Из школьной программы
вспомнилось:
"Und weil der Mensch ein Mensch ist,
drum hat er Stiefel ins Gesicht nicht gern.
Er will unter sich keinen Sklaven sehn
und über sich keinen Herrn."
Спасибо Эмме Геральдовне, моей учительнице немецкого, мне нравился язык. Трехлетней девочкой вывезли ее в 45-ом из Берлина в наши вятские ебеня. Должно с родителями, я о них ничего не знаю, а в детстве об этом у нас мало кто задумывался. Немецкие и прибалтийские имена-фамилии в нашем поселке-бывшей колонии для перемещенных (и не только) лиц встречались нередко.
После перестройки уехали большинство. Кто дожил. Кого-то вернули потом под родные уже осины на местное кладбище взрослые, ставшие вятскими дети. Их тоже немало.
Аахен, Эмма Геральдовна живет там. И ей теперь никто не бьет в лицо сапогом, не поднимает на нее плеть, а нас по-прежнему держат за рабов государства...
Wo dein Platz, Genosse, ist!?
"Und weil der Mensch ein Mensch ist,
drum hat er Stiefel ins Gesicht nicht gern.
Er will unter sich keinen Sklaven sehn
und über sich keinen Herrn."
Спасибо Эмме Геральдовне, моей учительнице немецкого, мне нравился язык. Трехлетней девочкой вывезли ее в 45-ом из Берлина в наши вятские ебеня. Должно с родителями, я о них ничего не знаю, а в детстве об этом у нас мало кто задумывался. Немецкие и прибалтийские имена-фамилии в нашем поселке-бывшей колонии для перемещенных (и не только) лиц встречались нередко.
После перестройки уехали большинство. Кто дожил. Кого-то вернули потом под родные уже осины на местное кладбище взрослые, ставшие вятскими дети. Их тоже немало.
Аахен, Эмма Геральдовна живет там. И ей теперь никто не бьет в лицо сапогом, не поднимает на нее плеть, а нас по-прежнему держат за рабов государства...
Wo dein Platz, Genosse, ist!?