КРИТИКА КРИТИКИ, КРИТИКУЮЩЕЙ КРИТИКУ: ДЖУРИНСКАЯ, МАРТЕН
Пишет священник Яков Кротов (yakov_krotov)
@ 2010-04-30 07:55:00
Далее жутко ядовитый, саркастический, язвительный текст против католических и православных реакционэров, кротких духом прошу не читать, а буйным духом прямо-таки запрещаю читать. Прикрепил также интервью про педофильный скандал.
Не стал бы писать про этих двух авторов, если бы их материалы не пошли далее их письменного стола и если бы я не был с ними лично знаком. «Разбросала нас революция»… Двое знакомых с 1970-х годов: греко-католический свящ. Пётр (Анри) Мартен и филолог Марина Джуринская. Джуринская в журнале «Фома» опубликовала эссе о том, что всякая (именно всякая!) критика - грех. Критиканство - от тщеславия, тщеславие - от страха.
«И не нужно пытаться изменить мир; это не в наших силах, да и если честно, то мы вовсе не знаем, что именно нужно менять. Меняться следует нам самим - для того, чтобы изменилось наше отношение к окружающему».
«В силу достижения свободы в Боге человек освобождается и от дефекта критики, - если вдуматься, от тягостного недуга. Распространено и в общем справедливо представление о грешнике как о том, кто пьет, курит, ругается, дерется, ворует, развратничает... А страдающий дефектом критики вроде бы ничего такого не делает. Он может быть очень даже тихим человеком. Он "всего-навсего" калечит свою душу, тратит попусту данную ему жизнь и чем дальше, тем глубже погружается в тоску и недовольство, - в состояние поистине адское».
Бердяеву досталось мимоходом… Конечно, какой смысл в творчестве, если «не нужно пытаться изменить мир».
У большевиков было понятие «классово близкого». Вор - «классово близкий», священник - нет. Воровать лучше, чем Богу молиться. Воровство - в рамках материализма, молитва - нет. Антисоветская пропаганда - хуже всего. Старый фанатизм на новый лад (впрочем, не очень-то и новый): развратник и казнокрад грешник, но критик - грешник похуже.
В основе всего этого вереница подмен: раз критик - значит, недовольный, раз недовольный - значит, унылый, а раз унылый - значит, в смертном грехе.
«О душе надо подумать» - осмеяно ещё Булгаковым, да и не им первым. Впрочем, Булгаков, с точки зрения Джуринской, унылый критикан. Не хотел себя менять.
Реакционное состояние духа, конечно, по-детски наивно. Призыв не критиковать - наивнейшая критика, причём (в случае Джуринской) довольно унылая по интонации. А когда-то была яркая язвительная женщина, но, видимо, смирила себя. Что до призыва «не изменять мир», то он скрывает всегда одно и то же - желание сделать изменение мира своей монополией. Мир могу изменять лишь я и те, кого я уполномочу, а остальные - себя меняйте!
Анри Мартен демонстрирует те же приёмы на католической почве, обличая Ганса Кюнга за критику Святейшего Отца. Папу Пия XII обвиняют в недостаточной защите евреев? - «Предпринять достаточные усилия для защиты евреев в нацистской Германии означало бы ни больше, ни меньше, как свержение нацистского режима. Возможности Папы это определённо превышало».
Так что миллионы евреев, которые ворчат на Ватикан, грешат, по Журинской, унылым критиканством, а по Мартену - максимализмом. В чём подмена? Никто не требовал от Папы «защитить» евреев. Требовали «выступить в защиту» - вещи разные.
Вообще, евреям больше всего досталось. Скрытый антисемитизм католической реакции тут начинает выпирать. Можно и нужно молиться об обращении евреев - именно евреев, не китайцев. Молиться об обращении Путина, к примеру, ни к чему, у него всё в порядке.
Гнусные идейки Владимира Соловьёва, о.Александра Меня и тысяч католических теологов о разнообразии путей спасения - отставить. «Но если так, то во времена Христа они тоже существовали; зачем же тогда Господу нашему было трудиться, спускаться, воплощаться, распинаться?..»
Отец Мартен, кажется, не подозревает, что на его вопрос существует ответ. Излагать ли его здесь? Да нет, бесполезно… Вон, милейший (хотя и не такой милый, как отец Анри) епископ Тадеуш Пикус целую диссертацию защитил об отце Александре Мене с выводом - слишком толерантен к возможности спасения в других религиях. По той же причине протестанты Меня хвалить хвалят, но дистанцируются.
Ярче всего механизм подмены обнаружился с народами Латинской Америки. Кюнг написал:
«Упущена возможность для примирения с колонизированными коренными народами Латинской Америки: вместо этого Папа заявил со всей серьезностью, что они "жаждали" обращения в религию своих европейских завоевателей».
Мартен парирует напоминанием про «чудовищные нравы майя и ацтеков». Но, во-первых, современная ацтекам инквизиция тоже может быть названа «чудовищной», во-вторых, чудовищность нравов двух народов не означает, что все народа Латинской Америки были чудовищами. Так за инквизицию отвечают конкретные инквизиторы и теологи, а не все европейцы. Главное же - какие бы ни были нравы, но обращения в христианства никто не жаждал. Католическая реакция XXI века повторяет средневековый топос - якобы все язычники только и ждут, когда к ним придут кроткие проповедники Христа. А когда приходят и не принимают, тогда отвергнутые начинают кричать по «чудовищные нравы»…
* * *
Не люблю давать интервью, но иногда не могу отказать - например, Владимиру Наумовичу Ойвину, закоренелому музыкальному критику и баптисту. Вот:
- Яков Гаврилович, не могли бы Вы прокомментировать ситуацию в Католической Церкви в связи со скандалом, связанным с массовыми обвинениями католического духовенства в педофилии?
Священник Яков Кротов: Мне кажется, что речь не идет об обвинениях в педофилии как таковой. Все образованные люди понимают, что процент священников-педофилов совершенно ничтожен. Речь идет об обвинениях иерархии Католической Церкви (образованные люди умеют это различать) в пересмотре решений Второго Ватиканского собора. Церковь превращается в структуру, которая отсекает все творческое и свободное во имя власти, дисциплины и единогласия, то есть превращается в большевистскую партию.
- То есть речь идет об отмене линии Второго Ватиканского собора?
- Да. Речь идет о процессе, который, в общем, неизбежен, потому что после любой реформы идет движение вширь, либо не идет. Процесс, связанный с тем, что голова Католической Церкви находится на Западе - в Западной Европе и Америке. И эта голова живет в совершенно других условиях, чем противоположная часть, которая находится в Латинской Америке, Азии и Африке.
Эти люди живут сейчас в XIII - XIV веках европейской истории. У них еще не было ни Ренессанса, ничего. Соответственно, для них Церковь - это, прежде всего, властный орган - так они к ней и относятся.
И сторонники реформ, насколько я понимаю, и секулярное общество - они как раз используют проблему безнаказанности педофилов - речь идет в первую очередь об этом - для того чтобы проиллюстрировать, чем чревато возвращение к средневековой модели Церкви.
- То есть эта антипедофильская кампания - это попытка противостоять пересмотру решений Второго Ватиканского собора?
- Это не попытка, это противостояние. Я основываюсь, кроме всего прочего, на недавно опубликованном письме Ганса Кюнга, где он прямо об этом говорит. А как иначе? В течение трети века католики Запада пытались непосредственно противостоять этой контрреформации - не вышло. Система оказалась слишком жесткой. Теперь ищут какие-то другие способы воззвать к совести архиереев, но оказывается, что взывать особенно не к чему.
- То есть, на самом деле, их не сама по себе педофилия беспокоит, а она просто используется как инструмент во внутренней борьбе?
- Почему же это внутренняя борьба? Для Западного мира это не внутреннее дело, это не внутренняя борьба, именно потому, что тоталитарность церковного аппарата давно вытеснила всех вменяемых свободных людей за свои пределы. Это давно, к сожалению, не внутренняя борьба. Это и вообще не борьба, это просто жизнь. То, что многие римо-католики кричат, что это нападки на Папу, что это враги Церкви, показывает, насколько низок уровень церковного сознания у консерваторов. У них уровень церковного сознания как у героев романа Шолохова "Поднятая целина" - это сталинистское сознание. Они весь мир видят в категориях борьбы: либо ты за фюрера, либо ты враг германской нации. И этих людей ничто не прошибает, ни изнасилование, ни развращение детей, ничто. Они все оправдывают, если это делает начальство. Если это делают подчиненные по собственной нициативе, то тогда, конечно, в полной мере те получают по голове.
- А какие Вы видите перспективы? Насколько это сказывается на авторитете Католической Церкви? СМИ сообщают, что происходит массовый отток верующих именно под влиянием этих скандалов. Насколько это соответствует действительности?
- Происходит не массовый отток, происходит замена состава. То есть из Церкви уходят одни, а приходят другие, которым именно нужна Церковь, похожая на секту. И этот процесс замещение вменяемых людей людьми сектантского типа происходит достаточно давно. Он, кстати, проходит и в России. Как в протестантских конфессиях, так и в православной среде, так и в католической - за двадцать лет состав изменился, и он стал сильно более реакционным.
Как защитник Церкви и, в каком-то смысле, как проповедник Церкви и церковности я скажу: Ватикан делает первую и самую распространенную ошибку в апологетике, в пропаганде: вместо того, чтобы признать свою вину (это же не вина Господа Иисуса Христа - это вина отдельного церковного руководства), покаяться по-настоящему, принять на себя епитимью, сделать структуру более прозрачной, более подотчетной, исключающей в будущем такие злоупотребления, он уходит в глухую оборону. Тем самым речь уже даже не идет о педофилии - это мелкий вопрос. Речь идет о том, как можно говорить о Христе, о свободе и о духе, и при этом жить в каком-то совершенно антихристовом мире мрака, всеобщей подозрительности, паранойи, тоталитарной дисциплины, если это можно так назвать.
- Насколько вся эта ситуация связана с личностью нового Папы?
- Мне кажется, что личность нового Папы здесь ни при чем. Процесс начался задолго до него. И обвинение в педофилии - это маленькое явление по сравнению с коррупцией в Католической Церкви. И Иоанн Павел II покрывал священников-педофилов, а затем пришел Ратцингер, чтобы ухудшить положение. Это человек, абсолютно не желающий учиться, абсолютно глухой. То есть это действительно случай университетского профессора, который дорвался до ситуации, когда ему удалось стать ректором, он получил точку опоры и теперь пытается всех построить. Но как-то не получается. Значит, надо обвинять окружающий мир.
В России это всё хорошо знакомо по советской жизни, по нынешней, но на Западе такое поведение до сих пор вызывает некоторый шок, потому что это такая архаика, будто из антикварного магазина разбежались вещи и стали ходить по улицам европейских городов.
В России поведение Ратцингера воспринимается как абсолютно нормальное, потому что это поведение российских вождей, российских родителей, школьников и так далее.
- Значит, начало этому было положено еще во время понтификата Иоанна Павла II?
- Нет, начало всему этому было положено, я думаю, еще в XVI веке, когда вместо того, чтобы творчески ответить на кризис в Церкви, связанный с Лютером, иерархия ушла в глухую оборону, назначив в Церкви как раз не свободу, а дисциплину.
- Я-то имел в виду вопрос педофилии.
- А вопрос педофилии поднялся, потому что западное общество стало более правовым, и то, что пятьдесят лет назад считалось нормальным, сегодня воспринимается как ненормальное. Это очень хорошо, это очень здоровая ситуация.
Плохо то, что неверующие оказываются более здоровыми, чем верующие. Потому что, в конце концов, вопрос об отношении к Церкви, к церковной администрации, должен отступить на второй план по сравнению с простейшим вопросом защиты детей от насилия. И тут неважно, в сутане насильник или нет. И весь крик, что обижают бедного Римского Папу, не заглушит простейшего вопроса: "Какие меры приняты, чтобы это не повторилось?" Никаких особых мер не принято.
Любая замкнутая структура, будь то Газпром, кадетское училище, армия, Ватикан, будет порождать внутреннее насилие над самыми слабыми и беззащитными. В этом смысле я уверен, что в РПЦ МП педофилии намного больше. Иногда эти случаи прорываются в СМИ, но очень редко. В российских кадетских училищах, казармах, сиротских домах таких случаев в сотни раз больше, чем в Ватикане и в католических заведениях. Но здесь у нас это всё покрыто мраком неизвестности, что, конечно, не прибавляет нам святости.