К 98 - летию "тщательно забытой" трагедии в центре Европы.
Оригинал взят у telemax_spb в К 98 - летию "тщательно забытой" трагедии в центре Европы.
К 98- летию "тщательно забытой" трагедии в центре Европы: неудобная правда о концлагерях Талергоф и Терези.
Талергоф: Галицкая Голгофа
(Русским людям - жертвам первого в Европе концлагеря посвящается)
Общий вид концлагеря Талергоф в 1917 г
Концлагеря Талергоф и Терезин - "тщательно забытая" трагедия.
4 сентября 2012 года исполняется 98-я годовщина с дня создания в окрестностях австрийского городка Грац первого в Европе концентрационного лагеря Талергоф. Лагерь просуществовал до 10 мая 1917 года. НаЛичаковском кладбище во Львове есть памятный камень, на котром выгравированы такие слова: "Жертвам Талергофа - Галицкая Русь".
А 8 октября 2004 года за N2084-ІV Верховная Рада Украины приняла Постановление "О 90-летии трагедии в концлагере "Талергоф". В нем предусмотрен перечень конкретных мер направленных на увековечение памяти жертв геноцида на Западной Украине. Проект Постановления внесли депутаты фракции коммунистов И.Мигович, Ю.Соломатин, А.Голуб, С.Пхиденко.
В Преамбуле Постановления было сказано: "Нынешней осенью исполняется 90 лет трагедии в концлагере "Талергоф" возле австрийского города Грац. Тогда власть Австро-Венгрии учинила репрессии против тех коренных граждан империи, которые считали себя русинами как частью русского народа. Жертвами погромов, арестов, казней за такую национальную идентификацию, "инакомыслие" и неподчинение стали десятки тысяч жителей Буковины, Галиции и Подкарпатской Руси (ныне - Закарпатья)".
Как следует из текста Постановления, вся полнота ответственности за те трагические события возлагается исключительно на власти Австро-Венгерской империи. Благодаря такой формулировке проект Постановления поддержали многие депутаты фракции В. Ющенко "Наша Украина".
Но кто в действительности несет ответственность за террор и репрессии против русских Буковины, Галиции и Закарпатья? Интерес к этой теме не затухает.
И вот к 95-летию трагедии Талергофа и Терезина - новый всплеск публикаций. Этому вопросу и посвящена актуализированная подборка статей.
История Галицкой Руси
Надо сказать, что для многих сограждан те трагические события 90-летней давности являются "белым пятном" в истории нашего народа. Поэтому прежде всего необходимо раскрыть предысторию того кровавого конфликта, который унес жизни нескольких десятков тысяч украинцев. Такой анализ и позволит установить подлинных виновников жестокого геноцида наших братьев и сестер на Галицкой (Червонной) Руси.
После распада Киевской Руси существовавшее на западнорусских землях Галицко-Волынское княжество попало в вассальную зависимость от Золотой Орды. Однако постепенно большинство западнорусских земель вошло в состав великого княжества Литовского или Литовско-Русского государства. В 1385 г. произошла Кревская уния - великий князь Литовский Ягайло женился на королеве Польше Ядвиге и стал королем Польши. Таким образом великое княжество Литовское вошло в состав польского королевства. Согласно унии католическая церковь получила статус государственной религии, а литовская феодальная знать была уравнена в правах с польской аристократией.
Окончательное объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполиту ознаменовала Люблинская уния 1569 г. В 1596 г. была заключена Брестская уния, согласно которой западнорусская православная церковь подчинялась Ватикану. Но подавляющее большинство православного духовенства и мирян отказалось признавать над собою власть Римского папы. В ответ власти Речь Посполитой рука об руку с униатским и католическим духовенством начали репрессии против православных подданных государства.
В 1648 г. вспыхивает крупнейшее восстание православного населения против польских властей под предводительством Богдана Хмельницкого. 18 января 1654 г. в Переяславе общее казаческое собрание единогласно проголосовало за союз с Москвой. После этого русский царь Алексей взял себе титул "Царь Великой, Малой и Белой Руси". Русско-польская война, в которую также активно вмешивалась и Швеция, поочередно воюя то с одной, то с другой стороной, закончилась в 1667 г. Согласно Андрусовского мира Правобережная Украина была возвращена Польше, в то время как Левобережная Украина осталась объединенной с Москвой. В 1686 г. Польша согласилась навечно уступить России "мать городов русских" - г. Киев.
Постепенно польское государство приходит в упадок. В 1772 г произошел первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. Пруссия получила западную часть Польши, заселенную поляками. Австрия - Галицию, где преобладали поляки и малороссы. Россия - города Полоцк, Витебск и Могилев, населенные белорусами.
Второй раздел Речи Посполитой произошел в 1793 г. Россия заняла Варшаву и получила часть Белой и Малой Руси - Минск, Подолье и часть Волыни, Пруссия заняла Познань. В 1795 г. произошел третий раздел Речи Посполитой. Пруссия получила Мазовию и Варшаву, Австрия - Малую Польшу с Краковом, Россия - Литву, Курляндию и часть Волыни. Однако Холмщина, Галиция, Карпатская Русь и Буковина по-прежнему остались за Австрийской империей.
Политика австрийских властей
С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. В 1848 г. вспыхнуло венгерское восстание против австрийских властей. Активное участие в нем приняли и поляки, выступавшие за восстановление польского государства. Однако крупные польские латифундисты (землевладельцы) Галиции выступили в поддержку австрийского императора Франца Иосифа. В итоге после подавления восстания австрийские власти передали польской шляхте полную власть над русским населением Галиции. Затем польская аристократия стала проводить политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.
В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских "наместников" в Галиции.
В 1870-е гг. в Львове было создано общество "Просвiта", которое становится рупором антирусских сил. В 1890 г. произошел так называемый "Великий перелом". Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.
Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. "Реформаторы" именуют галичан "украино-русским" а затем и просто "украинским" населением, а термин Малая Россия заменяется "Украиной". Своего апогея такая политика достигает в 1912 г. В этом году австрийское правительство впервые официально называет русских галичан "украинцами". Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии "украинского университета".
Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия "украинствующих" объявляет всех инакомыслящих "москалями" и "агентами Москвы", которые якобы получают за свой протест "царские рубли". Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за представителями западнорусской интеллигенции, выступающей против насильственной "украинизации" и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.
Идеологи политики дерусификации Галиции
Главными проводниками политики австрийских и польских властей следует назвать историка Михаила Грушевского и главу униатской церкви митрополита Андрея Шептицкого. Так М.Грушевский в 1894 г. по поручению властей возглавляет во Львовском университете кафедру общей истории и пишет книгу по истории "украинского народа" - "Историю Украины-Руси". Перед ним была поставлена конкретная задача: создать "научную базу" для обоснования антирусской политики в Галиции. В 1899 г. при финансовой поддержке австро-венгерских властей он организовал "Украинскую народно-демократическую партию". Ее костяк составило "украинофильское" униатское духовенство, воспитанное митрополитом А.Шептицким.
Будучи польским графом, Шептицкий являлся тайным советником по "украинским делам" императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Одновременно он был осведомителем германского императора Вильгельма II о чем, по-видимому, и не знал сам австрийский император. При этом он лелеял мечту о создании униатского патриархата "Великой Украины от Кавказа до Карпат".
После назначения на должность главы униатской церкви Шептицкого последовала "кадровая революция". В богословские семинарии стали принимать только тех, кто разделял антирусские убеждения. В результате из высших богословских учебных заведений выходили священники, которых народ назвал "попиками". Именно они с церковного амвона навязывали своим прихожанам антирусскую идеологию. Это вызвало волну ответной реакции. Верующие стали бойкотировать богослужения в униатских храмах и просить епископов поменять "попиков" на обычных священников.
Тем не менее "попикам" удается склонить на свою сторону часть греко-католиков, и целые села становятся рассадниками идеологии "украинства". Другие же села по-прежнему остаются приверженцами идеологии русского единства. Между ними завязываются жестокие схватки, но местные светские и духовные власти всецело поддерживают партию "украинствующих" Галиции.
Политический террор
В результате политики дерусификации верующие русские униаты массово переходят в Православие, видя в этом единственную возможность сохранения своей этнокультурной самоидентификации с русским миром. Однако власти империи, формально исповедующие принцип веротерпимости, начинают репрессии против тех, кто перешел в Православие. Начинаются аресты и избиения духовенства и мирян, которых вновь обвиняют в "государственной измене" и "шпионаже" в пользу России.
В 1882 г. произошел знаменитый судебный процесс - "дело Ольги Грабарь". В этом году церковный приход о. Иоанна Наумовича открыто перешел в Православие. За это о. Иоанн был арестован и судим за "государственную измену". Вместе с ним на скамье подсудимых оказались известный общественный деятель А.И.Добрянский и его дочь Ольга Грабарь. Римский папа лично отлучил о. Иоанна от католической церкви. После тюрьмы Наумович покинул страну и переселился в Россию - г. Киев.
Этот процесс был лишь первой ласточкой. В 1913 г. на Буковине началось дело против братьев Геровских. За ним последовали первый и второй Мармарош - Сигетские процессы над 93 крестьянами села Иза, перешедшими в Православие и их священником о. Алексием Каблюком. В 1914 г. началось дело Семена Бендасюка и о. Максима Сандовича.
По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов "національно свідомих галичан-українців" арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян.
Доносы пишутся по "благословению" ставленников Шептицкого - униатских "попиков" и их "паствы". Одновременно идет гонение на все русское. К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!
После начала войны власти начинают новую волну репрессий против русских галичан. На них возлагается вся тяжесть вины за поражения на восточном фронте. По доносам "украинствующих" и в отместку за свои неудачи, отступающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи крестьян. Но самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло не несколько десятков тысяч русских галичан.
В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика "Терезин и Талергоф". Далее мы приводим выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными "украинцами" над русским галицким народом.
Талергоф
"Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...
Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...
За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы.
Скоро стебло стерлось на сечку и смешивалось с землей, из чего делалась грязь, пропитанная людским потом, слезами. Эта грязь становилась лучшей почвой и обильной пищей для неисчислимых насекомых. Вши сгрызли тело из-за теплой крови и перегрызали нательную и верхнюю одежду. Червь размножилась чрезвычайно быстро в чрезвычайном количестве. Величина паразитов, питающихся соками людей, была равно грозной. Неудивительно поэтому, что немощные не в силах были с ними справиться. Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 г. отметил, что 11 человек просто загрызли вши...
В позднюю, холодную осень 1914 г. руками русских военнопленных талергофская власть приступила к постройке бараков в земле в виде землянок - куреней - и над землею в виде длинных стодол с расчетом, чтобы поместить в них как можно наиболее народа. Это как раз нужно было кровопийцам, вшам и палачам. В одном бараке набралось человек сотен три и больше. В сборище грязного люда и грязной одежды разводились миллионы насекомых, которые разносили по всему Талергофу заразные болезни: холеру, брюшной тиф, дифтерию, малярию, расстройства почек, печени, селезенки, мочевого пузыря, понос, рвоты с кровью, чахотку, грипп и проч.
Кроме нечистоты, эпидемиям в Талергофе отдавал большие услуги всеобщий голод. Немцы морили наших людей по рецепту своей прославленной аккуратности и системы, а, бросая кое-что, как собакам, ухитрялись, будто ради порядка, бить палками всех куда попало. Не спокойным, разумным словом, а бешеным криком, и палкою, и прикладом водворяли часовые "порядок", так что часто возвращались многие от выдачи постной воды, конского или собачьего мяса калеками. В голоде и холоде погибали несчастные рабы, пропадали в судорогах лихорадки, желтели, как восковые свечи, от желтухи, кровавились от бесконечных кровоподтеков, глохли от заворотов и шума головы, слепли от встрясок нервов, лишались рассудка от раздражений мозга, падали синими трупами от эпилепсий.
Высокая горячка разжигала кровь больных. Немощные организмы валились, как подкошенные, в берлогу, в мучительной лихорадке и беспамятстве кончали жалкую жизнь, а более сильные срывались ночью с нар и бежали, куда глаза глядели, чтобы вырваться из объятий напасти. Они мчались или прямо в ворота или живо взбирались на колючую проволоку, там же от штыка либо пули падали мертвыми на землю...
В скорбный перечень погибших в Талергофе занесем лучших народных деятелей из длинного ряда мучеников: доктора Романа Дорика, преподавателя Бродовской гимназии, основателя и воспитателя бурсы им. Ф.Ефиновича; Юлиана Кустыновича, профессора Перемышльской духовной семинарии; доктора богословия Михаила Людкевича; доктора медицинских наук Михаила Собина; священника Владимира Полошиновича из Щавного; священника Иосифа Шандровского из Мыслятич; священника Григория Спрыса из Дашовки; священника Александра Селецкого из Дошницы; священника Аполлинария Филипповского из Подкаменя возле Рогатина; священника Нестора Полянского; священника, доктора богословских наук Николая Малиняка из Сливницы; священника Корнилия Литвиновича из Братищева; священника Владислава Коломыйца из Лещан; священника Михаила Кузьмака из Яворника Русского; священника Евгения Сингалевича из Задубровец; священника Николая Гмитрика из Зандовицы; священника Ивана Серко из Искова; священника Иеронима Куновского из Бельча; священника Иоанна Дуркота из Лабовой; священника Михаила Шатынского из Тиравы; священника Олимпа Полянского из Юровец; священника Василия Курдыдика из Черниховец; священника Казимира Савицкого и много других интеллигентных работников.
В народную легенду перешло талергофское кладбище у соснового леса. Эта легенда передается из уст и по наследству перейдет из поколения в поколение о том, что на далекой немецкой чужбине в неприветливой земле лежит несколько тысяч русских костей, которых никто не перенесет на родную землю. Немцы повалили уже кресты, сравняли уже могилы. Найдется ли одаренный Божьим словом певец, который расскажет миру, кто лежит в Талергофе, за что выбросили немцы русских людей из родной земли?
Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое "анбинден", то есть подвешивание (как правило, за одну ногу). Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные пустяки, даже поимка кого-либо на курении табаку в бараке ночью.
Кроме мук на столбе были еще железные путы "шпанген", просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими "ленивых". Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли свои дороги, выравнивали ямы, пахали поле, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а вдобавок ругали их русскими свиньями. В то же время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Австрии дифирамбы...
Исходя из ложного понимания патриотизма, вся власть в Талергофе, от наивысших до маленьких гайдуков, обходилась с людьми самым жестоким и немилосердным образом: их били палками, канчуками, тросточками, прикладами, кололи турецкими ножами и штыками, плевали в лицо, рвали бороды, короче говоря - обращались хуже, чем с дикой скотиной. С каждым днем, по мере приближения упадка Австрии, муки заключенных усиливались, удесятерялись. Внезапно, от поры до времени, вызывали того или другого, особенно из интеллигенции, в канцелярию лагеря и в Грац и по правилам инквизиции следственные судьи выпытывали о настроениях и взглядах на Австрию...
Все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем. Вроде официала полиции города Перемышля Тимчука, интригана, провокатора, доносчика и раба-мамелюка в одном лице, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справку об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса. Эта креатура, фаворит и любимчик фон Штадлера, ничтожество, вылезшее на поверхность Талергофа благодаря своему угодничеству немцам и тирании, появилось в нем весною 1915 года. Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. Была это продажная шкура и шарлатан с бесстыдным языком. Народ, из которого он вышел, не представлял для него малейшей цены. Партийный шовинизм не знал у него ни меры, ни границ.
Дьявол в людском облике! Чировский был специалистом от немецкого "анбинден", обильную жатву которого он пожал по случаю набора рекрутов в армию, когда студенты назвали себя русскими. Это "злодеяние" взбесило украинца, австрийского обер-лейтенанта в запасе, до того, что он требовал военного суда над студентами. В канцелярии лагеря он поднял страшную бурю, подстрекал всех офицеров и капралов, и радый этому фон Штадлер начал вызывать студентов на допросы. Но ни один из них не отступил от сказанного, хотя Чировский со своими заушниками бесился, угрожая кулаками.
Не помогло! Студенты твердо стояли на своем и были готовы во имя своих предков на наибольшие жертвы; их конфликт с напастником кончился тем, что всех фон Штадлер приговорил к трехнедельному заключению под усиленной стражей и усиленным постом, а после этого на два часа "анбинден". Понятно, экзекуцию подвешивания исполнял сам Чировский по всем правилам военного кодекса и регламента. Каменного сердца выродка не тронули ни слезы матерей, ни просьбы отцов, ни обморок, ни кровь юношей, у которых она пускалась из уст, носа и пальцев.
Черная физиономия Чировского перешла в историю мартирологии, претерпленных страданий галицко-русского народа. Ни один украинский адвокат, ни один украинский "письменник" не в силах обелить его. Варварство его дошло до того, что он велел на могиле под соснами уничтожать православные кресты, доказывая немцам, что в этих крестах таится символ русской веры и русской идеи.
Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 г. сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8 тыс. невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным.
В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.
Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие слухи, будто в Талергофе мучились "украинцы". Пусть и украинцы, но украинцы толка Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка "самостийных" украинцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с доктором И.Ганкевичем, получила свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться украинцы за украинскую идею, когда Австрия и Германия создавали самостийну Украину?
Будущий историк Прикарпатской Руси соберет все ее слезы и, как жемчужины, нанижет на терновый венец ее мученичества. Равно же он вынесет свой справедливый приговор. Сегодня еще не пора, но большинство галицкой общественности понимает, что партийная слепота в одном и том же народе создает страшную вражду, плоды которой низводят человека на степень бесчувственного животного: донос, клевета, кривая присяга, издевательство становятся его насущным и повседневным хлебом: ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни сосед, ни приятель не имеют для него значения, ибо его месть и злоба не знают границ.
Во время войны много, очень много таких извергов вышло из галицкого народа; и этот прискорбный факт - больнее всех ран. Свихнутые единицы из евреев, немцев и поляков нас не удивляют, но как же печально, что в галицко-русском народе австрийский сервилизм и дух рабства толкнул брата на брата. Из бесконечного числа известных и неизвестных доносителей и провокаторов первое место заняли в силу своей профессии жандармы. Самыми свирепыми были (далее - перечисление десятка имен и зверств украинцев-жандармов).
Читатель отдает себе отчет в том, что жандармы, начальники волостей и писари делали каинову работу в силу своих обязанностей, чтобы заслужить себе благоволение, милость, похвалу от своих высших властей. Поэтому можно до некоторой степени простить им вину, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения. Между доносчиками-учителями были отвратительные типы (следует перечисление).
Весьма трагическим и даже непонятным явлением 1914 г. было то, что священники, проповедники любви к ближнему и всепрощения, нашлись в рядах доносчиков (следует перечисление десятка "самостийников в рясах", таких, как С.Петрушевич из с. Колосова Радеховского уезда, требовавший "очистить его село от кацапов", или законоучитель бродовской гимназии С.Глебовицкий, просивший уездного старосту арестовать всех русофилов в городе и уезде).
Рекорд и наибольший успех, достигнутый в состязаниях доносительства, стяжали горе-политики: доктор Кость Левицкий, председатель парламентского клуба, львовский адвокат, свидетель на венских процессах, автор многочисленных устных и письменных доносов, и Николай Василько, австрийский барон, глава буковинского украинского парламентского клуба, бывший грозою на Буковине еще накануне войны. Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно "Дiло" и "Свобода" занимались этим неморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов.
Пропасть явных и анонимных доносов сыпалась, и на основании этих заведомо ложных писем падали жертвою совсем неповинные русины не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские "сiчовики" набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им "кацапов", хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и "сiчовики". К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.
Когда "сiчовики" конвоировали арестантов на вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отнесли в больницу. "Сiчовики" добровольно врывались в тюрьмы; в с. Гнилом Турчанского уезда самовольно производили аресты, гоняли людей.... Вместо того чтобы взять в защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами помогали врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом? Здоровое ли это явление - хотя бы "сiчова" песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П.Олейником:
"Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiть стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона.
Уста очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переїли".
Это смакование братской крови вызывает отвращение от таких "героев". К сожалению, еще и теперь их полно на нашей убогой людьми земле, еще и теперь пугают и угрожают Талергофом и кровавой расправой...
Наконец, спросим: за что шли на муки в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитая военным параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси.
Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку Австро-Венгрии пошла только часть галицко-русского народа.
Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь - одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали "откуда есть пошла земля Русская". Они внимательно прочли "Слово о полку Игореве" и не нашли в этом удивительном памятнике XII столетия ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович, княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в "украинскую", а не в "Русскую правду". Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишенский, писатель XVII столетия, обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают. Что Зубрицкий, "русская троица" - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище.
Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца, ему тяжело потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как-то туманно, хитро и огульно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом и инстинктом народ осознал, что творится неправда, фальшь, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злые дни войны.
Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к "Москалям", то есть великороссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть".
Вечная память жертвам террора
Как мы видим, Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате жестокого давления польских оккупационных властей, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Свидетельством тому стала Брестская уния 1596 г.
Но, даже признав над собою верховенство Римского Папы, жители Галицкой Руси считали себя частью единого русского мира. Чтобы искоренить идеологию русского единства, власти Австро-Венгрии рука об руку со своими наместниками в Галиции - поляками и предателями русской идеи - галичанами-"самостийниками" развязали кровавый террор против тех галичан, которые отождествляли себя с русским народом, русской культурой и, как правило, с русской верой - Православием.
Сегодня "национал-патриоты" всех мастей во главе с "Нашей Украиной" Виктора Ющенко провозглашают Галицию бастионом "украинства" и "самостийности". Поэтому всем нам нужно вспомнить о том, кто и каким способом вырвал русское сердце Галицкой Руси - Православную веру, веру в национальное общерусское единство и особые пути Триединой Руси - Руси Великой, Малой и Белой, и превратил ее в форпост антирусского сепаратизма.
На Лычаковском кладбище во Львове расположен мемориал с черным гранитным обелиском, белым трехраменным крестом и надписью: "Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь". Мы склоняем свои головы перед мучениками Святой Руси, которые, несмотря на доносы, предательство, жестокие гонения и террор отстояли свое священное право именоваться русскими и называть свою землю - русской.
Упокой Господи души всех невинно убиенных детей Твоих и сотвори им вечную память.
К 98- летию "тщательно забытой" трагедии в центре Европы: неудобная правда о концлагерях Талергоф и Терези.
Талергоф: Галицкая Голгофа
(Русским людям - жертвам первого в Европе концлагеря посвящается)
Общий вид концлагеря Талергоф в 1917 г
Концлагеря Талергоф и Терезин - "тщательно забытая" трагедия.
4 сентября 2012 года исполняется 98-я годовщина с дня создания в окрестностях австрийского городка Грац первого в Европе концентрационного лагеря Талергоф. Лагерь просуществовал до 10 мая 1917 года. НаЛичаковском кладбище во Львове есть памятный камень, на котром выгравированы такие слова: "Жертвам Талергофа - Галицкая Русь".
А 8 октября 2004 года за N2084-ІV Верховная Рада Украины приняла Постановление "О 90-летии трагедии в концлагере "Талергоф". В нем предусмотрен перечень конкретных мер направленных на увековечение памяти жертв геноцида на Западной Украине. Проект Постановления внесли депутаты фракции коммунистов И.Мигович, Ю.Соломатин, А.Голуб, С.Пхиденко.
В Преамбуле Постановления было сказано: "Нынешней осенью исполняется 90 лет трагедии в концлагере "Талергоф" возле австрийского города Грац. Тогда власть Австро-Венгрии учинила репрессии против тех коренных граждан империи, которые считали себя русинами как частью русского народа. Жертвами погромов, арестов, казней за такую национальную идентификацию, "инакомыслие" и неподчинение стали десятки тысяч жителей Буковины, Галиции и Подкарпатской Руси (ныне - Закарпатья)".
Как следует из текста Постановления, вся полнота ответственности за те трагические события возлагается исключительно на власти Австро-Венгерской империи. Благодаря такой формулировке проект Постановления поддержали многие депутаты фракции В. Ющенко "Наша Украина".
Но кто в действительности несет ответственность за террор и репрессии против русских Буковины, Галиции и Закарпатья? Интерес к этой теме не затухает.
И вот к 95-летию трагедии Талергофа и Терезина - новый всплеск публикаций. Этому вопросу и посвящена актуализированная подборка статей.
История Галицкой Руси
Надо сказать, что для многих сограждан те трагические события 90-летней давности являются "белым пятном" в истории нашего народа. Поэтому прежде всего необходимо раскрыть предысторию того кровавого конфликта, который унес жизни нескольких десятков тысяч украинцев. Такой анализ и позволит установить подлинных виновников жестокого геноцида наших братьев и сестер на Галицкой (Червонной) Руси.
После распада Киевской Руси существовавшее на западнорусских землях Галицко-Волынское княжество попало в вассальную зависимость от Золотой Орды. Однако постепенно большинство западнорусских земель вошло в состав великого княжества Литовского или Литовско-Русского государства. В 1385 г. произошла Кревская уния - великий князь Литовский Ягайло женился на королеве Польше Ядвиге и стал королем Польши. Таким образом великое княжество Литовское вошло в состав польского королевства. Согласно унии католическая церковь получила статус государственной религии, а литовская феодальная знать была уравнена в правах с польской аристократией.
Окончательное объединение Польши и Литвы в единое государство - Речь Посполиту ознаменовала Люблинская уния 1569 г. В 1596 г. была заключена Брестская уния, согласно которой западнорусская православная церковь подчинялась Ватикану. Но подавляющее большинство православного духовенства и мирян отказалось признавать над собою власть Римского папы. В ответ власти Речь Посполитой рука об руку с униатским и католическим духовенством начали репрессии против православных подданных государства.
В 1648 г. вспыхивает крупнейшее восстание православного населения против польских властей под предводительством Богдана Хмельницкого. 18 января 1654 г. в Переяславе общее казаческое собрание единогласно проголосовало за союз с Москвой. После этого русский царь Алексей взял себе титул "Царь Великой, Малой и Белой Руси". Русско-польская война, в которую также активно вмешивалась и Швеция, поочередно воюя то с одной, то с другой стороной, закончилась в 1667 г. Согласно Андрусовского мира Правобережная Украина была возвращена Польше, в то время как Левобережная Украина осталась объединенной с Москвой. В 1686 г. Польша согласилась навечно уступить России "мать городов русских" - г. Киев.
Постепенно польское государство приходит в упадок. В 1772 г произошел первый раздел Речи Посполитой между Пруссией, Австрией и Россией. Пруссия получила западную часть Польши, заселенную поляками. Австрия - Галицию, где преобладали поляки и малороссы. Россия - города Полоцк, Витебск и Могилев, населенные белорусами.
Второй раздел Речи Посполитой произошел в 1793 г. Россия заняла Варшаву и получила часть Белой и Малой Руси - Минск, Подолье и часть Волыни, Пруссия заняла Познань. В 1795 г. произошел третий раздел Речи Посполитой. Пруссия получила Мазовию и Варшаву, Австрия - Малую Польшу с Краковом, Россия - Литву, Курляндию и часть Волыни. Однако Холмщина, Галиция, Карпатская Русь и Буковина по-прежнему остались за Австрийской империей.
Политика австрийских властей
С 1772 г. по 1848 г. австрийское правительство признавало единство галичан с остальным русским миром. Их официально называли Russen - то есть русскими или русинами. В 1848 г. вспыхнуло венгерское восстание против австрийских властей. Активное участие в нем приняли и поляки, выступавшие за восстановление польского государства. Однако крупные польские латифундисты (землевладельцы) Галиции выступили в поддержку австрийского императора Франца Иосифа. В итоге после подавления восстания австрийские власти передали польской шляхте полную власть над русским населением Галиции. Затем польская аристократия стала проводить политику полонизации и окатоличивания коренного русского населения.
В 1848 г. по инициативе губернатора Галиции графа Стадиона русское население стало именоваться Ruthenen - рутенами. За этим последовала пропагандистская кампания, направленная на искусственное противопоставление русских и рутенов, которые якобы являются отдельными народами. В 60-х годах поляки попытались навязать русскому населению Галиции латинскую азбуку вместо кириллицы, чтобы тем самым вывести его за рамки русской цивилизации. Это повлекло за собою массовые протесты русского населения, поэтому центральные власти империи отказались от политики своих польских "наместников" в Галиции.
В 1870-е гг. в Львове было создано общество "Просвiта", которое становится рупором антирусских сил. В 1890 г. произошел так называемый "Великий перелом". Галицкие сепаратисты заключили пакт с властями Австро-Венгрии на следующих принципах: верность Ватикану, верность Австрии, союз с поляками.
Начиная с 1890 г. вводится новое правописание, в соответствии с которым из русской азбуки было удалено три буквы и добавлено две новые. "Реформаторы" именуют галичан "украино-русским" а затем и просто "украинским" населением, а термин Малая Россия заменяется "Украиной". Своего апогея такая политика достигает в 1912 г. В этом году австрийское правительство впервые официально называет русских галичан "украинцами". Об этом было заявлено в Акте императора Австро-Венгрии Франца Иосифа о будущем открытии "украинского университета".
Тем не менее, подавляющее большинство жителей Галицкой Руси не приемлет новых правил и по-прежнему называет себя русскими или русинами, а свой язык, представляющий собою галицко-русское наречие - русским. В ответ партия "украинствующих" объявляет всех инакомыслящих "москалями" и "агентами Москвы", которые якобы получают за свой протест "царские рубли". Об этом пишется в доносах местным властям, а те, в свою очередь, устанавливают слежку за представителями западнорусской интеллигенции, выступающей против насильственной "украинизации" и начинают кампанию репрессий против всех инакомыслящих.
Идеологи политики дерусификации Галиции
Главными проводниками политики австрийских и польских властей следует назвать историка Михаила Грушевского и главу униатской церкви митрополита Андрея Шептицкого. Так М.Грушевский в 1894 г. по поручению властей возглавляет во Львовском университете кафедру общей истории и пишет книгу по истории "украинского народа" - "Историю Украины-Руси". Перед ним была поставлена конкретная задача: создать "научную базу" для обоснования антирусской политики в Галиции. В 1899 г. при финансовой поддержке австро-венгерских властей он организовал "Украинскую народно-демократическую партию". Ее костяк составило "украинофильское" униатское духовенство, воспитанное митрополитом А.Шептицким.
Будучи польским графом, Шептицкий являлся тайным советником по "украинским делам" императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. Одновременно он был осведомителем германского императора Вильгельма II о чем, по-видимому, и не знал сам австрийский император. При этом он лелеял мечту о создании униатского патриархата "Великой Украины от Кавказа до Карпат".
После назначения на должность главы униатской церкви Шептицкого последовала "кадровая революция". В богословские семинарии стали принимать только тех, кто разделял антирусские убеждения. В результате из высших богословских учебных заведений выходили священники, которых народ назвал "попиками". Именно они с церковного амвона навязывали своим прихожанам антирусскую идеологию. Это вызвало волну ответной реакции. Верующие стали бойкотировать богослужения в униатских храмах и просить епископов поменять "попиков" на обычных священников.
Тем не менее "попикам" удается склонить на свою сторону часть греко-католиков, и целые села становятся рассадниками идеологии "украинства". Другие же села по-прежнему остаются приверженцами идеологии русского единства. Между ними завязываются жестокие схватки, но местные светские и духовные власти всецело поддерживают партию "украинствующих" Галиции.
Политический террор
В результате политики дерусификации верующие русские униаты массово переходят в Православие, видя в этом единственную возможность сохранения своей этнокультурной самоидентификации с русским миром. Однако власти империи, формально исповедующие принцип веротерпимости, начинают репрессии против тех, кто перешел в Православие. Начинаются аресты и избиения духовенства и мирян, которых вновь обвиняют в "государственной измене" и "шпионаже" в пользу России.
В 1882 г. произошел знаменитый судебный процесс - "дело Ольги Грабарь". В этом году церковный приход о. Иоанна Наумовича открыто перешел в Православие. За это о. Иоанн был арестован и судим за "государственную измену". Вместе с ним на скамье подсудимых оказались известный общественный деятель А.И.Добрянский и его дочь Ольга Грабарь. Римский папа лично отлучил о. Иоанна от католической церкви. После тюрьмы Наумович покинул страну и переселился в Россию - г. Киев.
Этот процесс был лишь первой ласточкой. В 1913 г. на Буковине началось дело против братьев Геровских. За ним последовали первый и второй Мармарош - Сигетские процессы над 93 крестьянами села Иза, перешедшими в Православие и их священником о. Алексием Каблюком. В 1914 г. началось дело Семена Бендасюка и о. Максима Сандовича.
По мере приближения к началу Первой мировой войны обвинения галицко-русского населения в шпионаже в пользу Москвы усиливаются. К началу войны австрийские власти на основании доносов "національно свідомих галичан-українців" арестовывают почти всю русскую интеллигенцию Галиции и тысячи крестьян.
Доносы пишутся по "благословению" ставленников Шептицкого - униатских "попиков" и их "паствы". Одновременно идет гонение на все русское. К государственной измене приравнивается обучение русскому литературному языку и чтение газет из России, идет искоренение русского языка во всех учебных, благотворительных и просветительных учреждениях. Были случаи, когда при переводе арестованных они становились жертвами разъяренной толпы. В 1913 г. в Перемышле сами конвойные при переводе зарубили шашками 50 арестантов!
После начала войны власти начинают новую волну репрессий против русских галичан. На них возлагается вся тяжесть вины за поражения на восточном фронте. По доносам "украинствующих" и в отместку за свои неудачи, отступающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи крестьян. Но самым страшным местом геноцида русского народа Галицкой Руси стал созданный сразу же после начала войны в 1914 г. концлагерь Талергоф. Это был первый концлагерь в Европе. Через его застенки прошло не несколько десятков тысяч русских галичан.
В 1928 г. во Львове вышла книга бывшего узника этого лагеря смерти Василия Ваврика "Терезин и Талергоф". Далее мы приводим выдержки из этой книги, в которых описаны зверства, творимые властями Австро-Венгрии, Германии и их подручными "украинцами" над русским галицким народом.
Талергоф
"Самым тяжелым ударом по душе Карпатской Руси был, без сомнения, Талергоф, возникший в первые дни войны 1914 г. в песчаной долине у подножия Альп возле Граца, главного города Стирии. Это был лютейший застенок из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи...
Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф солдаты грацкого полка 4 сентября 1914 г. Штыками и прикладами они уложили народ на сырую землю. Голое, чистое поле зашевелилось, как большой муравейник, и от массы серомашных людей всякого возраста и сословия не видно было земли...
За Талергофом утвердилась раз и навсегда кличка немецкой преисподней. И в самом деле, там творились такие события, на какие не была способна людская фантазия, забегающая по ту сторону света в ад грешников. До зимы 1915 г. в Талергофе не было бараков. Сбитый в одну кучу, народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз. Счастливы были те, которые имели над собою полотно, а под собою клапоть соломы.
Скоро стебло стерлось на сечку и смешивалось с землей, из чего делалась грязь, пропитанная людским потом, слезами. Эта грязь становилась лучшей почвой и обильной пищей для неисчислимых насекомых. Вши сгрызли тело из-за теплой крови и перегрызали нательную и верхнюю одежду. Червь размножилась чрезвычайно быстро в чрезвычайном количестве. Величина паразитов, питающихся соками людей, была равно грозной. Неудивительно поэтому, что немощные не в силах были с ними справиться. Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 г. отметил, что 11 человек просто загрызли вши...
В позднюю, холодную осень 1914 г. руками русских военнопленных талергофская власть приступила к постройке бараков в земле в виде землянок - куреней - и над землею в виде длинных стодол с расчетом, чтобы поместить в них как можно наиболее народа. Это как раз нужно было кровопийцам, вшам и палачам. В одном бараке набралось человек сотен три и больше. В сборище грязного люда и грязной одежды разводились миллионы насекомых, которые разносили по всему Талергофу заразные болезни: холеру, брюшной тиф, дифтерию, малярию, расстройства почек, печени, селезенки, мочевого пузыря, понос, рвоты с кровью, чахотку, грипп и проч.
Кроме нечистоты, эпидемиям в Талергофе отдавал большие услуги всеобщий голод. Немцы морили наших людей по рецепту своей прославленной аккуратности и системы, а, бросая кое-что, как собакам, ухитрялись, будто ради порядка, бить палками всех куда попало. Не спокойным, разумным словом, а бешеным криком, и палкою, и прикладом водворяли часовые "порядок", так что часто возвращались многие от выдачи постной воды, конского или собачьего мяса калеками. В голоде и холоде погибали несчастные рабы, пропадали в судорогах лихорадки, желтели, как восковые свечи, от желтухи, кровавились от бесконечных кровоподтеков, глохли от заворотов и шума головы, слепли от встрясок нервов, лишались рассудка от раздражений мозга, падали синими трупами от эпилепсий.
Высокая горячка разжигала кровь больных. Немощные организмы валились, как подкошенные, в берлогу, в мучительной лихорадке и беспамятстве кончали жалкую жизнь, а более сильные срывались ночью с нар и бежали, куда глаза глядели, чтобы вырваться из объятий напасти. Они мчались или прямо в ворота или живо взбирались на колючую проволоку, там же от штыка либо пули падали мертвыми на землю...
В скорбный перечень погибших в Талергофе занесем лучших народных деятелей из длинного ряда мучеников: доктора Романа Дорика, преподавателя Бродовской гимназии, основателя и воспитателя бурсы им. Ф.Ефиновича; Юлиана Кустыновича, профессора Перемышльской духовной семинарии; доктора богословия Михаила Людкевича; доктора медицинских наук Михаила Собина; священника Владимира Полошиновича из Щавного; священника Иосифа Шандровского из Мыслятич; священника Григория Спрыса из Дашовки; священника Александра Селецкого из Дошницы; священника Аполлинария Филипповского из Подкаменя возле Рогатина; священника Нестора Полянского; священника, доктора богословских наук Николая Малиняка из Сливницы; священника Корнилия Литвиновича из Братищева; священника Владислава Коломыйца из Лещан; священника Михаила Кузьмака из Яворника Русского; священника Евгения Сингалевича из Задубровец; священника Николая Гмитрика из Зандовицы; священника Ивана Серко из Искова; священника Иеронима Куновского из Бельча; священника Иоанна Дуркота из Лабовой; священника Михаила Шатынского из Тиравы; священника Олимпа Полянского из Юровец; священника Василия Курдыдика из Черниховец; священника Казимира Савицкого и много других интеллигентных работников.
В народную легенду перешло талергофское кладбище у соснового леса. Эта легенда передается из уст и по наследству перейдет из поколения в поколение о том, что на далекой немецкой чужбине в неприветливой земле лежит несколько тысяч русских костей, которых никто не перенесет на родную землю. Немцы повалили уже кресты, сравняли уже могилы. Найдется ли одаренный Божьим словом певец, который расскажет миру, кто лежит в Талергофе, за что выбросили немцы русских людей из родной земли?
Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики. На этих столбах происходило славное немецкое "анбинден", то есть подвешивание (как правило, за одну ногу). Поводом для подвешивания на столбе были самые ничтожные пустяки, даже поимка кого-либо на курении табаку в бараке ночью.
Кроме мук на столбе были еще железные путы "шпанген", просто говоря - кандалы, из-под которых кровь капала. Большую книгу можно бы написать об язвительных пакостях немцев. Феофил Курилло рисует такую картину: тридцать изнуренных и высохших скелетов силятся тянуть наполненный мусором воз. Солдат держит в левой руке штык, а в правой - палку и подгоняет ими "ленивых". Люди тянут воз за дышло и веревками и еле-еле продвигаются, ибо сил у них не хватает. Талергофскими невольниками в жаркое лето и в морозную зиму, избивая их прикладами, выправляли свои дороги, выравнивали ямы, пахали поле, чистили отхожие места. Ничего им за это не платили, а вдобавок ругали их русскими свиньями. В то же время вожди украинской партии во главе с разными Левицкими, Трилевскими, Ганкевичами, Барвинскими, Романчуками били тиранам поклоны и пели Австрии дифирамбы...
Исходя из ложного понимания патриотизма, вся власть в Талергофе, от наивысших до маленьких гайдуков, обходилась с людьми самым жестоким и немилосердным образом: их били палками, канчуками, тросточками, прикладами, кололи турецкими ножами и штыками, плевали в лицо, рвали бороды, короче говоря - обращались хуже, чем с дикой скотиной. С каждым днем, по мере приближения упадка Австрии, муки заключенных усиливались, удесятерялись. Внезапно, от поры до времени, вызывали того или другого, особенно из интеллигенции, в канцелярию лагеря и в Грац и по правилам инквизиции следственные судьи выпытывали о настроениях и взглядах на Австрию...
Все-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем. Вроде официала полиции города Перемышля Тимчука, интригана, провокатора, доносчика и раба-мамелюка в одном лице, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справку об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец - Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса. Эта креатура, фаворит и любимчик фон Штадлера, ничтожество, вылезшее на поверхность Талергофа благодаря своему угодничеству немцам и тирании, появилось в нем весною 1915 года. Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача. Была это продажная шкура и шарлатан с бесстыдным языком. Народ, из которого он вышел, не представлял для него малейшей цены. Партийный шовинизм не знал у него ни меры, ни границ.
Дьявол в людском облике! Чировский был специалистом от немецкого "анбинден", обильную жатву которого он пожал по случаю набора рекрутов в армию, когда студенты назвали себя русскими. Это "злодеяние" взбесило украинца, австрийского обер-лейтенанта в запасе, до того, что он требовал военного суда над студентами. В канцелярии лагеря он поднял страшную бурю, подстрекал всех офицеров и капралов, и радый этому фон Штадлер начал вызывать студентов на допросы. Но ни один из них не отступил от сказанного, хотя Чировский со своими заушниками бесился, угрожая кулаками.
Не помогло! Студенты твердо стояли на своем и были готовы во имя своих предков на наибольшие жертвы; их конфликт с напастником кончился тем, что всех фон Штадлер приговорил к трехнедельному заключению под усиленной стражей и усиленным постом, а после этого на два часа "анбинден". Понятно, экзекуцию подвешивания исполнял сам Чировский по всем правилам военного кодекса и регламента. Каменного сердца выродка не тронули ни слезы матерей, ни просьбы отцов, ни обморок, ни кровь юношей, у которых она пускалась из уст, носа и пальцев.
Черная физиономия Чировского перешла в историю мартирологии, претерпленных страданий галицко-русского народа. Ни один украинский адвокат, ни один украинский "письменник" не в силах обелить его. Варварство его дошло до того, что он велел на могиле под соснами уничтожать православные кресты, доказывая немцам, что в этих крестах таится символ русской веры и русской идеи.
Муки в Талергофе продолжались от 4 сентября 1914 г. до 10 мая 1917 г. В официальном рапорте фельдмаршала Шлеера от 9 ноября 1914 г. сообщалось, что в Талергофе в то время находилось 5700 русофилов. Из публикации Василия Маковского узнаем, что осенью того же года там было около 8 тыс. невольников. Не подлежит, однако, сомнению, что через талергофское чистилище и горнило перешло не менее 20 тыс. русских галичан и буковинцев. Администрация Талергофа считала только живых, на умерших не обращала внимания, а число их, как выше сказано, было все-таки внушительным.
В талергофский лагерь постоянно приходили новые партии, и с каждым движением русской армии их было все больше и больше. Не было в русском Прикарпатье села и семьи без потерпевших. Мало того! Не редким явлением в 1914-1915 гг. были массовые аресты целых селений. Кажется, что 30 тыс. будет неполной цифрой всех жертв в пределах одной Галицкой Руси.
Украинские хитрецы и фальсификаторы истории пускают теперь в народ всякие слухи, будто в Талергофе мучились "украинцы". Пусть и украинцы, но украинцы толка Зубрицкого, Наумовича, Гоголя, которые Прикарпатскую Русь, Волынь, Подолье и Украину считали частями Русской Земли. Горсточка "самостийных" украинцев, которые в военном замешательстве, по ошибке или по доносам своих личных противников попали в Талергоф, очень скоро, благодаря украинской комиссии в Граце во главе с доктором И.Ганкевичем, получила свободу. В бредни украинских подлогов никто не поверит, ибо как могли в Талергофе томиться украинцы за украинскую идею, когда Австрия и Германия создавали самостийну Украину?
Будущий историк Прикарпатской Руси соберет все ее слезы и, как жемчужины, нанижет на терновый венец ее мученичества. Равно же он вынесет свой справедливый приговор. Сегодня еще не пора, но большинство галицкой общественности понимает, что партийная слепота в одном и том же народе создает страшную вражду, плоды которой низводят человека на степень бесчувственного животного: донос, клевета, кривая присяга, издевательство становятся его насущным и повседневным хлебом: ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни сосед, ни приятель не имеют для него значения, ибо его месть и злоба не знают границ.
Во время войны много, очень много таких извергов вышло из галицкого народа; и этот прискорбный факт - больнее всех ран. Свихнутые единицы из евреев, немцев и поляков нас не удивляют, но как же печально, что в галицко-русском народе австрийский сервилизм и дух рабства толкнул брата на брата. Из бесконечного числа известных и неизвестных доносителей и провокаторов первое место заняли в силу своей профессии жандармы. Самыми свирепыми были (далее - перечисление десятка имен и зверств украинцев-жандармов).
Читатель отдает себе отчет в том, что жандармы, начальники волостей и писари делали каинову работу в силу своих обязанностей, чтобы заслужить себе благоволение, милость, похвалу от своих высших властей. Поэтому можно до некоторой степени простить им вину, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения. Между доносчиками-учителями были отвратительные типы (следует перечисление).
Весьма трагическим и даже непонятным явлением 1914 г. было то, что священники, проповедники любви к ближнему и всепрощения, нашлись в рядах доносчиков (следует перечисление десятка "самостийников в рясах", таких, как С.Петрушевич из с. Колосова Радеховского уезда, требовавший "очистить его село от кацапов", или законоучитель бродовской гимназии С.Глебовицкий, просивший уездного старосту арестовать всех русофилов в городе и уезде).
Рекорд и наибольший успех, достигнутый в состязаниях доносительства, стяжали горе-политики: доктор Кость Левицкий, председатель парламентского клуба, львовский адвокат, свидетель на венских процессах, автор многочисленных устных и письменных доносов, и Николай Василько, австрийский барон, глава буковинского украинского парламентского клуба, бывший грозою на Буковине еще накануне войны. Доносами были заполнены все газеты украинских партий и в Галичине, и в Буковине, особенно "Дiло" и "Свобода" занимались этим неморальным ремеслом и были информаторами австрийской полиции и военных штабов.
Пропасть явных и анонимных доносов сыпалась, и на основании этих заведомо ложных писем падали жертвою совсем неповинные русины не только со стороны немцев и мадьяр, но и от рук своих земляков. Так украинские "сiчовики" набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на транспорт арестованных, чтобы переколотить ненавистных им "кацапов", хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане, такие же, как и "сiчовики". К сожалению, эти стрелки, прославляемые украинскими газетами как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд над родными.
Когда "сiчовики" конвоировали арестантов на вокзал, то бесились до такой степени, что 17 крестьян и священников пали на мостовую и их отнесли в больницу. "Сiчовики" добровольно врывались в тюрьмы; в с. Гнилом Турчанского уезда самовольно производили аресты, гоняли людей.... Вместо того чтобы взять в защиту своих братьев перед сборищем лютой толпы, они сами помогали врагам Руси и, конечно, Украины нести раны и смерть родным братьям. Можно ли это назвать патриотизмом? Здоровое ли это явление - хотя бы "сiчова" песня, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда П.Олейником:
"Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiть стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона.
Уста очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переїли".
Это смакование братской крови вызывает отвращение от таких "героев". К сожалению, еще и теперь их полно на нашей убогой людьми земле, еще и теперь пугают и угрожают Талергофом и кровавой расправой...
Наконец, спросим: за что шли на муки в Талергоф русины Прикарпатья? Все славяне, жители Австро-Венгрии предчувствовали ее распад. В предсмертной агонии ее правители, все ее власти становились без меры лютыми и всю свою злость изливали на славян. До некоторой степени этот поступок разлагавшегося организма оправдан, хотя был насквозь ненормальным и неморальным. Разбитая военным параличом Австро-Венгрия хотела, чтобы хорват был врагом серба, чтобы словак ненавидел чеха, чтобы поляк наступал на русина, чтобы русин отказался от Руси.
Однако какой нищей была бы душа, когда она отказалась бы по чужому приказу от имени, за которое пролито столько крови? Это означало бы, что такой народ скоро и легко пристал бы к господствующему народу и к каждому, кто его лишь достал бы под свою руку. Это означало бы процесс его дегенерации. К счастью, на удочку Австро-Венгрии пошла только часть галицко-русского народа.
Более критические умы скоро убедились в том, что украинская пропаганда на Галицкой Руси - это чужая петля на ее шею. Они не поверили в обман, будто уже древний греческий историк знал Украину, будто Украина древнее Руси, будто Украина и Русь - одно и тоже. Они заглянули в летопись Нестора и ничего в ней не вычитали про Украину, зато узнали "откуда есть пошла земля Русская". Они внимательно прочли "Слово о полку Игореве" и не нашли в этом удивительном памятнике XII столетия ни одного слова про Украину, но нашли Русь от Карпат, от Галича до Дона и Волги, от Черного моря до Немана. Они должны были признать темной клеветой, будто князь Владимир Святославович, княжил на Украине, а не на Руси, будто князь Ярослав Владимирович собрал законы в "украинскую", а не в "Русскую правду". Перебирая памятник за памятником, они пришли к заключению, что аскет Иоанн Вишенский, писатель XVII столетия, обращал свои высокоидейные послания к Руси и защищал славяно-русский язык, который ярые украинцы совсем отбрасывают. Что Зубрицкий, "русская троица" - Вагилевич, Шашкевич и Головацкий, Дедицкий, Гушалевич, Шараневич, Наумович, Залозецкий, Хиляк, Мышковский, Мончаловский, Полянский, Яворский, Свистун, Вергун, Марков, Глушкевич, Бендасюк и много других галицких историков и писателей завещали своим потомкам Русь как наибольшее сокровище.
Защитники Руси нашли самую сильную опору в массах галицкого народа. Крестьянину трудно было сразу перекреститься с русина на украинца, ему тяжело потоптать то, что было для него святым и дорогим. Еще тяжелее было ему понять, почему украинские профессора как-то туманно, хитро и огульно меняют Русь на Украину и путают одно имя с другим. Всем своим существом и инстинктом народ осознал, что творится неправда, фальшь, измена, тем более, что предводители украинской затеи явно и открыто перешли на сторону немецкого и мадьярского террора в злые дни войны.
Для народных масс непонятна была проповедь звериной ненависти к "Москалям", то есть великороссам. Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами своей малорусской народности. Чем сильнее был напор на Русь, тем упорнее становилась ее защита на Карпатах. За Русь на виселицы, на расстрелы, на издевательства и муки в Терезине, Талергофе, Вене и других тюрьмах и концлагерях Астро-Венгрии шли тысячи за тысячами и страдали, и умирали за русскую веру своих предков, за русскую церковь, за русскую икону, за русское слово, за русскую песню, за русскую душу, за русское сердце, за русскую волю, за русскую землю, за русскую честь и совесть".
Вечная память жертвам террора
Как мы видим, Галицкая Русь на протяжении многих веков была форпостом идеологии русского национального единства на западнорусских землях. Однако в результате жестокого давления польских оккупационных властей, предательства части православного епископата и западнорусской аристократии этот форпост был уничтожен. Свидетельством тому стала Брестская уния 1596 г.
Но, даже признав над собою верховенство Римского Папы, жители Галицкой Руси считали себя частью единого русского мира. Чтобы искоренить идеологию русского единства, власти Австро-Венгрии рука об руку со своими наместниками в Галиции - поляками и предателями русской идеи - галичанами-"самостийниками" развязали кровавый террор против тех галичан, которые отождествляли себя с русским народом, русской культурой и, как правило, с русской верой - Православием.
Сегодня "национал-патриоты" всех мастей во главе с "Нашей Украиной" Виктора Ющенко провозглашают Галицию бастионом "украинства" и "самостийности". Поэтому всем нам нужно вспомнить о том, кто и каким способом вырвал русское сердце Галицкой Руси - Православную веру, веру в национальное общерусское единство и особые пути Триединой Руси - Руси Великой, Малой и Белой, и превратил ее в форпост антирусского сепаратизма.
На Лычаковском кладбище во Львове расположен мемориал с черным гранитным обелиском, белым трехраменным крестом и надписью: "Жертвам Талергофа. 1914-1918. Галицкая Русь". Мы склоняем свои головы перед мучениками Святой Руси, которые, несмотря на доносы, предательство, жестокие гонения и террор отстояли свое священное право именоваться русскими и называть свою землю - русской.
Упокой Господи души всех невинно убиенных детей Твоих и сотвори им вечную память.