Евгений Онегин, 11 июня 1019
Евгений Онегин, 11 июня.
Слушала в очередной раз с очередным счастьем, и с каждым годом все яснее гениальность этой постановки. В ней нет личных умничаний и видений очередных режиссеров, делающих смешные попытки затмить авторов и историческую реальность, есть только подлинный Пушкин и драма любви, какой она могла быть в ту эпоху. Юрий Хатуевич не пытался влезть третьим к двум гениям, Пушкину и Чайковскому, но на мой взгляд, это у него вышло помимо его воли. Изысканная, гениальная постановка лишь подтвердила факт того, что Темирканов их круга.
Много ожидаешь от звезд, конечно много ждала и от Елены Прекрасной (Стихиной)) Но и представить не могла как ей удастся сделать эту роль! Татьяна в ее прочтении именно та барышня начала девятнадцатого века, какой она только и могла быть. Ни малейшего налета пошлости или развязности, только внешняя сдержанность, воспитываемая в дворянских девочках с пеленок. Ни лишних жестов, ни ненужных движений и интонаций, все это подчеркивало нарастание внутренней драмы с начала оперы и до конца. Даже произношение слов ею соответствовало той эпохе!
Онегин-Куприянов, весьма достойный дебют в этой партии. Порадовали князь Гремин и француз-Трике в исполнении Беззубенкова и Зорина, спасибо от души!
Слушала в очередной раз с очередным счастьем, и с каждым годом все яснее гениальность этой постановки. В ней нет личных умничаний и видений очередных режиссеров, делающих смешные попытки затмить авторов и историческую реальность, есть только подлинный Пушкин и драма любви, какой она могла быть в ту эпоху. Юрий Хатуевич не пытался влезть третьим к двум гениям, Пушкину и Чайковскому, но на мой взгляд, это у него вышло помимо его воли. Изысканная, гениальная постановка лишь подтвердила факт того, что Темирканов их круга.
Много ожидаешь от звезд, конечно много ждала и от Елены Прекрасной (Стихиной)) Но и представить не могла как ей удастся сделать эту роль! Татьяна в ее прочтении именно та барышня начала девятнадцатого века, какой она только и могла быть. Ни малейшего налета пошлости или развязности, только внешняя сдержанность, воспитываемая в дворянских девочках с пеленок. Ни лишних жестов, ни ненужных движений и интонаций, все это подчеркивало нарастание внутренней драмы с начала оперы и до конца. Даже произношение слов ею соответствовало той эпохе!
Онегин-Куприянов, весьма достойный дебют в этой партии. Порадовали князь Гремин и француз-Трике в исполнении Беззубенкова и Зорина, спасибо от души!