Книги апрель 2023
Katja Werheid „Nicht mehr wie immer“
Подзаголовок: Путеводитель для взрослых детей для сопровождения старых родителей.
Это не то чтобы книга-советчик, а скорее для осознания старения не только родителей, но и собственное. Житейские ситуации для рефлексии об отношениях к родителям, к сёстрам-братьям, к теме, которая для многих всё ещё табу - теме смерти, причём естественной, а не через насилие.
В среднем, ребенок до наступения совершеннолетия видит 18 тысяч трупов в масс-медиа (тв, интернет). И это вытесняет даже мысли о смертях естесственных.
Очень раздражали дурацкие и выдуманные автором аббревиатуры, например, LiK/СвШ - Leichen im Keller/скелеты в шкафу. Автор выносит на обсуждение четыре важных пункта:
- Всё как всегда: если родители не хотят осознавать своё старческое бессилие и пытаются всё ещё играть роль тех молодых родителей
- Конфликты из-за принятых ценностей и ролевого распределения: честно говоря, там полная фигня, а не то, что я ожидала.
- Скелеты в шкафу: обиды детей на родителей, например, из-за побоев в детстве. Вы знали, что родительское право на физическое наказание из гражданского кодекса Германии убрали только в 2000-м году (!) - это намного позже, чем в других европейских странах.
- Искаженное восприятие: автор привязала к предыдущему пункту - родители очень часто совершенно по-другому запомнили, что было физическое (и психическое) насилие по отношению к ребёнку. Родители, как правило, его сильно обесценивают.
Для меня важной оказалась глава о самых частых причинах смерти старых людей: автор подразделяет на быструю смерть (отказ какого-либо органа), смерть по приговору (рак), медленная смерть (деменция).
Остальное мне показалось не совсем подходящим, там про ресурсы-связи-наследство и явно написано для немцев со средним/хорошим достатком и таких консервативных традиционных семейных отношений, где мужчина всю жизнь работал, а женщина чуть ли не до окончания школы растила детей и где практически нет разводов. Как в стране розовых пони, если б не ругань за наследство.
И, конечно, я нашла ещё кучу интересного в книге, не совсем по теме.
Из лингвистики: слово würdigen (ценить, дорожить) имеет родство со словом Wert (ценность, но и стоимость, цена). Würdigen произошло от althochdeutsch “wirdi”, а wirdi слилось с “värde” из скандинавских языков возникло слово Wert.
Конечно же, в связи с ценностями было упомянуто типично немецкая жадность на похвалу. Мне казалось, это типично для любого региона Германии, но автор утверждает, что швабы особенные скряги: “Net gmault isch globt gnug” - это по-швабски, не на Hohdeutsch, но смысл понятен.
В общем: неплохая книга (я тоже очень по-немецки хвалю), я опять подумала на тему старости, вернее, подготовки к ней. И уже за это книге спасибо.
Элизабет Вуртцель «Нация Прозака»
Небольшая предыстория: автор Элизабет Вуртцель написала эти мемуары в возрасте 26 лет, в 1994-м году книгу издали, в том же году она была издана и на немецком. В Германии книга нашумела. К сожалению, я об этой книге в конце 90-х понятия не имела и не читала. Впервые об этой книге я узнала из канала руководителя редакторского бюро Марии Головей. На русском языке книгу перевели и издали совсем недавно.
Итак, это история одной девушки, которая болела депрессией всю жизнь. Вернее, первые признаки атипичной депрессии появились в 12 лет и с тех пор жизнь Элизабет окрасилась в борцовский цвет. Борьба шла то против самой себя, потому что в состоянии депрессии человек хочет убежать именно от себя, потому что жизнь с собой становится тяжёлой до невозможности. А потом борьба с болезнью, которую всё-таки опознали. Элизабет стала одной из первых пациенток, которую начали лечить прозаком (который, вообще-то, флуоксетин, самый распространенный антидепрессант в наше время). Кроме депрессии Элизабет время от времени была подвержена психозам, биполярному расстройству и даже склонялась думать, что зависима от своей депрессии.
Что мне НЕ понравилось: несмотря на сочувствие к автору/героине, она мне НЕ симпатична. С начала и до конца книги, во всех ситуациях и отношения к окружающим людям она производит впечатление эгоцентричного человека. И любовь к себе, даже порой самолюбование, несмотря на депрессию, просто зашкаливает.
Несмотря на это, описание депрессивных эпизодов очень понятны.
...депрессия - это совсем другой мир, и в нем главное - отсутствие: отсутствие аффекта, отсутствие чувств, отсутствие ответных реакций, отсутствие интереса. Люди, переживающие глубокую депрессию, больше всего похожи на зомби, живых мертвецов, во всех смыслах.
Внезапно мне напомнили про Джеффри Дамера. К концу книги автор его конкретно вспомнит, он тоже принимал прозак.
Я понимаю, почему люди иногда хотят убить своих возлюбленных, съесть своих возлюбленных, вдыхать пепел от сожжения мертвых тел своих возлюбленных. Я понимаю, что только так можно целиком заполучить другого человека...
Как-то я уже писала в ЖЖ, что депрессивные люди не хотят умереть ради смерти. Просто жить слишком больно.
я впервые на полном серьезе размышляю о самоубийстве, потому что боль становится невыносимой... я - это сумма всего, что во мне болит, открытая рана, настолько глубокая, что возможен смертельный исход.
Это не первая и не последняя книга о депрессии в моём списке. Предупрежден, значит, вооружен (с)
Харуки Мураками «Убийство командора»
Невероятная история одного художника. Герой романа - разведенный мужчина, переживающий послеразводный период жизни в уединённом месте в горах. В доме где много лет жил другой художник, отец друга главного героя (ГГ). И, конечно, ГГ оказывается вовлечен в историю. Или он вовлек историю в себя?
Всё началось с того, что ГГ нашёл на чердаке картину «Убийство командора», которая олицетворяет сцену из оперы Моцарта «Дон Жуан». А по ночам ГГ будит звон погремушки. Одновременно в его жизни появляется заказчик портрета, живущий по соседству. Всё переплетено: Командор, сосед, девочка Мариэ, портрет которой последовал за портретом соседа, и даже бывшая жена ГГ.
...в конечном итоге какой-либо смысл, логично это или нет, как правило, зависит только от результата. Результат, кто бы его ни видел, всегда налицо и говорит сам за себя.
Как всегда, роман Мураками увлекает. И опять, это тот жанр, которые читаешь ради процесса, ради своего проживания в книге и ощущения от этого проживания, а не ради финала.
Очень понравился перевод речи Командора и, конечно, идея про идеи и метафорическую тропу. Мистическое я люблю только у Мураками.
- можно ли относиться к идее как к самостоятельной сущности, да?
Узнала про самомумификацию - ики-нюдзё или добровольное захоронение.
Самое страшное, если ты заперт в тесном и темном пространстве, - это не умереть. А задуматься: не придется ли мне жить здесь вечно?
Моя «любимая» тема:
Старость для человека - даже более непредвиденная штука, чем сама смерть. Она с лихвой превосходит все наши ожидания. И однажды тебе ясно дадут понять, что мир этот ничего не потеряет, если лишится тебя как биологического - да и общественного - существа.
Про суть идеи:
Если стирать с лиц земель отдельные мысли, а миры при сем останутся неизменными - какие тогда смыслы в таких мирах? Какие тогда смыслы в таких идеях?
После Командора прочитала небольшой рассказ Тони Такия:
По моему мнению, это не совсем типичный Мураками. Это про потери и одиночество и без обволакивающей мистики.
Heinrich Böll “Ansichten eines Clowns“ / Генрих Бёлль «Глазами Клоуна»
Небольшой роман нобелевского лауреата, провокационный для католиков и дающий пищу для размышления всем остальным.
О том, что роман с отсылкой к роману Сэлинджера «Над пропастью во ржи» не написал только ленивый. Бёлль об этом тоже говорил в дискуссии с гимназиастами. Я книгу слушала в аудио-формате (читал Бёлль), туда была включена и дискуссия со школьниками 82-го года.
А ещё автор рассказал, что сюжет «Клоуна» возник из журнала Лабиринт, который основал Бёлль с друзьями. Из небольших набросок для журнала вдруг возникла история для романа: клоун это Тесей, Мари - Ариадна, а политическая-социальная роль католицизма в послевоенной Германии - минотавр в лабиринте.
Очень коротко: нон-конформист с малых лет Ганс Шнир из богатой семьи стал клоуном. Ему уже 27 лет и у него везде трагедия: денег нет, концертов нет, девушка ушла к другому и колено опухло. А до этого было детство со слугами, которые их (у Ганса была сестра и брат), втихоря подкармливали картошкой, если родителей не было дома. Старшую сестру Генриетту мать послала в помощницы ПВО и Генриетта сразу же погибла. Для Ганса смерть сестры стало потрясением, и, конечно, он обвиняет мать за это. Младший брат Лео, повзрослев, перешёл в католицизм, а католицизм Ганс считает главной причиной, почему Мари (тоже католичка) от него ушла. Из семьи остался только отец с любовницей. Очень трогательный, хоть и непродуктивный разговор состоялся у Ганса с отцом, в итоге чего последняя дойчмарка улетела с балкона.
Для меня одна из главных тем романа - послевоенное поколение (Ганс) и конфликт с благополучием тех, кто прекрасно жил и служил в гитлеровской Германии. Бёлль написал об этом исчерпывающе. Уже никакой «Чтец» Шлинка не нужен.
Главный враг Ганса в этой теме - его мать. Отвратительный персонаж. Очень здорово описана манера её речи:
Deren [der Mutter] trügerische Sanftmut eine I- und E-Sanftmut war. Sie sprach selten einen Satz, in dem ein A, O oder U vorgekommen wäre […] Ihr Lieblingssatz war: “Wir sehen die Dinge eben verschieden” - der zweitliebste Satz war: “Im Prinzip habe ich recht, ich bin bereit, gewisse Dinge zu ventilieren.”
Про рейнский диалект - это так прекрасно написано:
Manchmal sehne ich mich danach, rheinisch zu hören, so sehr, daß ich von irgendeinem Hotel aus eine Bonner Telefondienststelle anrufe, um diese vollkommen unmartialische Sprache zu hören, der das R fehlt, genau der Laut, auf dem die militärische Disziplin hauptsächlich beruht.
Иногда мне так хочется услышать рейнский, что я звоню в боннскую справочную просто так, чтобы услышать этот абсолютно невоенный язык без Р, именно тот звук, на котором основывается военная дисциплина.
Мне роман хоть и очень понравился, но морально было тяжело. Много душевно тяжёлого, поэтому я долго не могла вообще хоть что-то о нем написать. Хотелось бы когда-нибудь перечитать.
А ещё лично мне приятно было упоминание моего любимого города Ганновера и даже Бюкебург мелькнул (я там четыре года жила).
Что-то читали? Понравилось?