(no subject)
"Ликование - это точный перевод с греческого. Чем прекрасно слово ликование? У ликования есть слишком разные поля значений. Кажется, что до несравнимости. Например, у слова ликование корень лик. Обычно говорят лицо. Так, что за этим стоит определённая антропология. Есть подлинное лицо или скажем так - лик, лицо и личина, маска. Это всегда в языке было, но сильно начал это педалировать о. П. Флоренский. Представление о подлинном лице. Христианство - это действительно традиция подлинного лица или лика в этом значении слова. Лицемеры - это перевод, ипокрит - это актёр. Самое тяжёлое обвинение, которое до сих пор висит тенью над театром. Самое дорогое, что мы привносим в мир - это наше лицо. И вообще мы в этом мире для того, чтобы этот мир познакомился с нашим лицом. Проблема в то, что когда человек это понимает, он может решить эту задачу неверно, в прямо противоположном направлении. Он, думая, что в этом мире самое прекрасное это его лицо, может постараться изображать правильное лицо. Изображать святость, изображать добродетель, играть, актёрствовать, показывать неподлинное лицо. И это катастрофа. Мы действительно должны явить в этом мире лицо, но мы можем явить маску и быть плохими актёрами. Христианство - это путь обнаружения лица. Когда мы берёмся обнаруживать в этом мире своё лицо, или подлинное лицо, или лик, начинаются проблемы. Потому что свой лик мы сами не знаем. Лик нельзя отрефлексировать, лик мы никогда не видим в зеркале. Своего подлинного лица, лика, мы никогда не видим. Но в этом слове ликование есть не только корень лик, который имеет второе значение. Лик - это собрание людей вместе. "Причислен к лику святых". Лик в данном случае - это сообщество, община. Хор - это тоже лик. И ликование - это радость - третье значение. Подлинное лицо, собрание людей, радость и 4 значение - можно ликование слышать как отглагольное существительное. Т.е. есть какой-то процесс ликования не как радости, а как проступания лика. Если ликовать - это проявлять лик, то есть какой-то процесс ликования как проступания лика. Кажется, что это не связанные между собой семантические гнёзда. Когда в нашей жизни происходит подлинная встреча, признак этой подлинности заключается в том, что я внутри встречи ликую - в смысле радуюсь. Второй человек, который со мной встретился, смотрит в моё лицо, и когда я ликую, в смысле радуюсь, он наблюдает процесс ликования во втором смысле. Он видит, как сквозь моё лицо проступает мой лик. Это происходит одновременно. И этот второй человек становится свидетелем моего лика. Я сам никогда свой лик не видел, а этот мой друг видел. Он - свидетель. И поэтому мой лик в этом мире присутствует благодаря свидетелям. Не благодаря мне самому, а благодаря другим, кто видел, кто был в этот момент внутри со мной во встрече. Если у меня происходит подлинная встреча с другим человеком, то я ликую, а он видит, как проступает мой лик. И я вижу его лик. И это та двоица встреча, которая образует общину ликующих. Но внутри встречи всегда трое. Встреча - это всегда ликование. Не бывает встреча нерадостной. Благодаря ликованию в мире появляются свидетели твоего лика. Слово ликование настолько сильное, что даже странно, что мы им редко пользуемся. Если вы переведёте его на греческий язык, то это будет хор. Хореография. Мы все призваны к ликованию. К ликованию в смысле к обнаружению лика. Если мы вступаем в подлинное общение, то мы начинаем ликовать и с этого момента в мире появляется наше подлинное лицо, наша подлинность реализуется. Но куда нас приглашают? Кто нас приглашает? Некоторые люди - да. Но по большому счёту это предложение идёт от самого Бога. Для иудео-христианской традиции - это точно так. Т.е. Бог нас призывает в общение. Сам Бог. Для христиан это Троица. Внутри Троицы есть какой-то танец любви, движение любви, которое по-гречески называется перихорезис. Этот танец любви ведёт хорегос - то слово, которое использовалось в античности для обозначения человека организующего театр. Этот хорегос - это Святой Дух. Когда мы называем СД Животворящим, дословный перевод там не животворящий, а хороводник, тот, кто ведёт хоровод. И получается, что есть какое-то общение любви и нас в него приглашают. И признак того, что мы вступили, заключается в том, что мы ликуем. Это внутренний признак. Внешне люди видят, что у нас что-то с лицом происходит. Другие люди видят, что мы радостны, счастливы, ещё что-то. На самом деле, когда человек ликует, он это воплощает всем телом. Мы очень по-разному ликуем. Северные народы смотрят в море, задумчиво, молча и пьют что-то горячее. Чем южнее по карте, тем они больше шевелятся. К Африке все танцуют. Ошибка считать хореографию наукой о танце. На самом деле это наука о ликовании - как следует из слова. Обо всех формах ликования. В разных культурах ликуют по-разному. Но это совершенно фундаментальная человеческая установка антропологическая. И поэтому должна быть наука, которая описывает все формы ликования. Для христианской мысли это означает такую вещь, что поскольку мы все призваны вступить в перихорезис, мы к этому призваны, то получается, что хореография - это первое богословие. Вступил в перихорезис, есть о чём говорить. Не вступил - не о чём. Поэтому хореография - это ворота в эту тему. Подлинная встреча всегда хореографична, во вторых у неё есть глубина теоретического осмысления, которая доходит до богословия. Богословие - это 2000 попытка помыслить встречу с абсолютно другим. Когда мы говорим об общении с другими людьми, вообще с кем-то другим, иным, для нас культура предлагает определённые способы думания, концепты, концепции, практики. Все эти практики восходят к какому-то роду мышления. Для европейской цивилизации все концептуальные рамки созданы были и отработаны в христианском богословии. В принципе мы ими пользуемся, даже когда не знаем, откуда они берутся. Онтологизация общения - общение в жизни вообще самое главное. Ликующее общение. Если бы мы смогли ликовать во встрече друг с другом, всё остальное в нашей жизни - подробности. Но, увы, такая форма общения почему-то крайне редкая. Что-то нам препятствует. Кто-то даже может сказать, что он о такой форме общения даже и не слышал. Или это слишком редко, экзотично. Если это базовая структура, просто сама природа человека такова, что он создан для того, чтобы ликовать, почему мы всё время отвлекаемся? Что нас останавливает? Почему мы не спешим ликовать? Где эта преграда? Для меня ответом на этот вопрос и является насилие. Факт присутствия в мире насилия - это зона ответа на вопрос, почему мы не спешим ликовать. Есть редкие встречи, когда мы ликуем, есть повседневные встречи, которых много и в них мы учимся видеть либо ликование, либо насилие. "