Жорик
Ездить с личным водителем генерального директора Жориком было сплошным удовольствием. Непередаваемым позитивом. Жорик включался, едва вы садились в машину, а если и выключался, когда вы ее покидали, то вам уже не суждено было об этом узнать. Неутомимое радио меркло и стыдливо притихало, потому что куда ему было до Жорика. Не будь он прирожденным водителем, ему следовало бы работать круглосуточным диджеем.
Примерный монолог Жорика, воспроизводимый обычно на максимальной скорости, звучал так:
- И я ему говорю - куда ты идешь, ты не видишь, что ли, ничего, совсем из ума выжил, а он смотрит, как баран, как баран смотрит, ха-ха-ха, а карбюратор течет - что такое? И жена еще мне говорит - Жорик, ты не ходи к Вартану, у него там теща, тёща-мёща, я говорю - вино вместе давили, а пить что ли теща будет? Куда? Порвет ее! А он идет, и не смотрит, дурак такой, и прямо вниз - бум, у-ха-ха (Жорик закрывает лицо свободной рукой и хохочет). Зачем идешь, когда «стой» говорю? Нет, он сам умный, а Жорик дурак. Ну, раз такой умный, то сам и чини свой карбюратор, и сам еще весь в масле такой. Вот отсюда досюда. Штаны выкинул. Ха-ха-ха. Идет. Умный человек? Я не могу (стучит Жорик по рулю). А у меня трое детей, и все помогали виноград давить. Все! А жена говорит - теща. Я говорю - к маме в Ереван поедешь, будешь разговаривать. Она тогда сразу хаш варит, боится меня, хи-хи. Жорик, иди кушать! - пищит Жорик голосом супруги. Боится - значит уважает! А Вартан прямо вниз, а там масло. Хааааа-ха-ха. А этот с нами ехал, видела? С такими вот глазами, да (оторвавшись от руля, Жорик показывает руками два шара величиной с дыньку у своего лица). И говорит еще - быстро не ездий, тебе говорю! Командир мне! Вот ничего себе, да? Посади такого.
Вы могли ехать с Жориком в другой город. Стоять на посту ГАИ. Пытаться уснуть. Уходить в свои мысли. Отвечать: «Да, да…»
Жорика это мало беспокоило. Он продолжал свой бесконечный словесный поток.
Апофеозом Жориного словоблудия стал знаменательный случай. Мы опаздывали. Совершили длительный переезд между городами, дабы забрать нашего директора, и вместе успеть на важную встречу. Дорогой я слушала историю о младшем сыне Жорика, обнесшем абрикосовое дерево, едва успевшее покрыться мелкими зелеными плодами. Вот, наконец, показалась грузная фигура директора, нервно похлопывающая себя по бокам. Жорик с визгом затормозил рядом, повернулся ко мне и продолжал рассказывать, делая рукой жесты, словно он играет в «камень, ножницы, бумага»:
- И ест, ест! Зеленый абрикос! Я говорю - не ешь, не ешь! Будет тебе понос. Будет живот болеть (Будешь в толчке сидеть, - мысленно закончила я стих). Нет, ест, ест, забираю - не дает!
Тут оказалось, что все это время генеральный тщетно дергал ручку заблокированной двери, после чего стал нетерпеливо и возмущенно стучать по стеклу. Жорик на секунду обернулся, крикнул:
- Там постой! - Повернулся ко мне и продолжил свое поистине увлекательное повествование.
Предвосхищая вопросы о дальнейшей карьере Жорика - нет, никто его не уволил.