Часть 1.
Семья Святого Лазаря
Семья Святого Лазаря
Сайт общины католиков византийского обряда Жан Ванье об общинной жизни
Сентябрь 15, 2008
Иисусе, приди и обитай в нас и в наших общинах, как Ты поселился прежде в лоне Марии. Она первая приняла Тебя.
Помоги нам вместе с Ней всегда стоять у подножия креста,
быть близко распятых нашего мира.
помоги нам жить Твоим Воскресением.
Аминь.
Из молитвы общины Вера и Свет
Община и мир
B нашу эпоху, когда города обезличены и обезличиваются, многие бросаются на поиски общины, прежде всего, когда чувствуют себя одинокими, усталыми, слабыми и исполненными грусти. Для кого-то состояние одиночества невыносимо; оно начало смерти. Община предстаёт тогда удивительным местом, где тебя примут и разделят с тобой свою жизнь.
Но с другой точки зрения община представляет собой ужасное место. Это место, в котором нам открываются наши пределы и наши эгоистические устремления. Когда я начинаю постоянно жить с другими людьми, то обнаруживаю свою убогость и свои слабости, свою неспособность найти со многими общий язык, свои комплексы, свою эмоциональность или нарушенную сексуальность, свои кажущиеся ненасытными желания, свою неудовлетворённость, ревнивость, свою ненависть или волю к разрушению. До тех пор пока я пребывал в одиночестве, я мог верить в то, что люблю всех; теперь, пребывая в общении с другими, я отдаю себе отчёт в том, что не способен любить, в том, что я отвергаю жизнь с другими. А если я не способен любить, что хорошего остаётся во мне? Я пребываю во мраке, в отчаянии, в тревоге. Любовь становится иллюзией. Я обречён на одиночество и смерть.
В общинной жизни очень мучительно перед моими глазами предстают мои же ограничения, слабости, духовная скудость моего бытия; часто очень неожиданно всплывают монстры, сокрытые во мне. Подобное откровение очень тяжело принять. Часто люди пытаются отогнать этих монстров, заново упрятать их, посчитать, что их не существует вообще; или избегают общинной жизни и отношений с другими людьми; или обвиняют сами себя и своих монстров. Но если человек признаёт существование этих монстров, нужно не мешать им уйти и научиться укрощать их. Это будет означать возрастание на пути к освобождению.
Если нас приняли с нашими слабостями, а также с нашими способностями, община постепенно становится местом освобождения; когда мы обнаруживаем, что нас приняли, что нас любят, тогда мы сами принимаем себя и больше любим себя. Община становится тогда местом, где можно быть самим собой - без страха и принуждения. Таким образом, благодаря взаимному доверию членов общинная жизнь углубляется.
Именно тогда это ужасное место становится местом жизни и личного возрастания. Нет ничего прекраснее общины, в которой начинаешь любить себя по настоящему и доверять другим
Жизнь в общине - это опыт, в нем открывается глубокая рана собственного бытия, и мы учимся принимать её. Мы рождаемся, признав эту рану.
Наша западная цивилизация представляет собой конкурентное общество. Ещё со школы ребёнок учится “побеждать” его родители счастливы, когда он - первый в классе. То есть материальный индивидуалистический рост и желание до предела повысить свой престиж взяли верх над чувством общинности, состраданием и собственно общиной. Речь сейчас ведут о том, чтобы жить уединённо в своём домике, ревниво оберегая свои блага и пытаясь приобрести ещё и другие, прикрепив к двери вывеску: “злая собака”. Именно потому, что Запад потерял чувство принадлежности к единой общине, то здесь, то там возникают небольшие группы, которые пытаются найти затерявшихся.
У общины должен быть какой-то проект. Если люди решают жить вместе, не определяя своих целей и не понимая смысла своей совместной жизни, то очень скоро община столкнётся со многими конфликтами, которые приведут к её краху. Состояния напряжённости в общине часто берут начало в том, что люди ожидают совершенно разного и не выражают на словах своих ожиданий. Очень скоро обнаруживается: то, чего люди желают, нельзя привести к общему знаменателю. Я думаю, что в браке происходит то же самое. Речь не только о том, что люди хотят жить вместе. Если они хотят, чтобы эта совместная жизнь продолжалась долго, им нужно знать, что они хотят делать вместе, и что они хотят быть вместе.
Это означает, что у любой общины должен быть план или проект жизни, который ясным образом определял бы, почему они хотят жить вместе и чего они ждут друг от друга. Это означает также и то, что прежде своего основания община должна пройти более-менее продолжительный путь подготовки этой совместной жизни и прояснения своих целей.
Община становится на самом деле единой и сильной духом только тогда, когда все её члены испытывают желание откликнуться на зов о помощи. В мире живёт очень много людей без надежды; мир исполнен криками о помощи, остающимися без ответа, наполнен множеством людей, умирающих в одиночестве. И именно тогда, когда члены общины отдают себе отчёт в том, что они пришли сюда ни ради себя самих, ни ради собственного маленького освящения, но ради того, чтобы принять дар Божий, и для того, чтобы Бог оросил их очерствевшие сердца, они полностью погружаются в жизнь общины. Община должна быть светом миру духовного мрака, источником в Церкви и для людей. У нас нет права быть вялыми.
Община является таковой только тогда, когда большинство её членов совершают переход от “общины для меня” к “я для общины”, то есть когда сердце каждого открывается любому другому члену общины без исключения. Это переход от эгоизма к любви, от смерти к Воскресению: это Пасха, переход к Господу, но также исход из земли рабства в землю обетованную, то есть в землю внутреннего освобождения.
Община - это не просто пребывание в одном и том же месте; в последнем случае она оказалась бы лишь казармой или гостиницей. Это не рабочая бригада и ещё менее она является гнездом ядовитых змей! Это то место, где каждый, или скорее большинство (ведь нужно быть реалистами!) выходит из мрака эгоцентризма к свету подлинной любви.
Любовь не является ни сентиментальным порывом, ни мимолётным импульсом чувственности. Она - внимание к другому, мало помалу становящееся вовлечённостью в его судьбу, признанием связи, взаимной принадлежности. Любить - значит слушать другого, ставить себя на его место, понимать его, интересоваться им. Любить - значит отвечать на его зов и на его самые глубокие потребности. Значит, сопереживать ему, страдать вместе с ним, плакать, когда плачет он, радоваться, когда радуется он. Любить - значит также быть счастливыми, когда он рядом, грустными, когда его нет; взаимопроникать друг в друга, обретая прибежище друг в друге. “Любовь представляет собой силу объединяющую”,- говорит Дионисий Ареопагит.
Семья Святого Лазаря
Сайт общины католиков византийского обряда Жан Ванье об общинной жизни
Сентябрь 15, 2008
Иисусе, приди и обитай в нас и в наших общинах, как Ты поселился прежде в лоне Марии. Она первая приняла Тебя.
Помоги нам вместе с Ней всегда стоять у подножия креста,
быть близко распятых нашего мира.
помоги нам жить Твоим Воскресением.
Аминь.
Из молитвы общины Вера и Свет
Община и мир
B нашу эпоху, когда города обезличены и обезличиваются, многие бросаются на поиски общины, прежде всего, когда чувствуют себя одинокими, усталыми, слабыми и исполненными грусти. Для кого-то состояние одиночества невыносимо; оно начало смерти. Община предстаёт тогда удивительным местом, где тебя примут и разделят с тобой свою жизнь.
Но с другой точки зрения община представляет собой ужасное место. Это место, в котором нам открываются наши пределы и наши эгоистические устремления. Когда я начинаю постоянно жить с другими людьми, то обнаруживаю свою убогость и свои слабости, свою неспособность найти со многими общий язык, свои комплексы, свою эмоциональность или нарушенную сексуальность, свои кажущиеся ненасытными желания, свою неудовлетворённость, ревнивость, свою ненависть или волю к разрушению. До тех пор пока я пребывал в одиночестве, я мог верить в то, что люблю всех; теперь, пребывая в общении с другими, я отдаю себе отчёт в том, что не способен любить, в том, что я отвергаю жизнь с другими. А если я не способен любить, что хорошего остаётся во мне? Я пребываю во мраке, в отчаянии, в тревоге. Любовь становится иллюзией. Я обречён на одиночество и смерть.
В общинной жизни очень мучительно перед моими глазами предстают мои же ограничения, слабости, духовная скудость моего бытия; часто очень неожиданно всплывают монстры, сокрытые во мне. Подобное откровение очень тяжело принять. Часто люди пытаются отогнать этих монстров, заново упрятать их, посчитать, что их не существует вообще; или избегают общинной жизни и отношений с другими людьми; или обвиняют сами себя и своих монстров. Но если человек признаёт существование этих монстров, нужно не мешать им уйти и научиться укрощать их. Это будет означать возрастание на пути к освобождению.
Если нас приняли с нашими слабостями, а также с нашими способностями, община постепенно становится местом освобождения; когда мы обнаруживаем, что нас приняли, что нас любят, тогда мы сами принимаем себя и больше любим себя. Община становится тогда местом, где можно быть самим собой - без страха и принуждения. Таким образом, благодаря взаимному доверию членов общинная жизнь углубляется.
Именно тогда это ужасное место становится местом жизни и личного возрастания. Нет ничего прекраснее общины, в которой начинаешь любить себя по настоящему и доверять другим
Жизнь в общине - это опыт, в нем открывается глубокая рана собственного бытия, и мы учимся принимать её. Мы рождаемся, признав эту рану.
Наша западная цивилизация представляет собой конкурентное общество. Ещё со школы ребёнок учится “побеждать” его родители счастливы, когда он - первый в классе. То есть материальный индивидуалистический рост и желание до предела повысить свой престиж взяли верх над чувством общинности, состраданием и собственно общиной. Речь сейчас ведут о том, чтобы жить уединённо в своём домике, ревниво оберегая свои блага и пытаясь приобрести ещё и другие, прикрепив к двери вывеску: “злая собака”. Именно потому, что Запад потерял чувство принадлежности к единой общине, то здесь, то там возникают небольшие группы, которые пытаются найти затерявшихся.
У общины должен быть какой-то проект. Если люди решают жить вместе, не определяя своих целей и не понимая смысла своей совместной жизни, то очень скоро община столкнётся со многими конфликтами, которые приведут к её краху. Состояния напряжённости в общине часто берут начало в том, что люди ожидают совершенно разного и не выражают на словах своих ожиданий. Очень скоро обнаруживается: то, чего люди желают, нельзя привести к общему знаменателю. Я думаю, что в браке происходит то же самое. Речь не только о том, что люди хотят жить вместе. Если они хотят, чтобы эта совместная жизнь продолжалась долго, им нужно знать, что они хотят делать вместе, и что они хотят быть вместе.
Это означает, что у любой общины должен быть план или проект жизни, который ясным образом определял бы, почему они хотят жить вместе и чего они ждут друг от друга. Это означает также и то, что прежде своего основания община должна пройти более-менее продолжительный путь подготовки этой совместной жизни и прояснения своих целей.
Община становится на самом деле единой и сильной духом только тогда, когда все её члены испытывают желание откликнуться на зов о помощи. В мире живёт очень много людей без надежды; мир исполнен криками о помощи, остающимися без ответа, наполнен множеством людей, умирающих в одиночестве. И именно тогда, когда члены общины отдают себе отчёт в том, что они пришли сюда ни ради себя самих, ни ради собственного маленького освящения, но ради того, чтобы принять дар Божий, и для того, чтобы Бог оросил их очерствевшие сердца, они полностью погружаются в жизнь общины. Община должна быть светом миру духовного мрака, источником в Церкви и для людей. У нас нет права быть вялыми.
Община является таковой только тогда, когда большинство её членов совершают переход от “общины для меня” к “я для общины”, то есть когда сердце каждого открывается любому другому члену общины без исключения. Это переход от эгоизма к любви, от смерти к Воскресению: это Пасха, переход к Господу, но также исход из земли рабства в землю обетованную, то есть в землю внутреннего освобождения.
Община - это не просто пребывание в одном и том же месте; в последнем случае она оказалась бы лишь казармой или гостиницей. Это не рабочая бригада и ещё менее она является гнездом ядовитых змей! Это то место, где каждый, или скорее большинство (ведь нужно быть реалистами!) выходит из мрака эгоцентризма к свету подлинной любви.
Любовь не является ни сентиментальным порывом, ни мимолётным импульсом чувственности. Она - внимание к другому, мало помалу становящееся вовлечённостью в его судьбу, признанием связи, взаимной принадлежности. Любить - значит слушать другого, ставить себя на его место, понимать его, интересоваться им. Любить - значит отвечать на его зов и на его самые глубокие потребности. Значит, сопереживать ему, страдать вместе с ним, плакать, когда плачет он, радоваться, когда радуется он. Любить - значит также быть счастливыми, когда он рядом, грустными, когда его нет; взаимопроникать друг в друга, обретая прибежище друг в друге. “Любовь представляет собой силу объединяющую”,- говорит Дионисий Ареопагит.