Гроссман Леонид Петрович - Исповедь одного еврея
известный советский литературовед и писатель Леонид Гроссман
трилогия "Поэт и время."
Леонид Гроссман. Записки д'Аршиака. Петербургская хроника 1836 года. Изд. "Пролетарий", Харьков, 1930,
Вторая книга трилогии - повесть об "игорном периоде" Достоевского "Рулетенбург. Повесть о Достоевском"
(1932).
В 1933 году вышла третья книга трилогии Леонида
Гроссмана - "Бархатный диктатор". Это роман о Гаршине,
жизнь, безумие и самоубийство которого показаны на фоне
русской действительности 80-х годов, когда "бархатный диктатор" Лорис-Меликов мягко и гибко проводил самодержавную политику страны.
Табу, фактически наложенное на все, связанное с положением советских евреев, сказалось
и в области литературы, и в прессе. Если в первые годы после революции еще печатались книги и брошюры, связанные с этой темой и
выступавшие против антисемитизма, то после прихода к власти
Сталина и его сторонников этому был положен конец. А после окончания Великой Отечественной войны и особенно после образования в 1948 году государства Израиль на советских читателей обрушился мощный поток так называемой антисионистской -
примитивно замаскированной юдофобской, а подчас и открыто антисемитской литературы.
Поэтому такой интерес представляет для нас сейчас небольшая
книга Гроссмана. Настоящее ее переиздание- это, по существу, прорыв направленной против нее многолетней негласной блокады. Блестяще написанная, она читается, как говорится, на одном дыхании.
И главное- за почти семьдесят лет, прошедших после первой публикации, книга нисколько не потеряла актуальности. Наоборот, сейчас она дает читателям возможность задуматься над значением еврейского вопроса в жизни нашего общества, над опасностями для
демократии, возникающими с усилением антисемитизма.
Наша книга -- не биография Ковнера и не анализ его литературной деятельности, это только история его внутреннего роста, установка главных этапов личной драмы одного выдающегося самородка, надломленного безотрадными условиями своих ранних лет и потерпевшего затем в разгаре творческих планов и реформаторских заданий великую катастрофу крушения всех своих замыслов.
https://imwerden.de/pdf/grossman_leonid_ispoved_odnogo_evreya_1999__ocr.pdf
http://az.lib.ru/g/grossman_l_p/text_1924_ispoved_odnogo_evreya.shtml
Отверженный, осужденный, ошельмованный всеми преступник зовет к ответу великого писателя и творит над ним высший суд во имя абсолютной
правды и незыблемой справедливости.
Таков был Авраам-Урия Ковнер, написавший в 60-х гг.
несколько боевых книг на древнееврейском языке, глубоко возмутивших его соплеменников и заслуживших ему
имя «еврейского Писарева», работавший затем в передовой
русской журналистике, прославившийся в 70-х гг. получением 168 тысяч путем обмана двух крупных столичных банков, вступивший из тюрьмы в переписку с Достоевским,
затем отбывавший наказание в Сибири и скончавшийся
христианином в 1909 г. в Ломже, где он состоял маленьким чиновником на государственной службе.
трилогия "Поэт и время."
Леонид Гроссман. Записки д'Аршиака. Петербургская хроника 1836 года. Изд. "Пролетарий", Харьков, 1930,
Вторая книга трилогии - повесть об "игорном периоде" Достоевского "Рулетенбург. Повесть о Достоевском"
(1932).
В 1933 году вышла третья книга трилогии Леонида
Гроссмана - "Бархатный диктатор". Это роман о Гаршине,
жизнь, безумие и самоубийство которого показаны на фоне
русской действительности 80-х годов, когда "бархатный диктатор" Лорис-Меликов мягко и гибко проводил самодержавную политику страны.
Табу, фактически наложенное на все, связанное с положением советских евреев, сказалось
и в области литературы, и в прессе. Если в первые годы после революции еще печатались книги и брошюры, связанные с этой темой и
выступавшие против антисемитизма, то после прихода к власти
Сталина и его сторонников этому был положен конец. А после окончания Великой Отечественной войны и особенно после образования в 1948 году государства Израиль на советских читателей обрушился мощный поток так называемой антисионистской -
примитивно замаскированной юдофобской, а подчас и открыто антисемитской литературы.
Поэтому такой интерес представляет для нас сейчас небольшая
книга Гроссмана. Настоящее ее переиздание- это, по существу, прорыв направленной против нее многолетней негласной блокады. Блестяще написанная, она читается, как говорится, на одном дыхании.
И главное- за почти семьдесят лет, прошедших после первой публикации, книга нисколько не потеряла актуальности. Наоборот, сейчас она дает читателям возможность задуматься над значением еврейского вопроса в жизни нашего общества, над опасностями для
демократии, возникающими с усилением антисемитизма.
Наша книга -- не биография Ковнера и не анализ его литературной деятельности, это только история его внутреннего роста, установка главных этапов личной драмы одного выдающегося самородка, надломленного безотрадными условиями своих ранних лет и потерпевшего затем в разгаре творческих планов и реформаторских заданий великую катастрофу крушения всех своих замыслов.
https://imwerden.de/pdf/grossman_leonid_ispoved_odnogo_evreya_1999__ocr.pdf
http://az.lib.ru/g/grossman_l_p/text_1924_ispoved_odnogo_evreya.shtml
Отверженный, осужденный, ошельмованный всеми преступник зовет к ответу великого писателя и творит над ним высший суд во имя абсолютной
правды и незыблемой справедливости.
Таков был Авраам-Урия Ковнер, написавший в 60-х гг.
несколько боевых книг на древнееврейском языке, глубоко возмутивших его соплеменников и заслуживших ему
имя «еврейского Писарева», работавший затем в передовой
русской журналистике, прославившийся в 70-х гг. получением 168 тысяч путем обмана двух крупных столичных банков, вступивший из тюрьмы в переписку с Достоевским,
затем отбывавший наказание в Сибири и скончавшийся
христианином в 1909 г. в Ломже, где он состоял маленьким чиновником на государственной службе.