Аватар
История эта старая. Вас никого еще на свете не было... Как-то раз, мой учитель академик Брянский пригласил меня пожить у него на даче на реке Мсте. У меня были водительские права, а у академика М-ка и два хороших друга: известный филолог академик Барановский и светило психиатрии профессор Гамбургер. Дорога до дачи была не близкой, но не утомительной. Ученые мужи всю дорогу рассказывали анекдоты из своей жизни, а я хоть и был за рулем, но слушал с интересом. Дачей оказался дом Брянского, доставшийся ему по наследству от отца - сельского учителя. Из окон дома было видно реку, поросшую по берегам деревьями. Превосходный был вид. Мне поручили заняться ужином. Я поставил самовар, а сам за несколько минут наловил несколько плотвишек, ершиков и окуньков. Ершей обычно не чистят, но у меня был разработан свой способ для этого дела. Как говорят ноу хау. Так что я почистил всю рыбу и занялся ухой. Когда все было готово, позвал друзей-ученых к столу. К моей ухе они подоставали из своих сумок горячительные напитки и всяких деликатесов. За рюмкой чая под уху разговор становился еще интересней, потому что рушились последние барьеры общения между друзьями. Говорили кто о чем. Многое я забыл, но рассказ Ивана Петровича Гамбургера запомнил на всю жизнь. По словам Ивана Петровича, в июне 45 года его привлекли, как эксперта, к расследованию одной очень странной, прямо скажем, загадочной истории. При освобождении Праги в плен к нашим войскам попало значительное количество власовцев. Один из тяжело раненых предателей перед самой смертью вдруг заговорил по-немецки, явно не понимая происходящего. Гамбургер со товарищи были привлечены к объяснению этого явления. Наши специалисты обследовали оставшихся пленных. Ничего особенного не обнаружили. Но так случилось, что один из власовцев в период его изучения очень тяжело заболел воспалением легких. Его пытались лечить, но не помогало. В последнюю минуту своей жизни он вдруг вскрикнул, прижался к спинке кровати и начал на чистом немецком бормотать какие-то молитвы. Гамбургера озарило, что немецкая речь появляется в момент крайнего ослабления умственных и физических сил обследуемых. Он срочно связался со своим другом - Вольфом Мессингом. Мессинг тайно прибыл в клинику, где находились предатели Родины. Великий оккультист одного за другим погружал пациентов в гипнотический сон. Гамбургер как завороженный следил за работой мастера. Большинство пленных оказались простыми русскими мужиками, но то, что Иван Петрович услышал от нескольких из обследуемых и восхитило его, и повергло в ужас. Оказалось, что перед учеными были настоящие немцы. Вы, надеюсь, знаете, что Германия к началу второй мировой войны обладала сильнейшими научными школами в области генетики, расологии, психологии, и еще во многих и многих областях знания. Немцы сумели научно объяснить и освоить тайные практики восточных махатм по управлению сознанием. Была создана лаборатория под управлением Вильгельма фон Хохбаха для превращения древнего искусства восточных мудрецов в «простую» технологию. Немцы предполагали создавать идеальных разведчиков следующим образом: немецкому шпиону подсаживали в мозг полный слепок сознания плененного противника. «Немецкое сознание» сохранялось и в фоновом режиме управляло личностью разведчика, но напоказ выставлялось «подсаженное» сознание. При этом ничего не нужно было изображать , все получалось естественно, воспоминания изображаемой личности были в полном объеме и как бы свои. Для того чтобы разведчик был похож на первичного носителя подсаженного сознания, к работе привлекли великого пластического хирурга Штойфеля. Штойфель работал не столько скальпелем, сколько гормональными препаратами, извлекаемыми из трупов людей и животных. Он мог изменить цвет кожи, волос и глаз, поменять форму овала лица. Короче мог превратить немца в китайца и наоборот. (Впоследствии он был расстрелян фашистами). Когда все опыты на животных, неграх и русских были проведены успешно, нужно было переходить к немцам. Фон Хохбах не стал рисковать никем из арийцев. Первый опыт он решил поставить на себе. В качестве «подсаживаемого» было выбрано сознание комиссара НКВД Коваленко, попавшего в плен в самом начале войны. Но тут немцев поджидало две неприятности, если можно так сказать. Коваленко был не Коваленко, а Фролов. И не комиссар НКВД, а парикмахер из Шепетовки. Более того, до революции он содержал публичный дом в одном из малороссийских местечек. Это занятие научило его выкручиваться из самых опасных моментов взаимодействия с любой властью, которых (властей) за время революции и гражданской войны побывало в его городке немало. Попав в плен, он присвоил себе биографию племянника своего друга детства, чтобы заиметь хоть какой-то шанс выжить. Это первая неприятность. Вторая заключалась в том, что лучше фон Хохбаха никто не владел технологией «подсадки» второго сознания. Все-таки какой-то элемент искусства в технологии остался. Во время операции один из лаборантов чуть-чуть ошибся, и сознание Фролова стало полностью доминировать в мозгу бывшего фон Хохбаха. На одном операционном столе лежало теперь безумное тело парикмахера, а на другом проснулся 100% Фролов. Бывший фон Хохбах. И его первейшей задачей оставалось прикидываться комиссаром НКВД Коваленко. Рейхсканцлер Гиммлер не стал никого расстреливать или отправлять за это в концлагерь. Наука требует жертв. Первой жертвой стал великий ученый фон Хохбах. Его наградили железным крестом с дубовыми листьями и отправили преподавать в разведшколу абвера. Куда-то под Киев. Фролов-Коваленко никак не мог понять за что его наградили крестом, но это было ему до некоторых пор приятно. Не менее интересная история в этой же немецкой лаборатории произошла и с одним таджикским юношей, жившем перед Великой Отечественной войной в высокогорном кишлоке. Одним недобрым утром пришлось зарезать заболевшего яка. Это совпало с тем, что семья 18-летнего мальчика задолжала кому-то сколько-то денег. Вот отец и послал его продать шкуру в заготконторе в Хорухе знакомому заготовителю. Юноша спустился с гор, не зная, что идет страшная война. Зашел в заготконтору, отдал шкуру, но денег получить не успел. Кто-то схватил его и куда-то поволок. Потом была суета сует. Все вокруг говорили по-русски. Он ничего не понимал, но через некоторое время, мало-помалу, научился изъясняться с окружающими. Осознав ситуацию и поняв, что попал в советскую армию, немного успокоился. Однажды таджика и его взвод вывели в траншею. Командир взвода вручил винтовку командиру отделения и сказал, что все будут стрелять в немцев из этой винтовки по очереди и по мере выбывания из строя стреляющих. Первый стрелок был назначен самим командиром взвода. Показался противник. Русский солдат оказался стрелком метким. С первого выстрела сразил одного из немцев. В то же мгновение памирец прыгнул на «снайпера», свалил его на землю и стал бить со словами: «Зачем человека убил». Командир отделения стащил таджика с боевого товарища и объяснил, что убили не человека, а немца. На что горячий юноша ответил, что вчера на плакате он видел немца. У немца на голове рога, а убитого их не было. В тот же день таджик со товарищи попал в плен. У них кончились патроны. И они по пластунски ползли вдоль дорог в сторону фронта. Усталые и голодные забрались во двор попавшегося на пути хутора. Хозяин увидел их и принес попить воды и круглый хлеб. Защитники Родины немного поев и попив почувствовали необычайную усталость. Хуторянин-прибалт повел их в сарай, приставил лестницу к лазу наверх и рукой показал, что все могут забираться отдохнуть. Люди спали, когда в проеме лаза показалась каска. Под каской было видно едва различимое лицо немца, припудренное серой дорожной пылью. Когда все вышли во двор немцев оказалось двое. Они построили всех в колонну по два. Назначили старшего. Старшему дали записку и махнули рукой, показав направление движения. Солдаты пошли в плен. В плену кто-то рассказал, что таджик бил брата по оружию, убившего немца. Каким-то образом этот рассказ дошел до сотрудников лаборатории фон Хохбаха. Они решили, что таджик, который любит немцев - это то, что будет нужно фатерлянду, когда войска вермахта войдут в Среднюю Азию. Но пока пленного искали, нашли, да привели в нормальное состояние, ученым стало понятно, что в Среднюю Азию немцы войдут не скоро и, вообще, скоро кирдык. Они же ученые. Что же делать с этим юношей? Исследователи человеческих душ были сентиментальны и решили сделать из дружелюбного азиата европейца. Нет, не немца. Это слишком. Они решили сделать из него русского, которого можно будет забросить в СССР, как «спящего» агента. На всякий случай. Штойфеля уже небыло, но ученики его остались. Внешность таджика преобразилась до неузнаваемости. Потом ему «подсадили» сознание русского и внушили, что он учился в советской разведшколе у Коваленко. Все это Гамбургер узнал из личного дела бывшего горского юноши. (Советские войска захватили архивы лаборатории фон Хохбаха). Всех подопытных удалось найти и обезвредить. Кроме одного. Того таджика, гуманность которого немцы приняли за любовь к их народу и ненависть к русским. Где он теперь? Никто не знает.