Ещё одно посвящение Всемирному дню книги
Только сегодня я обнаружила в ленте друзей прекрасный подарок - рассказ Нелли Мартовой.
Я не удержусь и опубликую его целиком, потому что он про девушку, которая чувствовала книги.
"Для меня книги всегда были именно такими - чудесными источниками света, словно мир, который в них спрятан, краешком высовывается наружу...Беря в руки книгу, я уже заранее знаю, что почувствую, когда прочту ее. Книги продолжают рассказывать мне о себе охотно, как лучшему другу".
Это ж про меня, про меня. Ну и конец мне понравился, да! А с историей этой сказки можно познакомиться в журнале автора (loco_bird).
Божьи коровки для Профессорши
- Божья коровка, улети на небко …
Говорят, божья коровка может летать к Богу и передавать ему то, о чем просят люди. Должно быть, Богу еще ни разу не приходилось слышать подобной просьбы от взрослой девицы, у которой есть высшее образование, профессорские очки в прямоугольной оправе и туфли на высоких каблуках.
«Господи, пожалуйста, научи меня снова читать!», - шепчу я жучку с шестью черными точками на красной спинке.
Есть одна проблема: божья коровка - ненастоящая. Она сделана из пластика и «ползет» по открытке, которая лежит передо мной на столе. С карточки на меня смотрит курносая девочка в шапке из роз, рядом на вощеном красном шнурке держится крохотный замочек с ключиком, еще одна божья коровка притаилась в верхнем левом углу. На трех маленьких красных прямоугольниках написаны три слова. Я понимаю, что это слова, и что они состоят из букв, но их значение остается для меня такой же загадкой, как смысл японских иероглифов на вывеске суши-бара.
- Эй, Профессорша, тебя второй день поступление второсортицы на складе дожидается, - кричит мне Ольга. - Только твоя часть осталась.
В школе меня первые пять лет звали Книжной Червихой, а потом - просто Червихой. Так что Профессорша - это лестное прозвище. Я так люблю книги, что в книжном магазине чувствую себя, как червь - в яблоке. Собственно, поэтому я здесь и работаю. В библиотеке слишком маленькая зарплата, а школьной учительницы, как того предполагало мое образование филолога, из меня не получилось. «Не хватило таланта», - так сказала моя мамочка. И дня не проходит, чтобы она не сокрушалась: «У тебя вообще никаких талантов нет. Сколько ты уже книг прочитала? А всё без толку». На мамин риторический вопрос я могу ответить точно, вчера утром я закончила читать книгу, которая записана в моем блокноте под номером «836». Правда, список книг я веду только с двенадцати лет, поэтому «Букварь», «Колобок» и другие их собратья - не в счет. Мой блокнот начинается с «Графа Монте-Кристо», а заканчивается Мишелем Уэльбеком и Чаком Палаником. Когда я доберусь до тысячи… впрочем, об этом я никому не говорю. Такое я себе поставила условие.
- Ну, долго тебя еще ждать? - Ольга смотрит на меня, как голодный медведь на жирную форель.
- Через пять минут, - отвечаю я и выслушиваю порцию лестных эпитетов в свой адрес.
Ольга - старший продавец, и я ее раздражаю. По правде говоря, в этом магазине я раздражаю всех - от заведующей до покупателей. Ольга считает, что из-за моей лени мы не выполняем план продаж. Заведующую бесят моя нерасторопность и любовь к чтению. «Вечно ты по углам ныкаешься», - ругается она. Но я же не виновата, что самые интересные книги стоят в самых дальних отделах. Покупатели меня боятся. Наверное, когда я в своих строгих очках держу в руках томик переписки Чехова со Станиславским, они стесняются спросить у меня новый дамский роман.
Сама удивляюсь, как меня до сих пор отсюда не выгнали. Но теперь, наверное, выгонят. Вчера, когда я ходила вдоль полок, вынюхивая, что бы еще почитать, и перелистывая то одну книгу, то другую, из томика Тараса Шевченко выпала открытка с божьими коровками. На ней не было ни ценника, ни штрих-кода, и вообще она была совсем не похожа на открытки из отдела канцтоваров. А на каком языке она подписана? Я уже направилась к разделу с иностранными языками, взглянула на книжную полку и ахнула. Я не смогла прочесть ни одного заголовка! У меня закружилась голова. Я точно помнила, что вот эти четыре серо-голубых томика - сборник избранных произведений А.С. Пушкина, но не могла разобрать ни фамилии автора, ни названия. Ничего мне не говорили ни вывески тематических отделов, ни плакаты, ни даже табличка на двери, хотя я точно знала, что на ней должно быть написано «Закрыто». Буквы больше не были старыми добрыми друзьями, они превратились в злых кракозябр. Не помню, как я вчера дошла домой. Выпила таблетку от головной боли и сразу легла спать. А утром, заглянув в холодильник, поначалу опять испугалась - из какой страны все эти продукты? Хорошо, что на йогуртах рисуют фрукты и ягоды, а сосиски пока еще трудно перепутать с огурцами.
Наверное, это стресс. В моем организме стало так много книг, что у меня теперь на них аллергия. Надо просто подождать некоторое время, и всё само наладится. Жаль, что я не могу почитать о своих симптомах в медицинской энциклопедии. Хожу сегодня целый день туда-сюда по магазину, вдыхаю родной запах свежей типографской краски, слушаю шуршание страниц и мучаюсь тоской, как учебник физики, случайно попавший в отдел эзотерической литературы. Охранник даже забеспокоился, спрашивал, как я себя чувствую.
Зачем мне работать в книжном, если я больше не умею читать? Тут одно из двух - или брать больничный и сдаваться психиатру, или идти работать. Второе мне пока кажется более приятной альтернативой.
- Божья коровка, улети на небко … помоги мне разобраться с книгами.
Стоит мне только прошептать эти слова, как происходит совсем уж странное, что нельзя объяснить аллергией на книги: пластмассовый жучок взлетает с открытки и приземляется на мою ладонь. Я машинально поднимаю вверх указательный палец, крошечные лапки взбираются по нему, крылышки раскрываются, и божья коровка улетает куда-то под потолок. Я прячу открытку в карман и иду на склад.
Ольга делит книги на две категории: бестселлеры и все остальные. Бестселлеры на выкладках у входа она расставляет сама, никому не доверяет. Всё остальное - от Есенина до университетских учебников - она называет «второсортицей» и при каждом удобном случае выступает за то, чтобы заменить часть шкафов с второсортицей на сопутствующие товары, которые лучше продаются, например, детские игрушки или офисные папки.
Склад - это громко сказано. На самом деле, это обычная комната, сверху донизу заставленная коробками, в большинстве из которых - запас сезонного товара. В сентябре тут все завалено учебниками, а сейчас - справочниками по садоводству. Я с трудом волоку в зал первую из шести коробок, которые мне нужно разобрать.
Расставлять книги полагается по инструкции. Мало определить, к какому разделу книга относится согласно тематической классификации, надо еще выбрать, поставить ее вглубь полки или «лицом», то есть обложкой, к покупателю, или вообще сверху на шкаф. К некоторым книгам нужно крепить ярлычки, названий которых я теперь тоже не понимаю, но помню, что красненький - это «Хит продаж», а на том, что со смайликом, написано: «Прочитали сами - советуем и вам!»
Раньше для меня это была простая работа, а теперь - паззл из разноцветных корешков и обложек. По некоторым из них легко догадаться о содержании. Трудно перепутать с чем-то другим фантастику, дамский роман или кулинарную книгу. Некоторые я легко узнаю по оформлению серии. Но часть поставки вводит меня в ступор. Вот эта строгая серая книга с геометрическими фигурами на обложке - это современная проза, пособие для экономиста, или философский трактат?
- Профессорша, опять ты ковыряешься, - ворчит Ольга. - Не знаю, за что тебя тут держат, но я бы тебя и в уборщицы не взяла.
Я с тоской думаю, что если моя странная болезнь не пройдет так же внезапно, как началась, мне только и останется, что идти в уборщицы. Что-то щекочет шею, я отряхиваю воротник, и на серую книгу в моих руках опускается божья коровка, устраивается себе спокойно, как на большом камне. Камень, гранит… ну, конечно же, гранит науки! «Зуболомы», - так я обычно называю университетские учебники. Недолго думая, я ставлю книгу в раздел с математикой, а божья коровка перелетает ко мне на плечо.
- Ну, а эту куда поставим? - шепчу я и беру книжку в ярко-зеленой обложке.
Божья коровка садится на книгу и тут же перепрыгивает на другую - с желтым корешком, а с нее на третью - с фотографией зонтика на обложке. Потом снова на зеленую, и так продолжает скакать, с глухим стуком ударяясь о глянцевое покрытие. Я смотрю на этот странный танец и чувствую между этими тремя книгами что-то общее, очень близкое, словно это родные сестры, хоть и не похожие друг на друга.
- Дядь Паш, очки дома забыла, вы не посмотрите, у этих трех книг один автор? - спрашиваю я у охранника, усиленно щурясь.
Он читает вслух знакомую фамилию, на всех трех обложках - одинаковую, а потом задумывается вслух:
- Ты вроде с утра в очках была?
- Да что вы! Наверное, в подсобке оставила или в кафе во время обеда, - сокрушаюсь я.
Я подхожу к нужной полке и задумываюсь. Автор не самый популярный, на выкладки у кассы не попадает, но если одна из этих книг - что-то совсем новенькое, надо бы поставить ее «лицом» к покупателю. Об этом наверняка написано в инструкции, которая стала для меня китайской грамотой.
Божья коровка выписывает над желтой обложкой коленца, танцует и красуется. «Хвастается!» - доходит до меня, и я ставлю книгу «лицом».
Раскладывание книг превращается в самый увлекательный процесс на свете. Никогда еще я не делала этого с таким удовольствием! Я с удивлением обнаруживаю, что, если одни книги друг другу - самые лучшие друзья, то другие запросто могут быть завзятыми врагами и ни за что не хотят стоять рядышком. Одни собой хвастаются, как новинка в желтой обложке, и таких я ставлю на видные места, другие себя немного стесняются, этих я прячу в кармашки, а третьи жалуются, что никто их не понимает. Последние - все больше из раздела учебников и философии. Хоть я и прочитала восемьсот тридцать шесть книг, не считая «Букваря», никогда еще я не чувствовала их такими живыми и яркими.
Если я беру в руки книгу, и мне хочется, как в детстве, забраться с фонариком под стол, накрытый одеялом, и читать долгие часы напролет, оставляя между страницами крошки от печенья и сухарей, значит, это почти наверняка приключения. В чистом виде приключений сейчас издают мало, значит, это или фэнтези, или какой-нибудь очередной дневник путешественника. Если мне немного страшно и хочется поплотнее заткнуть все щели одеялом, - значит, фэнтези. А если напоминает по ощущениям «Капитана Врунгеля», тогда дневник.
Фантастика пахнет звездной пылью. Нет, я понятия не имею, как она должна на самом деле пахнуть, эта звездная пыль! Но вот эта черная книга с огненным шаром на обложке пахнет точно так же.
Дамские романы вызывают подростковое предчувствие еще непонятного, но прекрасного, и вместе с тем чуточку запретного. В памяти всплывают сладкозвучные слова «альков», «лоно» и «любовник».
А вот эту книжку в черно-белой обложке с ярким красным пятном хочется выкинуть на помойку, минуя стенд! Наверно, это мое самое нелюбимое - из разряда той современной прозы, что переполнена безысходностью и раздражением от жизни, выплескивающимися наружу. Поставишь такую на полку, уровень продаж падает даже у соседок. И зачем только их издают?!
В один прекрасный момент я обнаруживаю, что божья коровка спокойно сидит у меня на воротнике и притворяется детской брошкой. Книги продолжают рассказывать мне о себе на бессловесном языке, и я понимаю их легко, как друзей, которых знаю очень много лет.
Вот откуда, к примеру, слышна такая мощь? Словно кто-то вещает из рупора басом, и делает это так веско, что с ним не поспоришь. О, да это же энциклопедия «Британника» в двух томах! Я ее узнаю из сотни книг без всяких букв, она весит добрых пять килограмм, стоит как половина моей зарплаты и, по слухам, продавец, который умудрится ее продать, получит солидную премию.
- Профессорша, почему у тебя в фантастике на верхней полке, да еще лицом к покупателю, стоят «Народные методы лечения от пьянства»? - кричит на меня Ольга. - Мне сегодня выкладки надо фотографировать, а у тебя опять черти-что.
Когда я ставлю на полку последнюю книгу, один из покупателей, хмурый молодой мужчина в белой рубашке и брюках, спрашивает меня:
- Девушка, вы мне не подскажете хорошее подарочное издание для женщины ближе к пятидесяти? Хотим подарить коллеге на юбилей. Что-нибудь красивое и полезное, может быть, про искусство или кулинарию.
Бэйджик на пиджаке выдает во мне продавщицу, отмазаться не получится.
- Нууу, - я мучительно оглядываю ближайшие шкафы. - Сейчас подумаю…
Божья коровка взлетает с воротника, некоторое время кружит над стендами, и, наконец, приземляется на толстую книгу в дорогом переплете с золотистой отделкой. «Ага, то, что нужно», - решаю я и протягиваю книгу покупателю.
- Девушка, вы дура или издеваетесь?
Меня спасает Ольга, отбирает у него книгу и читает вслух заголовок: «Русская армия 1812 года».
- Извините, очки дома забыла, - мямлю я и краснею.
Это не я издеваюсь! Это божья коровка надо мной издевается! Вдобавок мне на ногу падает тяжеленный том, я ойкаю и наклоняюсь, и тут у меня из кармана выпадает открытка. Я глазам своим не верю - я могу прочитать одно слово! И это слово - «Украïна». Ну да, открытка же выпала из книги украинского поэта. Спешу взглянуть на полки, но по-прежнему ни могу разобрать ни слова. Я смотрю на открытку: вторая божья коровка все еще сидит в верхнем левом уголке, и мне в голову приходит идея.
- Божья коровка, улети на небко… - шепчу я и добавляю свою просьбу.
Пластмассовый жучок взлетает с открытки и садится на плечо к покупателю. «Ну и чего ты там уселась?», - ворчу про себя я, и в следующую же секунду узнаю ответ на свой вопрос.
Окончание
Я не удержусь и опубликую его целиком, потому что он про девушку, которая чувствовала книги.
"Для меня книги всегда были именно такими - чудесными источниками света, словно мир, который в них спрятан, краешком высовывается наружу...Беря в руки книгу, я уже заранее знаю, что почувствую, когда прочту ее. Книги продолжают рассказывать мне о себе охотно, как лучшему другу".
Это ж про меня, про меня. Ну и конец мне понравился, да! А с историей этой сказки можно познакомиться в журнале автора (loco_bird).
Божьи коровки для Профессорши
- Божья коровка, улети на небко …
Говорят, божья коровка может летать к Богу и передавать ему то, о чем просят люди. Должно быть, Богу еще ни разу не приходилось слышать подобной просьбы от взрослой девицы, у которой есть высшее образование, профессорские очки в прямоугольной оправе и туфли на высоких каблуках.
«Господи, пожалуйста, научи меня снова читать!», - шепчу я жучку с шестью черными точками на красной спинке.
Есть одна проблема: божья коровка - ненастоящая. Она сделана из пластика и «ползет» по открытке, которая лежит передо мной на столе. С карточки на меня смотрит курносая девочка в шапке из роз, рядом на вощеном красном шнурке держится крохотный замочек с ключиком, еще одна божья коровка притаилась в верхнем левом углу. На трех маленьких красных прямоугольниках написаны три слова. Я понимаю, что это слова, и что они состоят из букв, но их значение остается для меня такой же загадкой, как смысл японских иероглифов на вывеске суши-бара.
- Эй, Профессорша, тебя второй день поступление второсортицы на складе дожидается, - кричит мне Ольга. - Только твоя часть осталась.
В школе меня первые пять лет звали Книжной Червихой, а потом - просто Червихой. Так что Профессорша - это лестное прозвище. Я так люблю книги, что в книжном магазине чувствую себя, как червь - в яблоке. Собственно, поэтому я здесь и работаю. В библиотеке слишком маленькая зарплата, а школьной учительницы, как того предполагало мое образование филолога, из меня не получилось. «Не хватило таланта», - так сказала моя мамочка. И дня не проходит, чтобы она не сокрушалась: «У тебя вообще никаких талантов нет. Сколько ты уже книг прочитала? А всё без толку». На мамин риторический вопрос я могу ответить точно, вчера утром я закончила читать книгу, которая записана в моем блокноте под номером «836». Правда, список книг я веду только с двенадцати лет, поэтому «Букварь», «Колобок» и другие их собратья - не в счет. Мой блокнот начинается с «Графа Монте-Кристо», а заканчивается Мишелем Уэльбеком и Чаком Палаником. Когда я доберусь до тысячи… впрочем, об этом я никому не говорю. Такое я себе поставила условие.
- Ну, долго тебя еще ждать? - Ольга смотрит на меня, как голодный медведь на жирную форель.
- Через пять минут, - отвечаю я и выслушиваю порцию лестных эпитетов в свой адрес.
Ольга - старший продавец, и я ее раздражаю. По правде говоря, в этом магазине я раздражаю всех - от заведующей до покупателей. Ольга считает, что из-за моей лени мы не выполняем план продаж. Заведующую бесят моя нерасторопность и любовь к чтению. «Вечно ты по углам ныкаешься», - ругается она. Но я же не виновата, что самые интересные книги стоят в самых дальних отделах. Покупатели меня боятся. Наверное, когда я в своих строгих очках держу в руках томик переписки Чехова со Станиславским, они стесняются спросить у меня новый дамский роман.
Сама удивляюсь, как меня до сих пор отсюда не выгнали. Но теперь, наверное, выгонят. Вчера, когда я ходила вдоль полок, вынюхивая, что бы еще почитать, и перелистывая то одну книгу, то другую, из томика Тараса Шевченко выпала открытка с божьими коровками. На ней не было ни ценника, ни штрих-кода, и вообще она была совсем не похожа на открытки из отдела канцтоваров. А на каком языке она подписана? Я уже направилась к разделу с иностранными языками, взглянула на книжную полку и ахнула. Я не смогла прочесть ни одного заголовка! У меня закружилась голова. Я точно помнила, что вот эти четыре серо-голубых томика - сборник избранных произведений А.С. Пушкина, но не могла разобрать ни фамилии автора, ни названия. Ничего мне не говорили ни вывески тематических отделов, ни плакаты, ни даже табличка на двери, хотя я точно знала, что на ней должно быть написано «Закрыто». Буквы больше не были старыми добрыми друзьями, они превратились в злых кракозябр. Не помню, как я вчера дошла домой. Выпила таблетку от головной боли и сразу легла спать. А утром, заглянув в холодильник, поначалу опять испугалась - из какой страны все эти продукты? Хорошо, что на йогуртах рисуют фрукты и ягоды, а сосиски пока еще трудно перепутать с огурцами.
Наверное, это стресс. В моем организме стало так много книг, что у меня теперь на них аллергия. Надо просто подождать некоторое время, и всё само наладится. Жаль, что я не могу почитать о своих симптомах в медицинской энциклопедии. Хожу сегодня целый день туда-сюда по магазину, вдыхаю родной запах свежей типографской краски, слушаю шуршание страниц и мучаюсь тоской, как учебник физики, случайно попавший в отдел эзотерической литературы. Охранник даже забеспокоился, спрашивал, как я себя чувствую.
Зачем мне работать в книжном, если я больше не умею читать? Тут одно из двух - или брать больничный и сдаваться психиатру, или идти работать. Второе мне пока кажется более приятной альтернативой.
- Божья коровка, улети на небко … помоги мне разобраться с книгами.
Стоит мне только прошептать эти слова, как происходит совсем уж странное, что нельзя объяснить аллергией на книги: пластмассовый жучок взлетает с открытки и приземляется на мою ладонь. Я машинально поднимаю вверх указательный палец, крошечные лапки взбираются по нему, крылышки раскрываются, и божья коровка улетает куда-то под потолок. Я прячу открытку в карман и иду на склад.
Ольга делит книги на две категории: бестселлеры и все остальные. Бестселлеры на выкладках у входа она расставляет сама, никому не доверяет. Всё остальное - от Есенина до университетских учебников - она называет «второсортицей» и при каждом удобном случае выступает за то, чтобы заменить часть шкафов с второсортицей на сопутствующие товары, которые лучше продаются, например, детские игрушки или офисные папки.
Склад - это громко сказано. На самом деле, это обычная комната, сверху донизу заставленная коробками, в большинстве из которых - запас сезонного товара. В сентябре тут все завалено учебниками, а сейчас - справочниками по садоводству. Я с трудом волоку в зал первую из шести коробок, которые мне нужно разобрать.
Расставлять книги полагается по инструкции. Мало определить, к какому разделу книга относится согласно тематической классификации, надо еще выбрать, поставить ее вглубь полки или «лицом», то есть обложкой, к покупателю, или вообще сверху на шкаф. К некоторым книгам нужно крепить ярлычки, названий которых я теперь тоже не понимаю, но помню, что красненький - это «Хит продаж», а на том, что со смайликом, написано: «Прочитали сами - советуем и вам!»
Раньше для меня это была простая работа, а теперь - паззл из разноцветных корешков и обложек. По некоторым из них легко догадаться о содержании. Трудно перепутать с чем-то другим фантастику, дамский роман или кулинарную книгу. Некоторые я легко узнаю по оформлению серии. Но часть поставки вводит меня в ступор. Вот эта строгая серая книга с геометрическими фигурами на обложке - это современная проза, пособие для экономиста, или философский трактат?
- Профессорша, опять ты ковыряешься, - ворчит Ольга. - Не знаю, за что тебя тут держат, но я бы тебя и в уборщицы не взяла.
Я с тоской думаю, что если моя странная болезнь не пройдет так же внезапно, как началась, мне только и останется, что идти в уборщицы. Что-то щекочет шею, я отряхиваю воротник, и на серую книгу в моих руках опускается божья коровка, устраивается себе спокойно, как на большом камне. Камень, гранит… ну, конечно же, гранит науки! «Зуболомы», - так я обычно называю университетские учебники. Недолго думая, я ставлю книгу в раздел с математикой, а божья коровка перелетает ко мне на плечо.
- Ну, а эту куда поставим? - шепчу я и беру книжку в ярко-зеленой обложке.
Божья коровка садится на книгу и тут же перепрыгивает на другую - с желтым корешком, а с нее на третью - с фотографией зонтика на обложке. Потом снова на зеленую, и так продолжает скакать, с глухим стуком ударяясь о глянцевое покрытие. Я смотрю на этот странный танец и чувствую между этими тремя книгами что-то общее, очень близкое, словно это родные сестры, хоть и не похожие друг на друга.
- Дядь Паш, очки дома забыла, вы не посмотрите, у этих трех книг один автор? - спрашиваю я у охранника, усиленно щурясь.
Он читает вслух знакомую фамилию, на всех трех обложках - одинаковую, а потом задумывается вслух:
- Ты вроде с утра в очках была?
- Да что вы! Наверное, в подсобке оставила или в кафе во время обеда, - сокрушаюсь я.
Я подхожу к нужной полке и задумываюсь. Автор не самый популярный, на выкладки у кассы не попадает, но если одна из этих книг - что-то совсем новенькое, надо бы поставить ее «лицом» к покупателю. Об этом наверняка написано в инструкции, которая стала для меня китайской грамотой.
Божья коровка выписывает над желтой обложкой коленца, танцует и красуется. «Хвастается!» - доходит до меня, и я ставлю книгу «лицом».
Раскладывание книг превращается в самый увлекательный процесс на свете. Никогда еще я не делала этого с таким удовольствием! Я с удивлением обнаруживаю, что, если одни книги друг другу - самые лучшие друзья, то другие запросто могут быть завзятыми врагами и ни за что не хотят стоять рядышком. Одни собой хвастаются, как новинка в желтой обложке, и таких я ставлю на видные места, другие себя немного стесняются, этих я прячу в кармашки, а третьи жалуются, что никто их не понимает. Последние - все больше из раздела учебников и философии. Хоть я и прочитала восемьсот тридцать шесть книг, не считая «Букваря», никогда еще я не чувствовала их такими живыми и яркими.
Если я беру в руки книгу, и мне хочется, как в детстве, забраться с фонариком под стол, накрытый одеялом, и читать долгие часы напролет, оставляя между страницами крошки от печенья и сухарей, значит, это почти наверняка приключения. В чистом виде приключений сейчас издают мало, значит, это или фэнтези, или какой-нибудь очередной дневник путешественника. Если мне немного страшно и хочется поплотнее заткнуть все щели одеялом, - значит, фэнтези. А если напоминает по ощущениям «Капитана Врунгеля», тогда дневник.
Фантастика пахнет звездной пылью. Нет, я понятия не имею, как она должна на самом деле пахнуть, эта звездная пыль! Но вот эта черная книга с огненным шаром на обложке пахнет точно так же.
Дамские романы вызывают подростковое предчувствие еще непонятного, но прекрасного, и вместе с тем чуточку запретного. В памяти всплывают сладкозвучные слова «альков», «лоно» и «любовник».
А вот эту книжку в черно-белой обложке с ярким красным пятном хочется выкинуть на помойку, минуя стенд! Наверно, это мое самое нелюбимое - из разряда той современной прозы, что переполнена безысходностью и раздражением от жизни, выплескивающимися наружу. Поставишь такую на полку, уровень продаж падает даже у соседок. И зачем только их издают?!
В один прекрасный момент я обнаруживаю, что божья коровка спокойно сидит у меня на воротнике и притворяется детской брошкой. Книги продолжают рассказывать мне о себе на бессловесном языке, и я понимаю их легко, как друзей, которых знаю очень много лет.
Вот откуда, к примеру, слышна такая мощь? Словно кто-то вещает из рупора басом, и делает это так веско, что с ним не поспоришь. О, да это же энциклопедия «Британника» в двух томах! Я ее узнаю из сотни книг без всяких букв, она весит добрых пять килограмм, стоит как половина моей зарплаты и, по слухам, продавец, который умудрится ее продать, получит солидную премию.
- Профессорша, почему у тебя в фантастике на верхней полке, да еще лицом к покупателю, стоят «Народные методы лечения от пьянства»? - кричит на меня Ольга. - Мне сегодня выкладки надо фотографировать, а у тебя опять черти-что.
Когда я ставлю на полку последнюю книгу, один из покупателей, хмурый молодой мужчина в белой рубашке и брюках, спрашивает меня:
- Девушка, вы мне не подскажете хорошее подарочное издание для женщины ближе к пятидесяти? Хотим подарить коллеге на юбилей. Что-нибудь красивое и полезное, может быть, про искусство или кулинарию.
Бэйджик на пиджаке выдает во мне продавщицу, отмазаться не получится.
- Нууу, - я мучительно оглядываю ближайшие шкафы. - Сейчас подумаю…
Божья коровка взлетает с воротника, некоторое время кружит над стендами, и, наконец, приземляется на толстую книгу в дорогом переплете с золотистой отделкой. «Ага, то, что нужно», - решаю я и протягиваю книгу покупателю.
- Девушка, вы дура или издеваетесь?
Меня спасает Ольга, отбирает у него книгу и читает вслух заголовок: «Русская армия 1812 года».
- Извините, очки дома забыла, - мямлю я и краснею.
Это не я издеваюсь! Это божья коровка надо мной издевается! Вдобавок мне на ногу падает тяжеленный том, я ойкаю и наклоняюсь, и тут у меня из кармана выпадает открытка. Я глазам своим не верю - я могу прочитать одно слово! И это слово - «Украïна». Ну да, открытка же выпала из книги украинского поэта. Спешу взглянуть на полки, но по-прежнему ни могу разобрать ни слова. Я смотрю на открытку: вторая божья коровка все еще сидит в верхнем левом уголке, и мне в голову приходит идея.
- Божья коровка, улети на небко… - шепчу я и добавляю свою просьбу.
Пластмассовый жучок взлетает с открытки и садится на плечо к покупателю. «Ну и чего ты там уселась?», - ворчу про себя я, и в следующую же секунду узнаю ответ на свой вопрос.
Окончание