6 лет. Факты о моей собаке
Вчера у нас с Майрой приключился юбилей. Сосед Серёжа (царство ему небесное), всю жизнь обожавший и державший собак (я вам ещё байку про скотч-терьерчика задолжала), 3 апреля 2009 подал мысль, навёл на квартиру - и в тот же вечер мы нашли друг друга.
Майра была тонконогим щенячьим подростком (9-10 мес.), вполне уже востромордым, востроглазым, преисполненным сознания своей красоты, недогоняемости и неотразимости.
В первый же вечер она определила себе место - в углу коридора стандартной 9-этажной двушки, где уже стоял шкафчик со старыми журналами (вследствие чего получила почётный титул "Ваша необходимость"). Позже в качестве "места" застолбила: а) место в прихожей под дверью (чтобы удобнее было приветствовать звонким лаем всякое телопередвижение на нашей площадке с 6 утра до 4 ночи); б) место в прихожей напротив двери, под большим зеркалом (чтобы мимо не ходили и без лишней надобности не беспокоили); в) место на кухне под столом, откуда выжила пылесос и ящик с книгами, не вместившимися в шкафы (чтобы, когда я режу на столе хлеб или - о, Боже! - колбасу, высунуться из-под стола длинным-длинным-люборытным-острым носом и не дать забыть о себе и своей законной доле). На все четыре места у меня в хозяйстве нашёлся один коврик... Впрочем, мои сомнения она разрешила на второй день, употребив тот коврик как игрушку (т.е. сжевав). Со вторым ковриком и тремя намордниками повторилась та же лажа.
Так и живёт Майра Барбосишна без постели, прямо на линолеуме. Правда, ей не холодно. Шерсть у неё завидная (помесь колли с лаечкой, не без овчарочьих кровей), в 30-градусный мороз она купается в снегу как ни в чём не бывало ("Майра! Кайф!"), пока вокруг трясутся в модных комбинезончиках окрестные таксы, йорики и коккер-спаниели.
Дружит со всеми собаками, кроме тех, кто пытался когда-либо её обидеть. Все обиды помнит и супостатов облаивает издали. Знает команду "тикАем!" и что от бульдогов и прочих опасных супостатов надо драпать в направлении дома. Дорогу домой выучила за несколько недель. За ней погнались двое крупных охотничьих псов, я часа полтора в слезах искала ее по всему микрорайону... нашла в подъезде. Был ранний вечер, соседи шли с работы, кто-то вошёл и впустил её, уже зная в лицо.
Активно не любит и исправно лает пьяных, бомжей (людей и собак) и тех, от кого исходят флюиды агрессии. Впрочем, если хозяин друга Арчи идёт один нетрезвый по двору, Майра его узнаёт и кидается обнимать-целовать. Независимо от сезона, погоды и наличия/отсутствия грязи на лапах. Способна на беспричинные проявления любви к незнакомым прохожим и гневные требования поделиться вкусняшкой, если во дворе на лавочке едят шаурму.
Реагирует на реплики встречных, из коих каждый третий (даже и продрогшие утренние бомжи с побитыми лицами, которым, казалось бы, совсем не до эстетики) обращается ко мне со словами: "До чего у вас красивая собака!". В такие минуты она делает выражение лица, не допускающее сомнений в её кинозвёздности. Её ведь, собственно, назвали в честь Вивьен Ли ("Мост Ватерлоо") по причине разреза глаз. Назвала Лена, первая хозяйка, которая её с братьями, сестричками и мамашей подобрала осенью в опустевшем дачном посёлке и всю зиму растила, кормила и учила уму-разуму. Помня концовку фильма, я мысленно содрогнулась, - но по отношению к машинам Майра соблюдает разумную осторожность. Под едущие не суётся, на стоЯщие не реагирует.
Всякое незнакомое тело, появившееся во дворе (припаркованные машины не в счёт) Майра считает своей обязанностью прилежно облаять: снеговика, магазинную тележку, пакет с листьями, прислонённый к дереву в ожидании транспорта, пьянчугу, заснувшего под забором, и т.д. При желании её можно было бы натаскать на розыск наркотиков и взрывчатки.
Майра ревнива. Первое время чувствовала себя оскорблённой, поняв, что я собираюсь поспать. Её оперные рулады способен переплюнуть только пекинес из соседнего подъезда, который просто РАЗГОВАРИВАЕТ ИНТОНАЦИОННЫМ ТЕКСТОМ (привет барду Мирзаяну А.З. с его лекциями-концертами). Кроме того, она меня ревновала к телефону, довольно быстро поняв, какой рычаг жать лапой, чтобы связь прервалась. Ещё бОльшим бедствием в её молодой жизни стал компьютер. Расправлялась просто. Живописую: сижу за компом. В правой руке мышь, в левой - чарка кофе. Майра подходит слева и длинным сильным носом производит грамотный хук слева. К счастью, у нас в соседнем доме магазин, где запчасти тоже продаются. Однажды летом я туда вломилась с полупросохшей после мытья головой. До сих пор неловко мне перед юношей-менеджером торгового зала, который от меня начал заикаться, как Эрдман от советской власти.
Майра не спит никогда. Она чутко дремлет, готовая на всяк мой чих во сне отреагировать. Во сне она иногда шевелит лапами, от чего я просыпаюсь.
Продолжение следует.