На преставление Владимира Буковского
Ну, во-первых, в любом случае - царствие небесное.
Во-вторых, - странное чувство: он же фольклорный элемент, обменялихулигананалуисакорвалана, - и что, он тоже, говорите, смертен?..
История с Корваланом, кстати, подлинная:
И. в скобках, Корвалан обещал пережить Пиночета - и таки пережил. Им обоим, как и Буковскому, суждена была долгая жизнь...
В-третьих, две его (Буковского) первые книги, тогда ещё в самиздате прочитанные, мне здОрово помогли. Первая, "И возвращается ветер", - в августе 91-го. Представляете, я в Новгороде с группой московских студенточек (помощник руководителя практики), и тут спозаранок вся эта галиматья с балетом. Ближе к вечеру подходят две, робея: "Тут археологи зовут в пикет против ГКЧП, а у нас с подругой по хвосту; как думаете, нас могут отчислить, если пойдём?" Минуты на полторы я просто физически онемела. По итогам экзистенциальной паузы выдала что-то не особо оптимистичное. Типа, ЭТИ могут всё, от нуля до бесконечности. Девочки, в последней надежде: "Но Вы с нами пойдёте, если мы пойдём?" В подтексте слышалось бесшабашное, ранне-высоцкое: "А мне плевать, мне очень хочется!" А у девочек в Москве родители, все как один за демократию, а у меня больше половины друзей наверняка сейчас голым горлом Белый Дом защищают, а мама (та ещё была пассионария) и вовсе пропала с радаров, и телефонная связь с Москвой - хуже некуда, а обрывочные ответы пап внушают всё, кроме оптимизма, при том что некоторые номера не откликаются вообще... И тут вдруг я на автопилоте говорю: "Если хоть одна из вас пойдёт - я тоже пойду". А в уме - ну, просто потому, что я на 8 лет старше и Буковского читала. И пошла. И никто нас не репрессировал - привезли на ГАЗике в трениках прямо из дома начальника местного УВД, немолодого мудрого дядечку, который всех нас послал к телевизору: "Ситуация меняется каждый час, идите и следите!" Уф-ф... Но Буковский, прописавший алгоритм общения с правоохранительными органами, меня тогда изрядно вооружил. Я бы, конечно, так и так пошла - девчонкам было по 18-19, и я за них некоторым образом отвечала, - но с этой книжкой за душой оно было как-то спокойнее...
Вторая, "Письма русского путешественника". Книга, написанная уже в эмиграции. Предчувствие комиксов пронзило меня... "Скажем, в Америке книги покупают не столько, чтобы читать, а чтобы поставить на полку. Почти в каждом доме есть Солженицын - считается плохим тоном не иметь его книг. Мне было любопытно знать, как он воспринимается американцами, и я чуть не каждого спрашивал, прочел ли он стоящую на полке книгу.
- О да, - отвечали в большинстве случаев, - но не лично.
Как можно читать книги "не лично", я понять не мог, пока кто-то из русских не объяснил мне, что большинство читает рецензии в газетах и тем ограничивается. Так, чтобы не выглядеть невеждой и при случае разговор поддержать."
Ъ!..
Ну, и в-четвёртых. Брехня о детской порнографии - не более, чем брехня. Не сомневаюсь. В реальной российской политике 2014 года и после Владимир Константинович был не игрок. Как и Немцов, как и Боровой. Бог ему судья за бредни о постсоветской России, которой он не знал по объективным причинам (ибо не жил) и понимать не мог.
И вообще, история российского диссидентства - это либо криминальная драма (М. Джемилёв), либо Большая Подстава, либо нравственная трагедия. Когда Навального и Никиту Белых объявляют духовными наследниками, к примеру, Александра Гинзбурга, мне хочется бить окна и носы. Ибо - НЕСОПОСТАВИМО.
Чтобы вы поняли, о чём это я вообще, - вот вам очень длинная и очень умная статья: http://www.kara-murza.ru/books/articles/ns06_99k-m.html
Во-вторых, - странное чувство: он же фольклорный элемент, обменялихулигананалуисакорвалана, - и что, он тоже, говорите, смертен?..
История с Корваланом, кстати, подлинная:
Click to viewИ. в скобках, Корвалан обещал пережить Пиночета - и таки пережил. Им обоим, как и Буковскому, суждена была долгая жизнь...
В-третьих, две его (Буковского) первые книги, тогда ещё в самиздате прочитанные, мне здОрово помогли. Первая, "И возвращается ветер", - в августе 91-го. Представляете, я в Новгороде с группой московских студенточек (помощник руководителя практики), и тут спозаранок вся эта галиматья с балетом. Ближе к вечеру подходят две, робея: "Тут археологи зовут в пикет против ГКЧП, а у нас с подругой по хвосту; как думаете, нас могут отчислить, если пойдём?" Минуты на полторы я просто физически онемела. По итогам экзистенциальной паузы выдала что-то не особо оптимистичное. Типа, ЭТИ могут всё, от нуля до бесконечности. Девочки, в последней надежде: "Но Вы с нами пойдёте, если мы пойдём?" В подтексте слышалось бесшабашное, ранне-высоцкое: "А мне плевать, мне очень хочется!" А у девочек в Москве родители, все как один за демократию, а у меня больше половины друзей наверняка сейчас голым горлом Белый Дом защищают, а мама (та ещё была пассионария) и вовсе пропала с радаров, и телефонная связь с Москвой - хуже некуда, а обрывочные ответы пап внушают всё, кроме оптимизма, при том что некоторые номера не откликаются вообще... И тут вдруг я на автопилоте говорю: "Если хоть одна из вас пойдёт - я тоже пойду". А в уме - ну, просто потому, что я на 8 лет старше и Буковского читала. И пошла. И никто нас не репрессировал - привезли на ГАЗике в трениках прямо из дома начальника местного УВД, немолодого мудрого дядечку, который всех нас послал к телевизору: "Ситуация меняется каждый час, идите и следите!" Уф-ф... Но Буковский, прописавший алгоритм общения с правоохранительными органами, меня тогда изрядно вооружил. Я бы, конечно, так и так пошла - девчонкам было по 18-19, и я за них некоторым образом отвечала, - но с этой книжкой за душой оно было как-то спокойнее...
Вторая, "Письма русского путешественника". Книга, написанная уже в эмиграции. Предчувствие комиксов пронзило меня... "Скажем, в Америке книги покупают не столько, чтобы читать, а чтобы поставить на полку. Почти в каждом доме есть Солженицын - считается плохим тоном не иметь его книг. Мне было любопытно знать, как он воспринимается американцами, и я чуть не каждого спрашивал, прочел ли он стоящую на полке книгу.
- О да, - отвечали в большинстве случаев, - но не лично.
Как можно читать книги "не лично", я понять не мог, пока кто-то из русских не объяснил мне, что большинство читает рецензии в газетах и тем ограничивается. Так, чтобы не выглядеть невеждой и при случае разговор поддержать."
Ъ!..
Ну, и в-четвёртых. Брехня о детской порнографии - не более, чем брехня. Не сомневаюсь. В реальной российской политике 2014 года и после Владимир Константинович был не игрок. Как и Немцов, как и Боровой. Бог ему судья за бредни о постсоветской России, которой он не знал по объективным причинам (ибо не жил) и понимать не мог.
И вообще, история российского диссидентства - это либо криминальная драма (М. Джемилёв), либо Большая Подстава, либо нравственная трагедия. Когда Навального и Никиту Белых объявляют духовными наследниками, к примеру, Александра Гинзбурга, мне хочется бить окна и носы. Ибо - НЕСОПОСТАВИМО.
Чтобы вы поняли, о чём это я вообще, - вот вам очень длинная и очень умная статья: http://www.kara-murza.ru/books/articles/ns06_99k-m.html