пью кефир, смотрю мультик (с)
Опуская ненужные подробности о том, как я попала поваренком в китайский ресторан, скажу, что работа не пыльная, мало денежная, скучная и даже несколько медитативная. Трудовой коллектив предприятия ограничивается всего четверыми работниками.
Владелец шеф-повар Ли, логист развозчик Джон, тучная сдобная бабушка-официантка Кара и я. Кару я видела всего пару раз, эта загадочная женщина меня поразила люминесцентными цветами нарядов и космическим равнодушием ко всему происходящему вокруг, больше похожему на радиацию, которая пропитывает посетителей и всех с кем бабушка сталкивается. Когда нет посетителей, она замирает, и я борюсь с желанием проверить рефлексы зрачка фонариком, (а фонарик то у меня есть, от работы до дома иду ночью по перекопанной за каким то чертом пустыне). Собственно каждый из работников и швец и жнец, иногда можно просто сидеть, радио/телевизора или обрывка дохлой газеты нет, я и сижу. Рассматриваю Ли. Он ест. Чавкает, фыркает, резвится со своей лапшой орально, так что я глаз отвести не могу, его же это совсем не смущает, он радостно улыбается и начинает говорить. Слушать его одно удовольствие, чудовищный акцент и абсолютное игнорирование времен (благодаря этому его речь приобретает метафизические оттенки, такое себе смысловое парение, лингвистический винегрет) умноженный на поедаемую лапшу производит неизгладимый эффект. Ли это совсем не смущает, он ОЧЕНЬ любит говорить, он говорит постоянно, телефонная трубка вросла в плечо и даже когда ее нет, он машинально наклоняет голову при разговоре. Разговаривает преимущественно с чингисхановым войском вьетнамских родственников, количество которых, судя по всему стремится к бесконечности. Одних братьев я насчитала четыре штуки. Ли 40 лет, он был женат, но жена слишком много говорила (ну тут понятно, остаться должен только один) они развелись. Во Вьетнаме у него есть невеста, Но, ей 28 и она кассир (эта информация видимо должна была дать нам с Джоном исчерпывающее представление о невесте.) Каждый день он говорит с ней по телефону, а через месяц поедет играть свадьбу, потом привезет ее сюда, поэтому часть его братьев завидует ему, такому успешному, с хорошей невестой которую нашла ему сестра, хоть и видел он Но всего 2 раза в общей сложности пару часов. Я изо всех сил пыталась представить жизнь во Вьетнаме, понять, что ее заставляет идти замуж за глупого, несколько наивного, фантастически жадного и неопрятного человека, который к тому же так чавкает - и не смогла. Все свободное время на работе я думаю о вьетнамской кассирше по имени Но, и о предании, согласно которому вьетнамцы произошли от дракона и феи-птицы, потом смотрю на длинные женские ногти Ли и мысль уходит в области личной гигиены. Джон наблюдая только смеется, он работает с Ли уже пол года и полностью понимает его, даже немного на вьетнамском, любезно переводит непонятные фрагменты. На предыдущей работе он выучил испанский, со своими талантами он бы мог стать неплохим лингвистом, но его мало волнуют вещи не связанные с картинами и книжками, он весь состоит из внутреннего равновесия и добродушного пофигизма к неинтересным ему вещам. У Джона одни джинсы и футболка, первоначальный цвет которой определить очень трудно, ближе всего к цвету содержимого кастрюли помоев, но обаяние и ироничность отвлекает от помойной тематики.
В целом ничему в своей жизни я уже не удивляюсь.
Ночью, когда иду домой, думаю что совсем не удивлюсь, даже если через год буду жить за полярным кругом с медведем.