как начинается год
Москва встречает морозом в минут двадцать пять. Я схожу с утреннего поезда с рюкзаком и сумкой с барахлом; ехать мне не домой - сразу на съёмку в гостиницу Космос; первым, что я увижу в городе, в котором в последний раз была в прошлом году, будет ВДНХ.
Москва... такая родная и такая уже далёкая: я шагаю по улицам, уравав время между морозом и резкой оттепелью, которую ещё только обещают, в глаза бросаются сюрреалистические изменения вроде снятого шпиля МИДа, переходов там, где их раньше не было, гигантских световых инсталляций и ещё чёрт знает чего. Так легко отвыкнуть от города, в котором столько прожил, столько всего произошло; так легко и радостно снова тут же привыкать и водить друзей тайными тропами, которые всё ещё тайные и всё ещё работают как минимум для тебя и твоего спутника, в теплеющих сумерках, неважно что будет при свете дня.
На своих фотопрогулках я учу видеть город, мир, замечать то, обо что уже давно замылился глаз. Приезжая в Москву, я вдруг понимаю, как давит на меня весь имеющийся визуально-фотографический багаж, как хочется сморгнуть всё, что видел, начать с чистого листа, обнулить своё видение. Отчасти это выходит - потому что я давно не видела город и вижу массу занимательных мелочей и штук, с жадностью даже не туриста, а, ни много ни мало, первооткрывателя рассматриваю его, фиксирую, впитываю, делаю пометки и зарубки в уме, записываю что-то - и не снимаю. С одной стороны, потому что камера сломалась в первый же день приезда, с другой стороны, потому что мне не нужна камера, чтобы видеть всё вокруг, я не намерена никому об этом рассказывать, кроме себя)
Камера, да, сломалась в первый же день приезда прямо во время съёмки - и к чёрту камеру, к чёрту ограничения) в ящике комода находится подаренный узкоплёночный Porst, который, кстати, тоже в последний раз отказывался работать, но теперь отчего-то заряжен катушкой любимой плёнки и готов к работе (будем надеяться, что так). Всегда считала, что если человек фотограф, то это у него в крови - будет снимать, даже если снимать не на что.
Ещё три с половиной дня в Москве, две обнажённые съёмки, начатая катушка плёнки, литры сна и килотонны работы. Год начался хорошо. Посмотрим, что из этого выйдет.
Москва... такая родная и такая уже далёкая: я шагаю по улицам, уравав время между морозом и резкой оттепелью, которую ещё только обещают, в глаза бросаются сюрреалистические изменения вроде снятого шпиля МИДа, переходов там, где их раньше не было, гигантских световых инсталляций и ещё чёрт знает чего. Так легко отвыкнуть от города, в котором столько прожил, столько всего произошло; так легко и радостно снова тут же привыкать и водить друзей тайными тропами, которые всё ещё тайные и всё ещё работают как минимум для тебя и твоего спутника, в теплеющих сумерках, неважно что будет при свете дня.
На своих фотопрогулках я учу видеть город, мир, замечать то, обо что уже давно замылился глаз. Приезжая в Москву, я вдруг понимаю, как давит на меня весь имеющийся визуально-фотографический багаж, как хочется сморгнуть всё, что видел, начать с чистого листа, обнулить своё видение. Отчасти это выходит - потому что я давно не видела город и вижу массу занимательных мелочей и штук, с жадностью даже не туриста, а, ни много ни мало, первооткрывателя рассматриваю его, фиксирую, впитываю, делаю пометки и зарубки в уме, записываю что-то - и не снимаю. С одной стороны, потому что камера сломалась в первый же день приезда, с другой стороны, потому что мне не нужна камера, чтобы видеть всё вокруг, я не намерена никому об этом рассказывать, кроме себя)
Камера, да, сломалась в первый же день приезда прямо во время съёмки - и к чёрту камеру, к чёрту ограничения) в ящике комода находится подаренный узкоплёночный Porst, который, кстати, тоже в последний раз отказывался работать, но теперь отчего-то заряжен катушкой любимой плёнки и готов к работе (будем надеяться, что так). Всегда считала, что если человек фотограф, то это у него в крови - будет снимать, даже если снимать не на что.
Ещё три с половиной дня в Москве, две обнажённые съёмки, начатая катушка плёнки, литры сна и килотонны работы. Год начался хорошо. Посмотрим, что из этого выйдет.