Добро пожаловать в Семью!
Originally posted by fraterae at Добро пожаловать в Семью!
Ксения Ларина
Взлеты и падения прошедшего телесезона.
Все началось с Олега Дормана. Известный документалист, автор нашумевшего «Подстрочника», не явился на церемонию ТЭФИ и отказался от присуждаемой ему премии, прислав в адрес телеакадемиков жесткое письмо, которое со сцены зачитал продюсер фильма Феликс Дектер. Надо отдать должное Пятому каналу, этот позорный для отечественного телевидения эпизод из телетрансляции не вырезали, и многомиллионной аудитории довелось не только услышать те слова, что давно вертелись на языке у каждого, но и наблюдать растерянное бледное лицо президента телеакадемии Михаила Швыдкого.
В своем письме Олег Дорман назвал телеакадемиков «людьми, которые презирают публику, и которые сделали телевидение главным фактором нравственной и общественной катастрофы, произошедшей за десять последних лет». Текст бил наотмашь: «Получив в руки величайшую власть, какой, увы, обладает у нас телевидение, его руководители, редакторы, продюсеры, журналисты не смеют делать зрителей хуже. Они не имеют права развращать, превращать нас в сброд, в злую, алчную, пошлую толпу». Оправившись от оцепенения, зал, состоящий в основном из телевизионщиков всех мастей, взорвался овациями. Это был приговор. Но это было только начало.
В ноябре избили Олега Кашина. Избили страшно, почти смертельно. Видео с камер наблюдения ходит по интернету до сих пор. Тот, кто видел шокирующие кадры, не сомневался - Олега убивали. Его действительно спасло чудо, Кашин оказался живучим. Правда, слегка покалеченным. За его жизнь отчаянно боролись не только врачи, но и коллеги, - подобного профессионального единения наше сообщество не испытывало давно. Казалось, мир рухнул, и с глаз пала пелена. Журналисты выходили на митинги, стояли в пикетах на Петровке, собирали подписи под обращением к президенту с требованием найти и покарать преступников, прекратить использовать журналистов в политических играх, вернуть стране утраченную свободу слова, найти возможность защитить журналистов от распоясавшейся криминально-политической своры. Когда Олег в своей больничной палате принимал первых посетителей, в недрах телетусовки занимался новый пожар.
Ничто не предвещало скандала. Задуманная телебоссами и друзьями Влада Листьева премия его имени должна была зафиксировать факт признания высших профессиональных достижений и безупречность профессиональной репутации. Премия вручалась в закрытом от праздной публики пространстве - в студии «Останкино», без всяких телетрансляций и имперского пафоса. Накрытые столы и бриллиантовые телезвезды за ними. Респектабельный Познер с микрофоном в качестве ведущего. Красивые слова Константина Эрнста о достойнейшем из достойных, имя которого к тому времени уже было известно. Когда на трибуну вышел Леонид Парфенов, звездный зал не мог себе представить, что произойдет через несколько секунд. Вот только руки у лауреата предательски дрожали. Да и текст по бумажке утонченный Парфенов читал, кажется, впервые в своей жизни. Текст Парфенова поверг элитную публику в шок. Начальники и подчиненные, главные деятели и делатели отечественного телевидения слушали своего товарища с окаменевшими лицами, на которых читалось лишь одно: «Он что, с ума сошел?» А Парфенов говорил о том, что телевидение превратилось в бесконечный самопиар власти, говорил о торжестве цензуры и самоцензуры, говорил о холуйстве и беспринципности нынешней журналистики, о том, что развращенное телевраньем общество уже не нуждается ни в правде, ни в объективности, о том, что в разлившемся в обществе равнодушии виновато сервильное протокольное телевидение, говорил о деградации профессии, о репутационных потерях, которые понес телецех за последние годы, и признался в финале: «Я не вправе винить никого из коллег, сам никакой не борец и от других подвигов не жду. Но надо хоть назвать вещи своими именами».
Аплодисментов не было. Впрочем, как и вопросов, хотя по протоколу после речи лауреата должен был следовать импровизированный брифинг с вопросами из зала. Брифинг был. Познер, улыбаясь, пританцовывал с микрофоном. Ни один человек, включая ведущего, не коснулся содержания парфеновского выступления. Ни один не крикнул: «А ты сам-то? Весь в белом?» Вечер закончился томно: словно кто-то выключил из памяти досадный эпизод. Не было его. И в новостях федеральных каналов о «предательской» речи лауреата не было сказано ни слова. Но речь-то была! И мы ее слышали! Тиражировали в интернете, обсуждали на формуах, на радио, в газетах. И вот какая странная вещь: подавляющее большинство коллег по цеху отказали Парфенову в доверии. Одни посчитали это выступление дешевым самопиаром, другие - постановкой, третьи - предательством по отношению к Константину Эрнсту, четвертые обвинили звезду в гордыне, высокомерии и лицемерии, потому что «уж кому-кому, но не Парфенову судить о нравах в телецехе», пятые вспоминали его поведение во время разгрома НТВ, обвиняя в малодушии и предательстве. Сторонников парфеновского демарша в профессиональной среде можно было перечесть по пальцам. Зато зрительскую общественную поддержку он получил огромную - если считать огромной ту аудиторию, что заинтересовалась этим локальным событием, никак не освещенным в официальных СМИ. Зритель, возбужденный горячим словом правды, жаждал и ждал продолжения героического пути отважного журналиста.
Но ничего не произошло. Парфенова не уволили. Парфенов не уволился. Телевидение благополучно продолжило обслуживать свое начальство, периодически облизывая и ретушируя то одного, то второго национального лидера. Доходило до смешного: когда президент Медведев на встрече с начальниками трех ведущих телеканалов Эрнстом, Добродеевым и Кулистиковым сам вспомнил о выступлении Парфенова и задал пугливым дяденькам вопрос о том, как они относятся к обвинениям в адрес ТВ. «Говорят, что правды у вас там нету?» Дяденьки в ответ замахали руками: что вы, что вы, Дмитрий Анатольич, клевета, у нас такая свобода слова, такая свобода, какой вы и не сыщете нигде. И не было в истории телевидения эпохи более свободной, чем та, в которой мы имеем счастье с вами проживать, под вашим и Владимира Владимировича чутким руководством... На этом тема Парфенова была закрыта. Начинался 2011 год.
А с нового года на «свободном» телевидении началась стремительная зачистка: вслед за исчезнувшей «Справедливостью» Андрея Макарова (РЕН ТВ) в топку полетел обновленный Пятый канал. Были закрыты передачи «Картина маслом» Дмитрия Быкова, «Суд времени» Николая Сванидзе, «Программа передач» Светланы Сорокиной. Очевидная смена атмосферного давления случилась в информационных программах Пятого канала и РЕН ТВ, что издевательски подчеркивает в своих новостных выпусках Михаил Осокин. Марианна Максимовская работает, стиснув зубы, - ничего не комментирует публично, но всем понятно, какой кровью дается ей каждый знаковый сюжет. Вадим Такменев в «Центральном телевидении» умудряется делать невозможное: сюжет о судьбе Михаила Ходорковского и Платона Лебедева длился целых восемь минут. Тот памятный выпуск «ЦТ» закончился забытой песней Юлия Кима «Адвокатский вальс», написанной в 1968 году и не только не потерявшей свою актуальность, но прозвучавшей своеобразным вызовом существующей политике и царящей в современной России атмосфере.
Но вот как-то незаметно выяснилось, что на наших глазах тихо, бесшумно, негласно выстроилась мощная медиаимперия во главе с неким Юрием Ковальчуком, чье имя давно и прочно связывают с главным именем в нашей стране. «Национальная Медиа Группа» полностью или частично владеет почти всеми каналами: Первым, НТВ, ТНТ, Пятым, РЕН, «СТС-Медиа» (куда входят СТС, «Домашний» и ДТВ). Леонид Парфенов благополучно работает на Первом канале. Церемония вручения ТЭФИ в этом году проводиться не будет. А на Пятый триумфально вернулся неосмотрительно выброшенный было за борт нашей яхты Андрей Караулов. В своей первой передаче Караулов, смахивая слезу умиления, признался: «Мы искали семью. Ведь ТВ - это арена, где кипят страсти. Нам очень хотелось найти семью, то есть коллектив как единое целое». Ну что ж, добро пожаловать в Семью! Ведь Новый год - это семейный праздник. А год 2012 -й - особенно.хой вечер».
Ксения Ларина
Взлеты и падения прошедшего телесезона.
Все началось с Олега Дормана. Известный документалист, автор нашумевшего «Подстрочника», не явился на церемонию ТЭФИ и отказался от присуждаемой ему премии, прислав в адрес телеакадемиков жесткое письмо, которое со сцены зачитал продюсер фильма Феликс Дектер. Надо отдать должное Пятому каналу, этот позорный для отечественного телевидения эпизод из телетрансляции не вырезали, и многомиллионной аудитории довелось не только услышать те слова, что давно вертелись на языке у каждого, но и наблюдать растерянное бледное лицо президента телеакадемии Михаила Швыдкого.
В своем письме Олег Дорман назвал телеакадемиков «людьми, которые презирают публику, и которые сделали телевидение главным фактором нравственной и общественной катастрофы, произошедшей за десять последних лет». Текст бил наотмашь: «Получив в руки величайшую власть, какой, увы, обладает у нас телевидение, его руководители, редакторы, продюсеры, журналисты не смеют делать зрителей хуже. Они не имеют права развращать, превращать нас в сброд, в злую, алчную, пошлую толпу». Оправившись от оцепенения, зал, состоящий в основном из телевизионщиков всех мастей, взорвался овациями. Это был приговор. Но это было только начало.
В ноябре избили Олега Кашина. Избили страшно, почти смертельно. Видео с камер наблюдения ходит по интернету до сих пор. Тот, кто видел шокирующие кадры, не сомневался - Олега убивали. Его действительно спасло чудо, Кашин оказался живучим. Правда, слегка покалеченным. За его жизнь отчаянно боролись не только врачи, но и коллеги, - подобного профессионального единения наше сообщество не испытывало давно. Казалось, мир рухнул, и с глаз пала пелена. Журналисты выходили на митинги, стояли в пикетах на Петровке, собирали подписи под обращением к президенту с требованием найти и покарать преступников, прекратить использовать журналистов в политических играх, вернуть стране утраченную свободу слова, найти возможность защитить журналистов от распоясавшейся криминально-политической своры. Когда Олег в своей больничной палате принимал первых посетителей, в недрах телетусовки занимался новый пожар.
Ничто не предвещало скандала. Задуманная телебоссами и друзьями Влада Листьева премия его имени должна была зафиксировать факт признания высших профессиональных достижений и безупречность профессиональной репутации. Премия вручалась в закрытом от праздной публики пространстве - в студии «Останкино», без всяких телетрансляций и имперского пафоса. Накрытые столы и бриллиантовые телезвезды за ними. Респектабельный Познер с микрофоном в качестве ведущего. Красивые слова Константина Эрнста о достойнейшем из достойных, имя которого к тому времени уже было известно. Когда на трибуну вышел Леонид Парфенов, звездный зал не мог себе представить, что произойдет через несколько секунд. Вот только руки у лауреата предательски дрожали. Да и текст по бумажке утонченный Парфенов читал, кажется, впервые в своей жизни. Текст Парфенова поверг элитную публику в шок. Начальники и подчиненные, главные деятели и делатели отечественного телевидения слушали своего товарища с окаменевшими лицами, на которых читалось лишь одно: «Он что, с ума сошел?» А Парфенов говорил о том, что телевидение превратилось в бесконечный самопиар власти, говорил о торжестве цензуры и самоцензуры, говорил о холуйстве и беспринципности нынешней журналистики, о том, что развращенное телевраньем общество уже не нуждается ни в правде, ни в объективности, о том, что в разлившемся в обществе равнодушии виновато сервильное протокольное телевидение, говорил о деградации профессии, о репутационных потерях, которые понес телецех за последние годы, и признался в финале: «Я не вправе винить никого из коллег, сам никакой не борец и от других подвигов не жду. Но надо хоть назвать вещи своими именами».
Аплодисментов не было. Впрочем, как и вопросов, хотя по протоколу после речи лауреата должен был следовать импровизированный брифинг с вопросами из зала. Брифинг был. Познер, улыбаясь, пританцовывал с микрофоном. Ни один человек, включая ведущего, не коснулся содержания парфеновского выступления. Ни один не крикнул: «А ты сам-то? Весь в белом?» Вечер закончился томно: словно кто-то выключил из памяти досадный эпизод. Не было его. И в новостях федеральных каналов о «предательской» речи лауреата не было сказано ни слова. Но речь-то была! И мы ее слышали! Тиражировали в интернете, обсуждали на формуах, на радио, в газетах. И вот какая странная вещь: подавляющее большинство коллег по цеху отказали Парфенову в доверии. Одни посчитали это выступление дешевым самопиаром, другие - постановкой, третьи - предательством по отношению к Константину Эрнсту, четвертые обвинили звезду в гордыне, высокомерии и лицемерии, потому что «уж кому-кому, но не Парфенову судить о нравах в телецехе», пятые вспоминали его поведение во время разгрома НТВ, обвиняя в малодушии и предательстве. Сторонников парфеновского демарша в профессиональной среде можно было перечесть по пальцам. Зато зрительскую общественную поддержку он получил огромную - если считать огромной ту аудиторию, что заинтересовалась этим локальным событием, никак не освещенным в официальных СМИ. Зритель, возбужденный горячим словом правды, жаждал и ждал продолжения героического пути отважного журналиста.
Но ничего не произошло. Парфенова не уволили. Парфенов не уволился. Телевидение благополучно продолжило обслуживать свое начальство, периодически облизывая и ретушируя то одного, то второго национального лидера. Доходило до смешного: когда президент Медведев на встрече с начальниками трех ведущих телеканалов Эрнстом, Добродеевым и Кулистиковым сам вспомнил о выступлении Парфенова и задал пугливым дяденькам вопрос о том, как они относятся к обвинениям в адрес ТВ. «Говорят, что правды у вас там нету?» Дяденьки в ответ замахали руками: что вы, что вы, Дмитрий Анатольич, клевета, у нас такая свобода слова, такая свобода, какой вы и не сыщете нигде. И не было в истории телевидения эпохи более свободной, чем та, в которой мы имеем счастье с вами проживать, под вашим и Владимира Владимировича чутким руководством... На этом тема Парфенова была закрыта. Начинался 2011 год.
А с нового года на «свободном» телевидении началась стремительная зачистка: вслед за исчезнувшей «Справедливостью» Андрея Макарова (РЕН ТВ) в топку полетел обновленный Пятый канал. Были закрыты передачи «Картина маслом» Дмитрия Быкова, «Суд времени» Николая Сванидзе, «Программа передач» Светланы Сорокиной. Очевидная смена атмосферного давления случилась в информационных программах Пятого канала и РЕН ТВ, что издевательски подчеркивает в своих новостных выпусках Михаил Осокин. Марианна Максимовская работает, стиснув зубы, - ничего не комментирует публично, но всем понятно, какой кровью дается ей каждый знаковый сюжет. Вадим Такменев в «Центральном телевидении» умудряется делать невозможное: сюжет о судьбе Михаила Ходорковского и Платона Лебедева длился целых восемь минут. Тот памятный выпуск «ЦТ» закончился забытой песней Юлия Кима «Адвокатский вальс», написанной в 1968 году и не только не потерявшей свою актуальность, но прозвучавшей своеобразным вызовом существующей политике и царящей в современной России атмосфере.
Но вот как-то незаметно выяснилось, что на наших глазах тихо, бесшумно, негласно выстроилась мощная медиаимперия во главе с неким Юрием Ковальчуком, чье имя давно и прочно связывают с главным именем в нашей стране. «Национальная Медиа Группа» полностью или частично владеет почти всеми каналами: Первым, НТВ, ТНТ, Пятым, РЕН, «СТС-Медиа» (куда входят СТС, «Домашний» и ДТВ). Леонид Парфенов благополучно работает на Первом канале. Церемония вручения ТЭФИ в этом году проводиться не будет. А на Пятый триумфально вернулся неосмотрительно выброшенный было за борт нашей яхты Андрей Караулов. В своей первой передаче Караулов, смахивая слезу умиления, признался: «Мы искали семью. Ведь ТВ - это арена, где кипят страсти. Нам очень хотелось найти семью, то есть коллектив как единое целое». Ну что ж, добро пожаловать в Семью! Ведь Новый год - это семейный праздник. А год 2012 -й - особенно.хой вечер».