Елена Панфилова:"Уровень коррупции у нас запредельный"
http://www.corrupcia.net/aboutnews/item-434.html
Как оказалось, антикоррупционная кампания, по словам проводившего ее Дмитрия Медведева, дала «почти нулевой эффект». Бывший президент перед самым уходом обозначил дальнейшее направление в этой борьбе - «на ментальном уровне». Не совсем понятно, какие конкретные решения нужно принимать в этом случае, что делать, и как вообще можно сформировать у граждан антикоррупционный менталитет. Выглядит, будто борьба с взяточничеством в России захлебнулась. Как выяснил корреспондент сайта «Коррупция.NET» в беседе с директором центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл Россия» Еленой Панфиловой, это совсем не так.
-
Елена Анатольевна, почему Вы покинули Совет по правам человека при президенте?
- Сразу скажу, что наш Совет я очень люблю. В нем работает огромное количество профессионалов высочайшего уровня. Я считаю, что у нас сложилась фантастическая рабочая и просто человеческая атмосфера. Но, во-первых, сроки полномочий президента, который меня пригласил в этот совет, истекли, поэтому я решила, что моя миссия закончена. А, во-вторых, за последние, скажем так, два года размах гражданского контроля и противодействия коррупции вышел на такой уровень, что для меня стало важнее не сидеть в советах, а уделять все внимание участию в этой общественной деятельности. Оказывать ей помощь экспертную, интеллектуальную и любую другую. Все потому, что позитивные изменения, которые нужны нашей стране в первую очередь произрастают из гражданского общества и только потом из реакции власти.
- Как Вы в целом оцениваете уровень коррупции в России?
- Ну, уровень коррупции у нас запредельный. И главная проблема не столько в ее объемах (хотя объемы тоже представляют собой огромную проблему), а в системности этих коррупционных проявлений. И, в первую очередь, это связано с тем, что за последние 10-12 лет наша коррупция вышла на совсем другой содержательный уровень. При том, что не удалось обуздать ни бытовую, ни административную коррупцию, совершенно нечеловеческий размах приобрела так называемая «большая» коррупция. Это коррупция высших должностных лиц, которая реализуется через аффилированность тех или иных бизнес-структур с представителями органов власти, распределением государственных заказов, государственных контрактов и бюджетных ресурсов. И с ней практически ничего не происходит. Если мы в последние несколько лет видим какие-то подвижки в обуздании «низовой» коррупции, то «большая» - поле непаханое, и ровным счетом ничего позитивного здесь не происходит. Вторая огромная проблема нашей коррупции - то, что она приобрела четко выраженный силовой характер. При помощи и активном участии правоохранителей, следователей, прокуроров и судей сегодня происходят рейдерские захваты собственности, принятия неправосудных решений. Вовлеченность в эти взаимодействия тех органов, которые по сути должны бить по рукам коррупционеров, это очень печальная черта нашей коррупции.
- Дала ли какой-то эффект антикоррупционная кампания президента Медведева, по Вашему мнению?
- Все то, что этой кампании, если ее можно так назвать, мы видим на бумаге - все выглядит хорошо. То есть приняты законы, приняты нормы, приняты некие инструменты, которые имеют крайне серьезное значение для нашего будущего. Может быть, не для сегодняшнего дня, но для будущего. Прежде всего, отмечу закон о порядке предоставления информации гражданам о деятельности органов государственной, муниципальной и судебной власти. То есть к той части кампании, в которой создавалось рамочное антикоррупционное законодательство, у меня претензий нет. Конечно, можно было сделать больше (всегда можно сделать больше), но того, что сделано уже на бумаге, вполне достаточно, чтобы достигнуть многого. Однако этого правоприменения (в широком смысле слова) не произошло. Тут стоит отметить, что темпы законотворческой деятельности не соответствуют реальному воплощению этих норм на практике. Тут можно смело поставить неудовлетворительную оценку, что делает и сам президент.
- Как Вы прокомментируете вклад в эту борьбу Алексея Навального?
- Отлично прокомментирую. Не важно, как назовется тот человек, который инициирует общественный контроль за теми или иными коррупционными проявлениями с помощью привлечения широких групп граждан посредством сети Интернет. Важно то, что коррупцию невозможно победить усилиями только власти или усилиями только организованного гражданского общества. На самом деле, залог позитивного продвижения в противодействии коррупции лежит в вовлечении максимально широких групп людей. И та сетевая деятельность, которую инициировали блогеры, в частности Алексей Навальный, (контроль за госзакупками, дорогами, за чем угодно) посредством участия отдельного человека (человек увидел, написал запрос, поднял шум, привлек внимание) - это как раз то самое «низовое» гражданское участие, без которого любое противодействие коррупции становится бессмысленным.
- Считается, что коррупция - это очень живучая система, которая выживает из себя честных людей. Вы с этим согласны? Как поступать честному человеку, если он оказался в коррупционной системе?
- Не важно, как. Главное - противостоять. Да, система живучая. Да, честному человеку в ней сложно. Но он не должен думать, что он один и сам по себе. Должна сказать, что у нас во всех органах власти на самых разных уровнях есть сторонники. Да, им очень сложно. Да, они часто просят не называть их имена и должности. Но людей, которые хотят сопротивляться коррупции, довольно много. Нельзя сказать, что их тысячи, но и не единицы. Это люди, которые пришли на государственную службу с честными побуждениями, именно для того, чтобы служить своей стране. И они сопротивляются изнутри, не привлекая к себе внимания. Это их выбор. Все потому, что тех, кто публично «открывает рот», коррупционная система выдавливает, тем самым пополняя ряды гражданского общества. Я думаю, что в конечном итоге за честными людьми будущее. Нет исторических прецедентов бесконечных коррупционных режимов. Значит и нашему придет конец.
- Опыт какой страны мы бы смогли использовать, чтобы достичь этого?
- Напрямую - никакой. Россия - единственная страна, которая растянулась на восемь часовых поясов, которая имеет настолько сложное историческое наследие, которая располагает безграничными природными ресурсами. И когда нам, например, пытаются сказать «давайте возьмем пример Сингапура», хочется посмотреть на карту, где там этот Сингапур, и как широко раскинулась Россия. Да, какие-то отдельные механизмы по противодействию коррупции, которые нам подходят, мы просто обязаны взять. И у Грузии, и у Эстонии, и у того же Сингапура. Но взять у кого-то что-то и целиком скопировать просто невозможно, так как у нас специфическая и очень сложная экономическая и социальная структура. У Сингапура можно взять жесткий контроль за должностными лицами. Там имеется строгая линейка неизбежности наказания. Четко прописаны все санкции за коррупцию. В США - отличная система кнута и пряника. Чиновник получает большую зарплату, какие-то льготы, но при этом за ним устанавливается очень жесткий контроль и возлагается дополнительная ответственность.
В Грузии - снижение административных барьеров для регистрации бизнеса. А у Эстонии - электронное правительство, при котором в открытом доступе находятся все решения представителей власти и под ними стоит электронная подпись. То есть, если какой-то чиновник решил закупить запредельно дорогие, например, томографы, деньги «попилили» и ничего так и не было закуплено, невозможно будет использовать в уголовном деле формулировку «неустановленная группа лиц». Вот - в документе имя человека, который принял решение и был ответственен за исполнение.
- Спасибо за то, что нашли время и дали интересные ответы. Удачи Вам в работе.
http://o-kalnickoi.livejournal.com/93191.html - уровень коррупции в "Петергофе" запредельный.
Как оказалось, антикоррупционная кампания, по словам проводившего ее Дмитрия Медведева, дала «почти нулевой эффект». Бывший президент перед самым уходом обозначил дальнейшее направление в этой борьбе - «на ментальном уровне». Не совсем понятно, какие конкретные решения нужно принимать в этом случае, что делать, и как вообще можно сформировать у граждан антикоррупционный менталитет. Выглядит, будто борьба с взяточничеством в России захлебнулась. Как выяснил корреспондент сайта «Коррупция.NET» в беседе с директором центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл Россия» Еленой Панфиловой, это совсем не так.
-
Елена Анатольевна, почему Вы покинули Совет по правам человека при президенте?
- Сразу скажу, что наш Совет я очень люблю. В нем работает огромное количество профессионалов высочайшего уровня. Я считаю, что у нас сложилась фантастическая рабочая и просто человеческая атмосфера. Но, во-первых, сроки полномочий президента, который меня пригласил в этот совет, истекли, поэтому я решила, что моя миссия закончена. А, во-вторых, за последние, скажем так, два года размах гражданского контроля и противодействия коррупции вышел на такой уровень, что для меня стало важнее не сидеть в советах, а уделять все внимание участию в этой общественной деятельности. Оказывать ей помощь экспертную, интеллектуальную и любую другую. Все потому, что позитивные изменения, которые нужны нашей стране в первую очередь произрастают из гражданского общества и только потом из реакции власти.
- Как Вы в целом оцениваете уровень коррупции в России?
- Ну, уровень коррупции у нас запредельный. И главная проблема не столько в ее объемах (хотя объемы тоже представляют собой огромную проблему), а в системности этих коррупционных проявлений. И, в первую очередь, это связано с тем, что за последние 10-12 лет наша коррупция вышла на совсем другой содержательный уровень. При том, что не удалось обуздать ни бытовую, ни административную коррупцию, совершенно нечеловеческий размах приобрела так называемая «большая» коррупция. Это коррупция высших должностных лиц, которая реализуется через аффилированность тех или иных бизнес-структур с представителями органов власти, распределением государственных заказов, государственных контрактов и бюджетных ресурсов. И с ней практически ничего не происходит. Если мы в последние несколько лет видим какие-то подвижки в обуздании «низовой» коррупции, то «большая» - поле непаханое, и ровным счетом ничего позитивного здесь не происходит. Вторая огромная проблема нашей коррупции - то, что она приобрела четко выраженный силовой характер. При помощи и активном участии правоохранителей, следователей, прокуроров и судей сегодня происходят рейдерские захваты собственности, принятия неправосудных решений. Вовлеченность в эти взаимодействия тех органов, которые по сути должны бить по рукам коррупционеров, это очень печальная черта нашей коррупции.
- Дала ли какой-то эффект антикоррупционная кампания президента Медведева, по Вашему мнению?
- Все то, что этой кампании, если ее можно так назвать, мы видим на бумаге - все выглядит хорошо. То есть приняты законы, приняты нормы, приняты некие инструменты, которые имеют крайне серьезное значение для нашего будущего. Может быть, не для сегодняшнего дня, но для будущего. Прежде всего, отмечу закон о порядке предоставления информации гражданам о деятельности органов государственной, муниципальной и судебной власти. То есть к той части кампании, в которой создавалось рамочное антикоррупционное законодательство, у меня претензий нет. Конечно, можно было сделать больше (всегда можно сделать больше), но того, что сделано уже на бумаге, вполне достаточно, чтобы достигнуть многого. Однако этого правоприменения (в широком смысле слова) не произошло. Тут стоит отметить, что темпы законотворческой деятельности не соответствуют реальному воплощению этих норм на практике. Тут можно смело поставить неудовлетворительную оценку, что делает и сам президент.
- Как Вы прокомментируете вклад в эту борьбу Алексея Навального?
- Отлично прокомментирую. Не важно, как назовется тот человек, который инициирует общественный контроль за теми или иными коррупционными проявлениями с помощью привлечения широких групп граждан посредством сети Интернет. Важно то, что коррупцию невозможно победить усилиями только власти или усилиями только организованного гражданского общества. На самом деле, залог позитивного продвижения в противодействии коррупции лежит в вовлечении максимально широких групп людей. И та сетевая деятельность, которую инициировали блогеры, в частности Алексей Навальный, (контроль за госзакупками, дорогами, за чем угодно) посредством участия отдельного человека (человек увидел, написал запрос, поднял шум, привлек внимание) - это как раз то самое «низовое» гражданское участие, без которого любое противодействие коррупции становится бессмысленным.
- Считается, что коррупция - это очень живучая система, которая выживает из себя честных людей. Вы с этим согласны? Как поступать честному человеку, если он оказался в коррупционной системе?
- Не важно, как. Главное - противостоять. Да, система живучая. Да, честному человеку в ней сложно. Но он не должен думать, что он один и сам по себе. Должна сказать, что у нас во всех органах власти на самых разных уровнях есть сторонники. Да, им очень сложно. Да, они часто просят не называть их имена и должности. Но людей, которые хотят сопротивляться коррупции, довольно много. Нельзя сказать, что их тысячи, но и не единицы. Это люди, которые пришли на государственную службу с честными побуждениями, именно для того, чтобы служить своей стране. И они сопротивляются изнутри, не привлекая к себе внимания. Это их выбор. Все потому, что тех, кто публично «открывает рот», коррупционная система выдавливает, тем самым пополняя ряды гражданского общества. Я думаю, что в конечном итоге за честными людьми будущее. Нет исторических прецедентов бесконечных коррупционных режимов. Значит и нашему придет конец.
- Опыт какой страны мы бы смогли использовать, чтобы достичь этого?
- Напрямую - никакой. Россия - единственная страна, которая растянулась на восемь часовых поясов, которая имеет настолько сложное историческое наследие, которая располагает безграничными природными ресурсами. И когда нам, например, пытаются сказать «давайте возьмем пример Сингапура», хочется посмотреть на карту, где там этот Сингапур, и как широко раскинулась Россия. Да, какие-то отдельные механизмы по противодействию коррупции, которые нам подходят, мы просто обязаны взять. И у Грузии, и у Эстонии, и у того же Сингапура. Но взять у кого-то что-то и целиком скопировать просто невозможно, так как у нас специфическая и очень сложная экономическая и социальная структура. У Сингапура можно взять жесткий контроль за должностными лицами. Там имеется строгая линейка неизбежности наказания. Четко прописаны все санкции за коррупцию. В США - отличная система кнута и пряника. Чиновник получает большую зарплату, какие-то льготы, но при этом за ним устанавливается очень жесткий контроль и возлагается дополнительная ответственность.
В Грузии - снижение административных барьеров для регистрации бизнеса. А у Эстонии - электронное правительство, при котором в открытом доступе находятся все решения представителей власти и под ними стоит электронная подпись. То есть, если какой-то чиновник решил закупить запредельно дорогие, например, томографы, деньги «попилили» и ничего так и не было закуплено, невозможно будет использовать в уголовном деле формулировку «неустановленная группа лиц». Вот - в документе имя человека, который принял решение и был ответственен за исполнение.
- Спасибо за то, что нашли время и дали интересные ответы. Удачи Вам в работе.
http://o-kalnickoi.livejournal.com/93191.html - уровень коррупции в "Петергофе" запредельный.