Домашние персонажи
В нашей семье, интеллигентной и весьма начитанной, было принято, как бы в шутку, называть друг друга фамилиями известных персонажей отечественной литературы, когда кто-нибудь из домочадцев выдавал поступок, присущий тому или иному герою, как правило, отрицательному.
Ну, к примеру:
Когда некто забывал выключить в туалете свет, сразу же раздавался вопрос: "А кто у нас Лоханкин?"
Васисуалий Лоханкин - известный персонаж Ильфа и Петрова в "Золотом теленке". Живший в коммунальной квартире, Лоханкин никогда не выключал освещение в общей уборной, за что и был побит соседями по Вороньей слободке.
А если папа, художник-оформитель, вдруг внезапно находил на улице каку-нибудь корягу, в которой видел высокохудожественный смысл, а я раскапывал очередную совершенно нужную железяку, и всё это мы тащили в дом, то для мамы мы становились Плюшкиными! Про известного скрягу рассказывать смысла нет: все его знают со школьной скамьи.
Или, если сестра в тайне от мамы покупала какое-нибудь украшение, то почему-то я, не смотря на юный возраст, первый замечал сие приобретение. Тогда сестра не без удивления награждала меня фамилией Штирлиц!
Папа всегда нервничал из-за того, что не находил каких-то своих вещей, оставленных на привычных ему месте. И, не дай бог, ему было узнать, что это его любимая дочь, моя сестра, переложила вещь куда-то. Тут же в её адрес слышалось: "Что за унтер Пришибеев у нас вдоме растет?!" Чеховский антигерой унтер Пришибеев был известен тем, что вечно совал свой нос во все дела своих односельчан, за что его и ненавидели...
До сих пор мне почему-то приятно вспоминать эти милые домашние прозвища. К тому же, благодаря им, я с удовольствием брал в руки томик Чехова, Гоголя или Ильфа с Петровым, и читал, читал...
Ну, к примеру:
Когда некто забывал выключить в туалете свет, сразу же раздавался вопрос: "А кто у нас Лоханкин?"
Васисуалий Лоханкин - известный персонаж Ильфа и Петрова в "Золотом теленке". Живший в коммунальной квартире, Лоханкин никогда не выключал освещение в общей уборной, за что и был побит соседями по Вороньей слободке.
А если папа, художник-оформитель, вдруг внезапно находил на улице каку-нибудь корягу, в которой видел высокохудожественный смысл, а я раскапывал очередную совершенно нужную железяку, и всё это мы тащили в дом, то для мамы мы становились Плюшкиными! Про известного скрягу рассказывать смысла нет: все его знают со школьной скамьи.
Или, если сестра в тайне от мамы покупала какое-нибудь украшение, то почему-то я, не смотря на юный возраст, первый замечал сие приобретение. Тогда сестра не без удивления награждала меня фамилией Штирлиц!
Папа всегда нервничал из-за того, что не находил каких-то своих вещей, оставленных на привычных ему месте. И, не дай бог, ему было узнать, что это его любимая дочь, моя сестра, переложила вещь куда-то. Тут же в её адрес слышалось: "Что за унтер Пришибеев у нас вдоме растет?!" Чеховский антигерой унтер Пришибеев был известен тем, что вечно совал свой нос во все дела своих односельчан, за что его и ненавидели...
До сих пор мне почему-то приятно вспоминать эти милые домашние прозвища. К тому же, благодаря им, я с удовольствием брал в руки томик Чехова, Гоголя или Ильфа с Петровым, и читал, читал...