ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. ЧИСТЫЙ ЧЕТВЕРГ
В равеннском соборе Сан-Витале есть мозаика, шедевр не только ранней византийской живописи, но в еще большей степени богословского модернизма VI века.
Автор мозаики соединяет два сюжета: Гостеприимство Авраама (Троица Ветхозаветная) и Жертвоприношение Исаака.
Чтобы лучше оценить смысл происходящего, следует напомнить важные обстоятельства. Исаак - единственный сын Авраама и Сарры, чрезвычайно поздний ребенок (отцу на момент его рождения исполнилось сто лет), родившийся чудом. Долгожданный, любимый, за которого вознесено столько благодарственных молитв.
Но даже если бы не это, следует помнить, как относятся к рождению детей в иудаизме. Дети - благословение Божие, бездетность наводит на мысли о том, что Бог отвернулся от семьи. Рожать и воспитывать детей - важнейшая часть Закона. Убийство, понятное дело, запрещено Богом же, это смертельный грех. Что же говорить про единственного сына, рожденного на склоне лет, подаренного Богом!
И вот Бог говорит Аврааму: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».
Это приказание невозможно уместить в голове. Невозможно! Все представления о том, что хорошо, что плохо, что можно и чего нельзя, разрушаются в одно мгновенье. Убить сына! Потому что так повелел тот, кто этого сына подарил и заповедал беречь и любить?
Ну а теперь давайте посмотрим на мозаику в Сан-Витале. Мы видим десницу Божью, повелевающую из горящих облаков. Видим старика Авраама, праотца, родоначальника богоизбранного народа. Он заносит меч, внимая голосу свыше. Приказание отменяется в самый последний момент, как в голливудском триллере. На исходе завершающей доли секунды. В Книге Бытия Бог, удостоверившись в страхе и полном послушании Авраама, соглашается принять в жертву овна.
Но посмотрите, как это трактует мозаичист! Рядом с Авраамом стоит агнец, который, как собачка, тянет старика за полу: «Пойдем! Ну идем!» Он его тянет - куда? - к столу, за которым сидят три юноши. Три ипостаси, три лица, три света Божиих. Они сидят в ожидании трапезы. Но ведь агнец, который тянет Авраама к столу - это же Христос! Человек, который восходит на крест за людей. Бог, который приносит себя в жертву человечеству. Отец, Создатель отказывается от того, чтобы Авраам (праотец, родоначальник рода человеческого) приносил в жертву своего сына. А вместо этого приносит в жертву собственного ребенка.
От такого смыслового аккорда, от ассонансной, абсолютно современной гармонии волосы встают на голове. Пожалуй, этот аккорд самое время услышать в тяжелые дни Страстной недели, в Чистый четверг.
Автор мозаики соединяет два сюжета: Гостеприимство Авраама (Троица Ветхозаветная) и Жертвоприношение Исаака.
Чтобы лучше оценить смысл происходящего, следует напомнить важные обстоятельства. Исаак - единственный сын Авраама и Сарры, чрезвычайно поздний ребенок (отцу на момент его рождения исполнилось сто лет), родившийся чудом. Долгожданный, любимый, за которого вознесено столько благодарственных молитв.
Но даже если бы не это, следует помнить, как относятся к рождению детей в иудаизме. Дети - благословение Божие, бездетность наводит на мысли о том, что Бог отвернулся от семьи. Рожать и воспитывать детей - важнейшая часть Закона. Убийство, понятное дело, запрещено Богом же, это смертельный грех. Что же говорить про единственного сына, рожденного на склоне лет, подаренного Богом!
И вот Бог говорит Аврааму: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».
Это приказание невозможно уместить в голове. Невозможно! Все представления о том, что хорошо, что плохо, что можно и чего нельзя, разрушаются в одно мгновенье. Убить сына! Потому что так повелел тот, кто этого сына подарил и заповедал беречь и любить?
Ну а теперь давайте посмотрим на мозаику в Сан-Витале. Мы видим десницу Божью, повелевающую из горящих облаков. Видим старика Авраама, праотца, родоначальника богоизбранного народа. Он заносит меч, внимая голосу свыше. Приказание отменяется в самый последний момент, как в голливудском триллере. На исходе завершающей доли секунды. В Книге Бытия Бог, удостоверившись в страхе и полном послушании Авраама, соглашается принять в жертву овна.
Но посмотрите, как это трактует мозаичист! Рядом с Авраамом стоит агнец, который, как собачка, тянет старика за полу: «Пойдем! Ну идем!» Он его тянет - куда? - к столу, за которым сидят три юноши. Три ипостаси, три лица, три света Божиих. Они сидят в ожидании трапезы. Но ведь агнец, который тянет Авраама к столу - это же Христос! Человек, который восходит на крест за людей. Бог, который приносит себя в жертву человечеству. Отец, Создатель отказывается от того, чтобы Авраам (праотец, родоначальник рода человеческого) приносил в жертву своего сына. А вместо этого приносит в жертву собственного ребенка.
От такого смыслового аккорда, от ассонансной, абсолютно современной гармонии волосы встают на голове. Пожалуй, этот аккорд самое время услышать в тяжелые дни Страстной недели, в Чистый четверг.