Расставание
Давным-давно я самонадеянно думала получать деньги за умение складывать слова в тексты. Увы, настоящая журналистика - это труд, писать надо без оглядки на "вдохновение". А для меня это скорее хобби, развлечение, может, иногда, способ рефлексии, но никак не работа. Недавно как раз нашла тому подтверждение: архив, которые писала для какого-то женского портала - и вспомнила, как не потянула именно систематичность сдачи материала. Все у меня было то густо, то пусто, то не по заявленной теме. Портал, правда, уже давно загнулся, а несколько текстов остались у меня на компе. Пусть уж как минимум один из них тут будет, ибо, перечитывая, я понимаю, что мне нечего сюда прибавить: я и впрямь в юности нащупала довольно удачный алгоритм переживания проблем неразделенной любви.
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Может быть, лето - это маленькая жизнь, не знаю. Но расставание - это маленькая смерть, тут не может быть никаких сомнений. Мой рецепт при расставании - жить дальше. Но сперва умереть. Похоронить себя прошлую, чтоб можно было жить заново.
Для жизни нужны новые впечатления, а для смерти нужны слезы. Все, что есть на душе, надо выплакать. Кому? Друзья - это бесценно, но ресурс у них не безграничен: человек выслушает тебя девять раз, но на десятый невольно постарается увильнуть, уже из инстинкта самосохранения - бесконечно сопереживать горю тоже нелегко. Поэтому этот ресурс стоит использовать более рационально - для жизни, для возрождения. Пусть друзья составят компанию в кино, в театр, в парк, покататься на роликах. А для умирания можно найти более терпеливых собеседников. Да, я говорю о книгах.
Любимая фантастика не подходит - в таком состоянии похождения главного героя по млечному пути с базукой наперевес, пленяющим на каждой планете красивейших гуманоидок покажутся детским лепетом. Что там проблемы галактики, если рухнул мир. Твой мир.
Тольо не любовные романы - во-первых, у героини все закончится хорошо, а у тебя пока все закончилось плохо. Во-вторых, книга загрузит проблемами своей героини, а надо бы о своих выплакаться.
Проза вообще для этого случая плохо подходит. Как все произошло и так известно, надо бы тоску излить, какими словами - не важно. А по вопросу чувств - это к поэтам. А лучшие специалисты по тоске - это поэты Серебряного века. Блок, Мандельштам, Цветаева... Открываю книжку и читаю… нет, не про то, что было с ними - про то, что случилось в моей жизни:
Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру..."
Век перемен и неопределенности, время перемен, расцвет науки, прогресс, и, одновременно, социальные потрясения - и стихи даже на нейтральную тему приобретают паволоку затаенной печали.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Что уж говорить, если строки действительно писались на тему расставания?! Тут надо просто читать - и находить то, что рвется из души. Читать и плакать. Читать, и заново переживать все.
Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.
Что - то не сходится - самая малость!
Кто мне в задаче исправит ошибку?
Солоно - солоно сердцу досталась
Сладкая - сладкая Ваша улыбка!
Сперва просто плакать. Потом вдруг почувствовать себя этакой тургеневской барышней, тонко чувствующей девой: вот все в метро/автобусе/маршрутке просто едут, а у тебя в сумочке томик, над которым ты роняешь слезы, не важно, дома ли, или на скамейке любимого парка. Согласитесь, это куда изысканней, чем рыдать белугой в подружкину жилетку. Наслаждаться образом, пока не надоест, пока вдруг не поймешь, что тургеневский образ уже как-то больше занимает мысли, чем собственная печаль, что прошлое отступает, его уже не видно сквозь пелену слез.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Теперь можно перевернуть страничку, и поискать в затрепанной книжке что-то про конец зимы, про первые робкие лучики солнца, про новый рассвет и повторное возрождение. С легким привкусом печали, конечно, но все-таки это новый рассвет. Отболело, отплакала. Вот теперь можно звать друзей гулять в парк и кататься на роликах.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Может быть, лето - это маленькая жизнь, не знаю. Но расставание - это маленькая смерть, тут не может быть никаких сомнений. Мой рецепт при расставании - жить дальше. Но сперва умереть. Похоронить себя прошлую, чтоб можно было жить заново.
Для жизни нужны новые впечатления, а для смерти нужны слезы. Все, что есть на душе, надо выплакать. Кому? Друзья - это бесценно, но ресурс у них не безграничен: человек выслушает тебя девять раз, но на десятый невольно постарается увильнуть, уже из инстинкта самосохранения - бесконечно сопереживать горю тоже нелегко. Поэтому этот ресурс стоит использовать более рационально - для жизни, для возрождения. Пусть друзья составят компанию в кино, в театр, в парк, покататься на роликах. А для умирания можно найти более терпеливых собеседников. Да, я говорю о книгах.
Любимая фантастика не подходит - в таком состоянии похождения главного героя по млечному пути с базукой наперевес, пленяющим на каждой планете красивейших гуманоидок покажутся детским лепетом. Что там проблемы галактики, если рухнул мир. Твой мир.
Тольо не любовные романы - во-первых, у героини все закончится хорошо, а у тебя пока все закончилось плохо. Во-вторых, книга загрузит проблемами своей героини, а надо бы о своих выплакаться.
Проза вообще для этого случая плохо подходит. Как все произошло и так известно, надо бы тоску излить, какими словами - не важно. А по вопросу чувств - это к поэтам. А лучшие специалисты по тоске - это поэты Серебряного века. Блок, Мандельштам, Цветаева... Открываю книжку и читаю… нет, не про то, что было с ними - про то, что случилось в моей жизни:
Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру..."
Век перемен и неопределенности, время перемен, расцвет науки, прогресс, и, одновременно, социальные потрясения - и стихи даже на нейтральную тему приобретают паволоку затаенной печали.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Что уж говорить, если строки действительно писались на тему расставания?! Тут надо просто читать - и находить то, что рвется из души. Читать и плакать. Читать, и заново переживать все.
Не успокоюсь, пока не увижу.
Не успокоюсь, пока не услышу.
Вашего взора пока не увижу,
Вашего слова пока не услышу.
Что - то не сходится - самая малость!
Кто мне в задаче исправит ошибку?
Солоно - солоно сердцу досталась
Сладкая - сладкая Ваша улыбка!
Сперва просто плакать. Потом вдруг почувствовать себя этакой тургеневской барышней, тонко чувствующей девой: вот все в метро/автобусе/маршрутке просто едут, а у тебя в сумочке томик, над которым ты роняешь слезы, не важно, дома ли, или на скамейке любимого парка. Согласитесь, это куда изысканней, чем рыдать белугой в подружкину жилетку. Наслаждаться образом, пока не надоест, пока вдруг не поймешь, что тургеневский образ уже как-то больше занимает мысли, чем собственная печаль, что прошлое отступает, его уже не видно сквозь пелену слез.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Теперь можно перевернуть страничку, и поискать в затрепанной книжке что-то про конец зимы, про первые робкие лучики солнца, про новый рассвет и повторное возрождение. С легким привкусом печали, конечно, но все-таки это новый рассвет. Отболело, отплакала. Вот теперь можно звать друзей гулять в парк и кататься на роликах.
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.