1974. Мне - 11. Америка - всё.
Мемуар.
Я училась в четвёртом классе, а родители готовились к защите кандидатских.
Оба были физиологи, представители экспериментальной науки. У них не было ни минуточки свободной, я же, несмотря на музыкальную школу, бассейн и художественный кружок, маялась бездельем, тосковала по родительской ласке и рвалась помочь.
Мой детский крик души: "Мам, давай я тебе хоть пустографку расчерчу!" - имел самые разрушительные последствия.
Я вопила так, что родители вняли. И дали мне планшет миллиметровки на предмет расчертить по образцу Я, гордо улыбаясь, выполнила задачу. Там листов 50 было, а может, и все 100. Потом я увидела, чем мама заполняла мои клеточки. Кое-что там было по-латыни, но мне хватило пары русских слов.
...Ну да, Высоцкого я тогда уже знала, но частично. Так что бессмертную формулу "Собак ножами режете, а это бандитизм" изобрела самостоятельно. После чего перестала быть надеждой семьи. Решила твёрдо - пойду в историки. Если даже где и навру ненароком, то хоть жизни никого не лишу.
И тут из Америки приехал папин институтский товарищ, а вскоре - один из оппонентов на его защите. Стажировался в университете Миннеаполиса, штат Миннесота, и вот вернулся. По тем временам это было Событие. До сих пор храню брошку, которую он маме подарил. Бисер, работа индейцев из местной резервации: к белому круглому щиту с изображением орла подвешены за голову две фигурки, мальчик и девочка. На нём - шикарный головной убор из перьев а-ля Гойко Митич, а у нея под юбочкою ножки.
Помимо сувениров, тот Георгий привёз с собою массу впечатлений. Среди прочего рассказал (видя за столом меня, школьницу-отличницу), чем американская школа отличается от советской. Вот, скажем, у нас география - предмет обязательный ("Ещё нет? Ты в каком, в четвёртом? Ну, значит, осенью начнётся"), а у них можно написать директору заявление и на законном основании географию не посещать. Это, девочка, называется свободой. Можно таким же манером не посещать математику, родной язык, биологию и все прочие предметы. И физкультуру, да!
Спасибо этому человеку. Благодаря ему меня много позже, когда уже вступила в кардиоуязвимый возраст, не сразил мгновенный инфаркт от 6-го флота у берегов Белоруссии и прочих перлов мисс Псаки. Она, похоже, заявление написала - и свободна. А у нас, в тоталитарной советской школе, ставили двойку тем, кто не мог найти на карте какой-то там Лаос или Бенин.
А в тот момент, когда сидели за столом и ели мамины пироги, запивая чем-то американским (ни-ни, пили только взрослые, а мне, как всегда, наливали ненавистный томатный сок), меня просто кольнуло нехорошее предчувствие. Ну да, географию нам начали преподавать только через полгода. Но я к тому времени уже полжизни как медитировала над Малым атласом мира, и как-то жалко стало мне американских школьников... И за Америку тревожно...
Я училась в четвёртом классе, а родители готовились к защите кандидатских.
Оба были физиологи, представители экспериментальной науки. У них не было ни минуточки свободной, я же, несмотря на музыкальную школу, бассейн и художественный кружок, маялась бездельем, тосковала по родительской ласке и рвалась помочь.
Мой детский крик души: "Мам, давай я тебе хоть пустографку расчерчу!" - имел самые разрушительные последствия.
Я вопила так, что родители вняли. И дали мне планшет миллиметровки на предмет расчертить по образцу Я, гордо улыбаясь, выполнила задачу. Там листов 50 было, а может, и все 100. Потом я увидела, чем мама заполняла мои клеточки. Кое-что там было по-латыни, но мне хватило пары русских слов.
...Ну да, Высоцкого я тогда уже знала, но частично. Так что бессмертную формулу "Собак ножами режете, а это бандитизм" изобрела самостоятельно. После чего перестала быть надеждой семьи. Решила твёрдо - пойду в историки. Если даже где и навру ненароком, то хоть жизни никого не лишу.
И тут из Америки приехал папин институтский товарищ, а вскоре - один из оппонентов на его защите. Стажировался в университете Миннеаполиса, штат Миннесота, и вот вернулся. По тем временам это было Событие. До сих пор храню брошку, которую он маме подарил. Бисер, работа индейцев из местной резервации: к белому круглому щиту с изображением орла подвешены за голову две фигурки, мальчик и девочка. На нём - шикарный головной убор из перьев а-ля Гойко Митич, а у нея под юбочкою ножки.
Помимо сувениров, тот Георгий привёз с собою массу впечатлений. Среди прочего рассказал (видя за столом меня, школьницу-отличницу), чем американская школа отличается от советской. Вот, скажем, у нас география - предмет обязательный ("Ещё нет? Ты в каком, в четвёртом? Ну, значит, осенью начнётся"), а у них можно написать директору заявление и на законном основании географию не посещать. Это, девочка, называется свободой. Можно таким же манером не посещать математику, родной язык, биологию и все прочие предметы. И физкультуру, да!
Спасибо этому человеку. Благодаря ему меня много позже, когда уже вступила в кардиоуязвимый возраст, не сразил мгновенный инфаркт от 6-го флота у берегов Белоруссии и прочих перлов мисс Псаки. Она, похоже, заявление написала - и свободна. А у нас, в тоталитарной советской школе, ставили двойку тем, кто не мог найти на карте какой-то там Лаос или Бенин.
А в тот момент, когда сидели за столом и ели мамины пироги, запивая чем-то американским (ни-ни, пили только взрослые, а мне, как всегда, наливали ненавистный томатный сок), меня просто кольнуло нехорошее предчувствие. Ну да, географию нам начали преподавать только через полгода. Но я к тому времени уже полжизни как медитировала над Малым атласом мира, и как-то жалко стало мне американских школьников... И за Америку тревожно...