"Ложится мгла на старые ступени"
Прочитала сабж Александра Чудакова. И это очень здорово -- одно из самых положительных читательских впечатлений за очень долгое время!
Причём ничто не предвещало: практически все данные объективного контроля предсказывали, что это не моё. Во-первых, оно по сути мемуары -- ну, беллетризованные, конечно, но всё равно очевидные мемуары, а я этот жанр не люблю. Во-вторых, про ужасы советской жизни, а я впечатлительная и нервная, мне про ужасы читать тяжело. В-третьих, это в сущности не роман, а сборник отдельных рассказов, а рассказы я, опять-таки, не люблю. Ну и наверняка этот список ещё можно продолжить.
А в итоге прочитала на одном дыхании, и давно так не приходилось жалеть, что книжка кончилась (и автор не написал других художественных, только литературоведческие, но всё равно, наверное, надо почитать!). Когда я попыталась этот парадокс проанализировать, обнаружила две причины. Во-первых, конечно, язык. Это просто наслаждение для ценителей классического русского языка, и аналогов после Бунина я, пожалуй, не назову. Т.е. вот, натурально, пусть меня филологи заклеймят за ферматизм, но это, на мой взгляд, единственное после Бунина произведение именно русской классики (я вообще не думала, что такое возможно). Причём из этой классики взято лучшее, а отброшено сомнительное: как бы идеальный слог Тургенева (я имею весьма смутное представление о сюжетах романов Тургенева, хотя их, в отличие от остальной классики, в своё время перечитывала, потому что меня так завораживал язык, что на смысл происходящего я не очень обращала внимание) объединён с вниманием к деталям и врачебным видением человеческой сути Чехова, и при этом нафиг отсутствует весь безумный русско-классический надрыв. И, что поразительно, ни малейшего ощущения архаичности при полном ощущении классичности! В итоге, как сказано, получается бальзам на душу.
Ну а во-вторых, главный герой. Даже неверно сказать, что он вызывает сочувствие, -- это что-то гораздо более тонкое и личное, чем сочувствие. Ребёнок, который приходил в восторг от всякого нового необычного слова и бормотал его перед сном, как другой ребёнок сосал бы конфету; особо прекрасных слов хватало на несколько дней ("Два дня Антон засыпал со словом “хромпик”"). Ребёнок, который на автомате думал о происходящем цитатами из книг -- до того, как успевал прореагировать сам. Ну и так далее. Эх!.. До чего это всё близко и знакомо. А тут ещё таким языком описано...
В общем, как я понимаю, этому роману присудили какую-то премию за лучший русский роман первого десятилетия XXI века. Ну таки да, не могу не согласиться, что это тот редкий случай, когда премия попала в точку. Всем рекомендую, кто ещё не.
Причём ничто не предвещало: практически все данные объективного контроля предсказывали, что это не моё. Во-первых, оно по сути мемуары -- ну, беллетризованные, конечно, но всё равно очевидные мемуары, а я этот жанр не люблю. Во-вторых, про ужасы советской жизни, а я впечатлительная и нервная, мне про ужасы читать тяжело. В-третьих, это в сущности не роман, а сборник отдельных рассказов, а рассказы я, опять-таки, не люблю. Ну и наверняка этот список ещё можно продолжить.
А в итоге прочитала на одном дыхании, и давно так не приходилось жалеть, что книжка кончилась (и автор не написал других художественных, только литературоведческие, но всё равно, наверное, надо почитать!). Когда я попыталась этот парадокс проанализировать, обнаружила две причины. Во-первых, конечно, язык. Это просто наслаждение для ценителей классического русского языка, и аналогов после Бунина я, пожалуй, не назову. Т.е. вот, натурально, пусть меня филологи заклеймят за ферматизм, но это, на мой взгляд, единственное после Бунина произведение именно русской классики (я вообще не думала, что такое возможно). Причём из этой классики взято лучшее, а отброшено сомнительное: как бы идеальный слог Тургенева (я имею весьма смутное представление о сюжетах романов Тургенева, хотя их, в отличие от остальной классики, в своё время перечитывала, потому что меня так завораживал язык, что на смысл происходящего я не очень обращала внимание) объединён с вниманием к деталям и врачебным видением человеческой сути Чехова, и при этом нафиг отсутствует весь безумный русско-классический надрыв. И, что поразительно, ни малейшего ощущения архаичности при полном ощущении классичности! В итоге, как сказано, получается бальзам на душу.
Ну а во-вторых, главный герой. Даже неверно сказать, что он вызывает сочувствие, -- это что-то гораздо более тонкое и личное, чем сочувствие. Ребёнок, который приходил в восторг от всякого нового необычного слова и бормотал его перед сном, как другой ребёнок сосал бы конфету; особо прекрасных слов хватало на несколько дней ("Два дня Антон засыпал со словом “хромпик”"). Ребёнок, который на автомате думал о происходящем цитатами из книг -- до того, как успевал прореагировать сам. Ну и так далее. Эх!.. До чего это всё близко и знакомо. А тут ещё таким языком описано...
В общем, как я понимаю, этому роману присудили какую-то премию за лучший русский роман первого десятилетия XXI века. Ну таки да, не могу не согласиться, что это тот редкий случай, когда премия попала в точку. Всем рекомендую, кто ещё не.