Мальчик, который стоял на голове
Правда состоит в том, что бессознательное одного человека может общаться с бессознательным другого, минуя сознание. З.Фрейд
У меня было странное ощущение. Как будто кружилась голова и пол уходил из под ног. Хотя я сидела. Периодами накатывала еще и тошнота. А в голове было пусто. Только на языке странный металлический привкус.
Я пыталась понять что со мной не так. Может начиналась простуда? Откуда это ощущение потери ориентации? Голос пациенты доносился как будто издалека.
Мужчина-клиент привычно лежал на кушетке и говорил. Как будто в пространство перед собой. Голос звучал немного монотонно. Как, впрочем, и темы. Я это уже все слышала. И не один раз. Повторяющиеся проблемы. Повторяющиеся жалобы. И ощущение что он разговаривает сам с собой. Что я, как будто, не нужна. Я уже много раз ловила себя на этом ощущении. Иногда мои мысли убегали далеко- далеко.
И вдруг я вспомнила. Несколько сессий назад клиент рассказывал, что когда его родители погибли,бабушка с которой он стал жить, рассказывала ему, что родители уехали далеко- далеко. Так далеко, что не могут прислать весточку или даже позвонить.
А он ждал. Долгие годы ждал. И рассказывал им как прошел день, чем он сегодня занимался,с кем ссорился или мирился. А потом он придумал что они не могут с ним связаться, потому что уехали очень далеко. Может быть на другую сторону Земли.
И тогда он стал вставать на голову, чтобы чувствовать себя ближе к родителям. Ведь на другой стороне Земли все ходят на голове.
Я поняла, что со мной происходило и что было с ним. Я сейчас стояла на голове вместе с ним. Теряла опору под ногами, теряла равновесие. А для него это был способ передать на уровне ощущений всю свою потерянность, неприкаянность и одиночество. Монотонностью и ритуальностью он защищался от ужаса потери. От боли одиночества. От дезориентации. Ведь чувства ему говорили одно, а бабушка совсем другое.
Она не давала ему принять смерть родителей и оплакать ее. Не давала работе горя свершится. А ему психологически отделиться от мертвых родителей и начать строить свою жизнь. Пусть с горем, но определенностью.
Я сказала пациенту что чувствую. А потом добавила: Пока вы не можете соприкоснуться с какими то чувствами- я буду чувствовать за вас! Вот сейчас я плачу. И буду плакать вместо вас до тех пор, пока вы не сможете сами.
Его голова повернулась на подушке, и я увидела из уголка глаза мокрую дорожку. Он молчал. Но это было совсем другое молчание.
Другие терапевтические истории вы можете посмотреть здесь
У меня было странное ощущение. Как будто кружилась голова и пол уходил из под ног. Хотя я сидела. Периодами накатывала еще и тошнота. А в голове было пусто. Только на языке странный металлический привкус.
Я пыталась понять что со мной не так. Может начиналась простуда? Откуда это ощущение потери ориентации? Голос пациенты доносился как будто издалека.
Мужчина-клиент привычно лежал на кушетке и говорил. Как будто в пространство перед собой. Голос звучал немного монотонно. Как, впрочем, и темы. Я это уже все слышала. И не один раз. Повторяющиеся проблемы. Повторяющиеся жалобы. И ощущение что он разговаривает сам с собой. Что я, как будто, не нужна. Я уже много раз ловила себя на этом ощущении. Иногда мои мысли убегали далеко- далеко.
И вдруг я вспомнила. Несколько сессий назад клиент рассказывал, что когда его родители погибли,бабушка с которой он стал жить, рассказывала ему, что родители уехали далеко- далеко. Так далеко, что не могут прислать весточку или даже позвонить.
А он ждал. Долгие годы ждал. И рассказывал им как прошел день, чем он сегодня занимался,с кем ссорился или мирился. А потом он придумал что они не могут с ним связаться, потому что уехали очень далеко. Может быть на другую сторону Земли.
И тогда он стал вставать на голову, чтобы чувствовать себя ближе к родителям. Ведь на другой стороне Земли все ходят на голове.
Я поняла, что со мной происходило и что было с ним. Я сейчас стояла на голове вместе с ним. Теряла опору под ногами, теряла равновесие. А для него это был способ передать на уровне ощущений всю свою потерянность, неприкаянность и одиночество. Монотонностью и ритуальностью он защищался от ужаса потери. От боли одиночества. От дезориентации. Ведь чувства ему говорили одно, а бабушка совсем другое.
Она не давала ему принять смерть родителей и оплакать ее. Не давала работе горя свершится. А ему психологически отделиться от мертвых родителей и начать строить свою жизнь. Пусть с горем, но определенностью.
Я сказала пациенту что чувствую. А потом добавила: Пока вы не можете соприкоснуться с какими то чувствами- я буду чувствовать за вас! Вот сейчас я плачу. И буду плакать вместо вас до тех пор, пока вы не сможете сами.
Его голова повернулась на подушке, и я увидела из уголка глаза мокрую дорожку. Он молчал. Но это было совсем другое молчание.
Другие терапевтические истории вы можете посмотреть здесь