Повесть о Чарльзе Т. Стаде. "Миллионер для Господа"
"Я буду говорить на простом языке, не так как за кафедрой, а так, как мы все привыкли общаться...
Когда то у меня была совсем другая регилия - размягченная, лепечущая, еле дышащая, с поисками в Библии скрытых истин, но не было с ней ни подчинения, ни жертвы. Затем наступила перемена. Мягкая речь стала необработанный солью.. Слова превратились в поступки. Заповеди Христа перестали быть для меня воскресными декларациями, а превратились в боевые призывы, которым нужно подчинятся, чтобы не утратить самоуважения и мужественности.
Вместо того чтобы бесконечно повторять "Господи! Господи! самыйм благоговейным образом и в то же время оставаться глухим к самым простым заповедям, я стал относится к Богу, как к настоящему своему Отцу и так же доверять Ему. Вместо того чтобы рассуждать о чувстве товарищества, я стал получать удовольствие от этого чувства. Я отбросил все условности и стал естественным в своем поведении.
Я говорил о Боге и Иисусе Христе, как о соих реальных живых друзьях и родственниках. Они никогда не упрекали меня за это! Другими словами, я отказался от ханжества и церемоний, и стал настоящим христианином."
Когда то у меня была совсем другая регилия - размягченная, лепечущая, еле дышащая, с поисками в Библии скрытых истин, но не было с ней ни подчинения, ни жертвы. Затем наступила перемена. Мягкая речь стала необработанный солью.. Слова превратились в поступки. Заповеди Христа перестали быть для меня воскресными декларациями, а превратились в боевые призывы, которым нужно подчинятся, чтобы не утратить самоуважения и мужественности.
Вместо того чтобы бесконечно повторять "Господи! Господи! самыйм благоговейным образом и в то же время оставаться глухим к самым простым заповедям, я стал относится к Богу, как к настоящему своему Отцу и так же доверять Ему. Вместо того чтобы рассуждать о чувстве товарищества, я стал получать удовольствие от этого чувства. Я отбросил все условности и стал естественным в своем поведении.
Я говорил о Боге и Иисусе Христе, как о соих реальных живых друзьях и родственниках. Они никогда не упрекали меня за это! Другими словами, я отказался от ханжества и церемоний, и стал настоящим христианином."