сотоварищей (шарик) Бога и отвратиться от примешивания иного (мизадж), ибо примешивание иного на Пути к Богу подобно поиску большой дороги днем со светильником (мизадж андар минхадж чун талаб-и минхадж башад ба-сирадж).
И Хусри говорит:
«У нас есть пять принципов воссоединения с Богом (таухид): устраненность от преходящих вещей, исповедание вечного, оставление привычного пристанища, отделенность от собратьев, предание забвению того, что известно и неизвестно». Устраненность от преходящего состоит в ясном понимании того, что временные явления не имеют никакой связи с единством Божьим и что они не способны приблизить к Его святой сущности.
Исповедание вечного состоит в твердой убежденности, что Бог всегда существовал, о чем я уже говорил при обсуждении высказывания Джунайда. Оставление привычного пристанища означает для новопосвященного отход от привычных удовольствий низшей души и форм этого мира, а для адепта - уход от возвышенных «стоянок», блаженных «состояний» и изумляющих чудес (карамат).
Отделенность от собратьев означает отход от общения с людьми к общению с Богом, ибо любая мысль о том, что не Бог, есть «завеса» и несовершенство. И чем больше помыслов связывается
с иным-чем-Бог, тем больше человек заслоняет себя от Бога, поскольку все полностью согласны с тем, что единение есть сосредоточенность помыслов на Боге (джам‘-и химмам), тогда как довольствование иным-чем-Бог есть знак рассеянности мысли (тафрика-и химмат). Предание забвению вещи, знакомой либо незнакомой,
означает монизм (таухид) этой вещи, ибо таухид сметает все, что знание людей подсказывает им об этой вещи. То же, что они утверждают по своему неведению, представляет собой противоположность знанию. Неведение не является монотеизмом, и знания реальности монотеизма невозможно достигнуть, не отринув личную инициативу (тасарруф), которая порождает и знание, и неведение.
Один из шейхов рассказывает:
«Я задремал во время поучений Хусри, и мне приснилось, что два ангела сошли с небес и слушают его наставления. Потом один сказал другому: «То, что говорит этот человек, - умозрительное
представление (‘илм) о единобожии, но не само (‘айн) единобожие». Я пробудился, когда Хусри как раз заговорил о монотеизме.
271
Он взглянул на меня и сказал: «О Имярек, невозможно говорить о монотеизме иначе как умозрительно».
Передают, что Джунайд сказал:
«Единение - это когда человек уподобляется шахматной фигуре (шахс) в руке Господа и ходит, как изволит Он, Всемогущий; когда человек тонет в море Его единства, самоупразднившийся и не чувствительный ни к призывам человеческого, ни к своим ответам на них, ввергнутый в истинную близость реальностью Божественного единства и утративший способность ощущать что-либо и действовать, ибо Бог совершает с ним то, что назначено ему, а именно: чтобы его последнее состояние стало первым и чтобы он стал таким, каким был до прихода в бытие».
Это означает, что достигший единения по воле Божьей более не имеет собственной воли; воссоединившись с Богом, не видит себя, уподобившись муравью* - как в те времена, когда был дан обет** о единстве, и Господь ответил на вопрос, который Сам же и задал, муравей же был всего лишь предметом разговора. Люди не настолько близки к достигшему, чтобы окликнуть и призвать его, он же не настолько близок с ними, чтобы отзываться на чьи-то призывы. Это высказывание подразумевает упраздненность человеческих свойств и всецелую покорность Богу в состоянии, когда человек в откровении преисполняется Его величия и становится послушным орудием и тонкой субстанцией, которая ничего не ощущает, его тело становится кладезем Божьих тайн, его речь и поступки исходят от Него.
Полностью утратив свое «я», он тем не менее до конца остается верен предписаниям религиозного закона, чтобы явить славу Божью.
То же было и с Посланником, когда в ночь Вознесения он был перенесен на «стоянку» близости: он хотел, чтобы его тело было уничтожено, а личность - стерта, однако Господь пожелал явить в нем
Свою славу и повелел Посланнику оставаться в том «состоянии», в котором тот пребывал. После этого он обрел крепость, и, самоупраздненный, являл собою бытие Божье, и говорил: «Я - не один из
вас. Воистину я провожу ночи с моим Господом, и Он кормит и поит меня»; он также сказал: «Я пребываю с Господом в состоянии, которое ни херувим, ни пророк не способны разделить со мной».
* Ср. Коран 27:18-19.
** Коран 7:172.
272
Передают, что Сахль ибн Абдаллах сказал:
«Единение (таухид) - это узнавание сущности Божьей и того, что превыше понимания и незримо в этом мире, что пребывает в области веры, беспредельно, вне ума, нетелесно; узнавание того,
что Его можно увидеть в мире ином, внешне и внутренне, в Его царстве и Его славе; что люди заслонены «завесой» от знания первичной природы Его сущности; что их сердца знают Его, но умом
они не способны постичь Господа и что верующие могут зрить Его духовными очами, не воспринимая Его беспредельности».
Это высказывание объемлет все принципы единобожия.
Джунайд сказал:
«Лучше всех о единении (таухид) высказался Абу Бакр: «Слава Богу, который не удостоил Свои творения иных средств обретения знания Себя, как лишь через осознавание бессилия обретения
знания Его».
Многие ошибочно толковали слова Абу Бакра, полагая, что ощущение бессилия в обретении духовного знания Бога - это то же самое, что невозможность Его постижения. Это нелепица, поскольку бессилие здесь - просто отсылка к одному из конкретных состояний, а не к тому, что недостижимо.
Например, умерший человек не теряет способности к жизни, но не может ожить, пока не вернется к жизни. Ослепший теряет зрение, но не способность видеть - и лишь на то время, пока он слеп.
Точно так же и духовно познающий не утрачивает способности к познанию Бога до тех пор, пока имеет место познание, ибо в этом случае его знание сближается с интуицией.
Высказывание Абу Бакра можно связать с учением Абу Сахля Сулуки и наставника Абу Али Даккака, которые утверждали, что в начале знание приобретается обычным путем, а в конце становится интуитивным.
Обладающий интуитивным знанием скован им и не способен ни отбросить его, ни привлечь к себе. Следовательно, в согласии с тем, что говорит Абу Бакр, единение (таухид) это действие Бога в сердце Его создания.
Шибли говорит:
«Единение заслоняет стремящегося к Единству мониста от красоты Единства», потому что единение, как говорилось, это человеческое действие, а человеческие поступки не способны вызвать откровение Божье; а в реальности то, что не ведет к откровению, является «завесой».
Человек со всеми своими качествами есть иное-чем-Бог, ведь, если бы его качества составляли определенную часть Божества,
273
тогда и сам он должен был бы быть частью Божества. Но в этом случае стремящийся к единству, единство и Единый взаимоопределяют существование друг друга. Именно таково описание Троицы у христиан!
Если какое-то свойство удерживает богоискателя от самоупраздненности в единении, то он все еще заслонен этим свойством от Бога, и, пока эта «завеса» не убрана, он не монотеист, ибо все прочее, за исключением Бога, - тщета. Таково толкование формулы «нет бога кроме Бога»*.
Шейхи всесторонне обсуждали вопрос о том, какие понятия являются определяющими для единения (таухид). Одни говорят, что это упраздненность (фана) и что она недостижима в должной мере, пока существуют атрибуты. Другие говорят, что единение не имеет никаких других атрибутов, кроме упраздненности. Наглядной аналогией отношений единения и упраздненности могут выступать соединение и отделенность (джам у тафрика).
Я, Али ибн Усман аль-Джуллаби, утверждаю, что единение (таухид) есть таинство, которое Господь являет Своим слугам, оно неизъяснимо, тем более во всеуслышание.
Пояснительные термины и те, кто их использует, - все это есть иное-чем-Бог; а следовать в единении иному-чем-Бог - значит, исповедовать многобожие.
* Далее автор вновь приводит историю об Ибрагиме аль-Хаввасе и Халладже,
которую уже цитировал в главе 13 (раздел 6)[Конец стр. 274]
Глава 16
Совлечение второй «завесы»: о единобожии (таухид)
Господь сказал: «Ваш Бог - Единый Бог» (Коран 16:22) и «Скажи: «Он - Аллах - един» (Коран 112:1).
Посланник поведал: «Давным-давно жил человек, который не совершал никаких добрых дел, кроме того, что произносил: «Бог - един». Умирая, он сказал своему народу: «После моей смерти сожгите меня, соберите пепел и в ветреный день развейте половину в море, половину на суше, чтобы и следа от меня не осталось».
Когда он умер и это было сделано, Господь повелел воздуху и воде хранить останки до дня Воскресения. Когда Он воскресит этого человека из мертвых, Он спросит его, почему тот попросил, чтобы его сожгли, и тот ответит:
- О Господи, из стыда перед Тобою, ибо я был великим грешником. И Господь простит его».
Подлинный монизм (таухид) состоит в исповедании единства вещи и в обладании совершенным знанием этого единства.
Поскольку Бог един, ни с кем не имея доли в Своей сущности и свойствах, не имея замены, не имея товарищей в Своих деяниях,
и поскольку монотеисты (муваххидан) утверждают, что Бог именно таков, их знание единства и называется монизм (таухид).
Монизм (таухид) имеет три столпа:
(1) монизм Бога в отношении Бога, т. е. Его знание Своего единства;
267
(2) монизм Бога в отношении Своего творения, т. е. Его повеление, чтобы человек возвещал Его единство и достигал его в своем сердце;
(3) монизм человека в отношении Бога, т. е. человеческое знание единства Бога. И потому, когда человек знает Бога, он может утверждать Его единство и возвещать:
- что Он един, непричастный к встречам и разлукам, не подверженный двойственности;
- что Его единство неделимо и нерасчленимо;
- что Он не ограничен и потому вне шести направлений* [ибо на Востоке различают шесть сторон света, добавляя надир и зенит - прим. научн. ред.];
- что Он не имеет протяженности;
- что Он вне пространства, поэтому не нуждается в пространственных определениях;
- что Он не носит случайного характера и потому не нуждается в субстанции;
- что Он не является субстанцией, которая не способна существовать без другой субстанции, подобной ей;
- что Он и не природное образование (таб’и), которому присущи движение и покой;
- что Он не дух, нуждающийся во вместилище; не тело, состоящее из членов;
- что Он не становится присущим (халль) вещам, ибо иначе Он должен быть одного порядка с ними;
- что Он не присоединен ни к чему, ибо иначе нечто должно быть частью Его;
- что Он свободен от всякого несовершенства и превыше всех изъянов;
- что Он не имеет подобия Себе в Своем творении;
- что Он не имеет сына, чье рождение с необходимостью вынудило бы Его стать родоначальником (асль);
- что Его сущность и свойства неизменны;
- что Он обладает теми свойствами совершенства, которые
подтверждают верующие и монисты и которые Он приписал Себе как сущие;
- что Он свободен от тех свойств, которые еретики произвольно приписывают Ему;
268
- что Он есть Живой, Ведающий, Прощающий, Милостивый, Промышляющий, Сильный, Слышащий, Видящий, Говорящий и Сущий;
- что Его знание не является временным состоянием (халь);
- Его сила не имеет иной опоры, кроме себя самой (салабат);
- Его слух и зрение не обособлены (мутаджаррид) от Него;
- Его речь нераздельна с Ним;
- Он вкупе со Своими свойствами существует от века;
- нет ничего, что не объемлет Его знание;
- все существа полностью зависят от Его воли;
- Он творит, что пожелает, Его желания в Его ведении, и никто более не ведает о том;
- Его повеления непреложны;
- Его друзья смиренно склоняются перед Ним;
- Он - единственный, кто предопределяет, что есть благое и неблагое;
- на Него одного следует уповать и Его страшиться;
- от Него прибыток и ущерб;
- Он один судит, и Его суд - сама мудрость;
- никто не способен достигнуть Его;
- лишь обитатели Рая могут узреть Его;
- такие выражения, как «находиться лицом к лицу» и «лицезреть» (мукабалат у муваджахат), неприложимы к Его бытию, подобное очеловечивание (ташбих) непозволительно;
- Его святые могут наслаждаться Его созерцанием (мушахадат) в этом мире;
- Кто не признает Его таковым, обрекает себя на нечестие.
В начале этой главы я, Али ибн Усман аль-Джуллаби, сказал, что монизм состоит в исповедании единства вещи и что такое исповедание не может существовать без знания.
Сунниты утверждали единство Бога с истинным пониманием; наблюдая проявления творчества и созидательности, они осознали, что мир не может существовать сам по себе. Видя в каждой вещи явные свидетельства ее сотворенности (худус), они поняли, что должен существовать Творец, который создал мир - землю и небо, солнце и луну, сушу и воду, все, что движется и покоится, знание и речь, жизнь и смерть. Для всего этого необходим созидатель.
Отклонив соображение, что созидающих может быть два или три, сунниты заявили, что им довольно одного творца, который является Совершенным, Живым, Знающим, Всемогущим и не имеющим сотоварищей. Ведь совершение (чего-либо) требует, по край-
269
ней мере, одного вершителя, а наличие двух вершителей одного и того же действия предполагает их взаимозависимость. Следовательно, Вершитель несомненно и бесспорно один.
Здесь мы расходимся во мнениях с дуалистами, которые исповедуют свет и тьму, и с магами, которые исповедуют Яздана и Ахримана, и с натурфилософами (таба‘иян), чье исповедание -
природа и силы природы (кувват), и со звездочетами (фалакиян), чье исповедание - семь планет, и с мутазилитами, исповедующими многочисленных созидателей и зиждителей.
Я кратко рассмотрел все эти ложные воззрения в труде, озаглавленном Ар-Ри’айят ли-хукук Аллах*. Всех интересущихся отсылаю к этой книге и к трудам предшествующих богословов.
Теперь обратимся к указаниям шейхов на эту тему.
Передают, что Джунайд сказал:
«Единобожие это разлученность вечного с тем, что имеет свои истоки во времени», т. е. не следует рассматривать вечное как вместилище преходящих явлений или преходящее как вместилище
вечного. Следует знать, что Бог вечен, а ты - преходящ, и что в твоей бренной природе нет ничего связанного с Ним, и что ни одно из Его свойств не смешано с тобой, и что между вечным и преходящим нет никакого сродства. Это против упомянутых выше** взглядов тех, кто полагает, что дух вечен. Когда предполагается, что вечное нисходит в феноменальное или феноменальное привязывают
к вечному, не остается опоры для вечности Бога и происхождения Вселенной, а это ведет к материализму (мазхаб-и дахриян).
Во всех проявлениях феноменального явлены доказательства единства Божьего, и свидетельства Божественного всемогущества, и знаки, которые утверждают вечность Бога, но люди слишком небрежны, чтобы желать Его одного или довольствоваться поминанием Его одного.
Хусейн ибн Мансур (аль-Халладж) говорит:
«Первый шаг в единении - упразднение отделенности (тафрид)», поскольку отделенность - это утверждение своей отделенности от несовершенств (афат), тогда как воссоединенность - это
утверждение единства вещей, и потому в одиночестве (фарданият) возможно исповедание иного-чем-Бог, и свойство (отделенности от несовершенств) может быть приписано чему-то еще, помимо
Бога. А в единстве (вахданийят) невозможно исповедовать иное-
270
чем-Бог, и единство не может быть приписано ничему, кроме Него. Тогда первый шаг в единении - отринуть сотоварищей (шарик) Бога и отвратиться от примешивания иного (мизадж), ибо примешивание иного на Пути к Богу подобно поиску большой дороги днем со светильником (мизадж андар минхадж чун талаб-и минхадж башад ба-сирадж).
И Хусри говорит:
«У нас есть пять принципов воссоединения с Богом (таухид): устраненность от преходящих вещей, исповедание вечного, оставление привычного пристанища, отделенность от собратьев, предание забвению того, что известно и неизвестно». Устраненность от преходящего состоит в ясном понимании того, что временные явления не имеют никакой связи с единством Божьим и что они не способны приблизить к Его святой сущности.
Исповедание вечного состоит в твердой убежденности, что Бог всегда существовал, о чем я уже говорил при обсуждении высказывания Джунайда. Оставление привычного пристанища означает для новопосвященного отход от привычных удовольствий низшей души и форм этого мира, а для адепта - уход от возвышенных «стоянок», блаженных «состояний» и изумляющих чудес (карамат).
Отделенность от собратьев означает отход от общения с людьми к общению с Богом, ибо любая мысль о том, что не Бог, есть «завеса» и несовершенство. И чем больше помыслов связывается
с иным-чем-Бог, тем больше человек заслоняет себя от Бога, поскольку все полностью согласны с тем, что единение есть сосредоточенность помыслов на Боге (джам‘-и химмам), тогда как довольствование иным-чем-Бог есть знак рассеянности мысли (тафрика-и химмат). Предание забвению вещи, знакомой либо незнакомой,
означает монизм (таухид) этой вещи, ибо таухид сметает все, что знание людей подсказывает им об этой вещи. То же, что они утверждают по своему неведению, представляет собой противоположность знанию. Неведение не является монотеизмом, и знания реальности монотеизма невозможно достигнуть, не отринув личную инициативу (тасарруф), которая порождает и знание, и неведение.
Один из шейхов рассказывает:
«Я задремал во время поучений Хусри, и мне приснилось, что два ангела сошли с небес и слушают его наставления. Потом один сказал другому: «То, что говорит этот человек, - умозрительное
представление (‘илм) о единобожии, но не само (‘айн) единобожие». Я пробудился, когда Хусри как раз заговорил о монотеизме.
271
Он взглянул на меня и сказал: «О Имярек, невозможно говорить о монотеизме иначе как умозрительно».
Передают, что Джунайд сказал:
«Единение - это когда человек уподобляется шахматной фигуре (шахс) в руке Господа и ходит, как изволит Он, Всемогущий; когда человек тонет в море Его единства, самоупразднившийся и не чувствительный ни к призывам человеческого, ни к своим ответам на них, ввергнутый в истинную близость реальностью Божественного единства и утративший способность ощущать что-либо и действовать, ибо Бог совершает с ним то, что назначено ему, а именно: чтобы его последнее состояние стало первым и чтобы он стал таким, каким был до прихода в бытие».
Это означает, что достигший единения по воле Божьей более не имеет собственной воли; воссоединившись с Богом, не видит себя, уподобившись муравью* - как в те времена, когда был дан обет** о единстве, и Господь ответил на вопрос, который Сам же и задал, муравей же был всего лишь предметом разговора. Люди не настолько близки к достигшему, чтобы окликнуть и призвать его, он же не настолько близок с ними, чтобы отзываться на чьи-то призывы. Это высказывание подразумевает упраздненность человеческих свойств и всецелую покорность Богу в состоянии, когда человек в откровении преисполняется Его величия и становится послушным орудием и тонкой субстанцией, которая ничего не ощущает, его тело становится кладезем Божьих тайн, его речь и поступки исходят от Него.
Полностью утратив свое «я», он тем не менее до конца остается верен предписаниям религиозного закона, чтобы явить славу Божью.
То же было и с Посланником, когда в ночь Вознесения он был перенесен на «стоянку» близости: он хотел, чтобы его тело было уничтожено, а личность - стерта, однако Господь пожелал явить в нем
Свою славу и повелел Посланнику оставаться в том «состоянии», в котором тот пребывал. После этого он обрел крепость, и, самоупраздненный, являл собою бытие Божье, и говорил: «Я - не один из
вас. Воистину я провожу ночи с моим Господом, и Он кормит и поит меня»; он также сказал: «Я пребываю с Господом в состоянии, которое ни херувим, ни пророк не способны разделить со мной».
* Ср. Коран 27:18-19.
** Коран 7:172.
272
Передают, что Сахль ибн Абдаллах сказал:
«Единение (таухид) - это узнавание сущности Божьей и того, что превыше понимания и незримо в этом мире, что пребывает в области веры, беспредельно, вне ума, нетелесно; узнавание того,
что Его можно увидеть в мире ином, внешне и внутренне, в Его царстве и Его славе; что люди заслонены «завесой» от знания первичной природы Его сущности; что их сердца знают Его, но умом
они не способны постичь Господа и что верующие могут зрить Его духовными очами, не воспринимая Его беспредельности».
Это высказывание объемлет все принципы единобожия.
Джунайд сказал:
«Лучше всех о единении (таухид) высказался Абу Бакр: «Слава Богу, который не удостоил Свои творения иных средств обретения знания Себя, как лишь через осознавание бессилия обретения
знания Его».
Многие ошибочно толковали слова Абу Бакра, полагая, что ощущение бессилия в обретении духовного знания Бога - это то же самое, что невозможность Его постижения. Это нелепица, поскольку бессилие здесь - просто отсылка к одному из конкретных состояний, а не к тому, что недостижимо.
Например, умерший человек не теряет способности к жизни, но не может ожить, пока не вернется к жизни. Ослепший теряет зрение, но не способность видеть - и лишь на то время, пока он слеп.
Точно так же и духовно познающий не утрачивает способности к познанию Бога до тех пор, пока имеет место познание, ибо в этом случае его знание сближается с интуицией.
Высказывание Абу Бакра можно связать с учением Абу Сахля Сулуки и наставника Абу Али Даккака, которые утверждали, что в начале знание приобретается обычным путем, а в конце становится интуитивным.
Обладающий интуитивным знанием скован им и не способен ни отбросить его, ни привлечь к себе. Следовательно, в согласии с тем, что говорит Абу Бакр, единение (таухид) это действие Бога в сердце Его создания.
Шибли говорит:
«Единение заслоняет стремящегося к Единству мониста от красоты Единства», потому что единение, как говорилось, это человеческое действие, а человеческие поступки не способны вызвать откровение Божье; а в реальности то, что не ведет к откровению, является «завесой».
Человек со всеми своими качествами есть иное-чем-Бог, ведь, если бы его качества составляли определенную часть Божества,
273
тогда и сам он должен был бы быть частью Божества. Но в этом случае стремящийся к единству, единство и Единый взаимоопределяют существование друг друга. Именно таково описание Троицы у христиан!
Если какое-то свойство удерживает богоискателя от самоупраздненности в единении, то он все еще заслонен этим свойством от Бога, и, пока эта «завеса» не убрана, он не монотеист, ибо все прочее, за исключением Бога, - тщета. Таково толкование формулы «нет бога кроме Бога»*.
Шейхи всесторонне обсуждали вопрос о том, какие понятия являются определяющими для единения (таухид). Одни говорят, что это упраздненность (фана) и что она недостижима в должной мере, пока существуют атрибуты. Другие говорят, что единение не имеет никаких других атрибутов, кроме упраздненности. Наглядной аналогией отношений единения и упраздненности могут выступать соединение и отделенность (джам у тафрика).
Я, Али ибн Усман аль-Джуллаби, утверждаю, что единение (таухид) есть таинство, которое Господь являет Своим слугам, оно неизъяснимо, тем более во всеуслышание.
Пояснительные термины и те, кто их использует, - все это есть иное-чем-Бог; а следовать в единении иному-чем-Бог - значит, исповедовать многобожие.
* Далее автор вновь приводит историю об Ибрагиме аль-Хаввасе и Халладже,
которую уже цитировал в главе 13 (раздел 6)[Конец стр. 274]