Платьице фисташкового цвета
У моей прабабушки было три ребёнка. Моя бабушка, старшая, мальчик, "сметанник", потому что родился последним и довольно поздно, и средняя девочка, Валечка.. Она родилась в ноябре 41 года в блокадном Ленинграде. Сравнив бабушкины мемуары о войне с рассказами прабабушки, я заподозрила, что прабабушке пришлось сделать выбор какого ребёнка спасать, и решила бороться за старшего. Потому что у шестилетнего больше шансов, чем у новорожденного. Иначе зачем прабабушка сдавала избыток своего молока в обмен на продукты? Но прабабушка надеялась, наверно, на то, что война быстро кончится, и что всё-таки ребёнок останется жить, Валечке доставалось ровно столько, чтобы она тихонечко жила.
"В это время была объявлена последняя волна эвакуации. Все наши уезжать отказались. Казалось, что война долго продолжаться не может. Тем временем мама стала сдавать своё молоко в детскую консультацию. В обмен за 100 грамм ей давали 1 литр соевого молока - детей им и подкармливали. Другой пищи почти не было. Хлеба иждивенцам давали 125 грамм - это кусочек 5 см шириной, 1см толщиной и 10 см длиной - совершенно чёрного цвета. Из чего он был - никто не знает. Иногда варили кисель из столярного клея, иногда ели дуранду (жмых), но это были лакомства."
Потом они всё-таки эвакуировались, ребёнок блокаду перенёс, а с эвакуацией уже не справился:
"У мамы пропало молоко (после "дороги жизни"), Валечке давали сладкий чай и жёваный хлеб в марлевой соске. Было ей 3 месяца.<...> Осенью 1942 года у нас умерла Валечка. Похоже, она была очень больным ребёнком. Я её ни разу не видела ни сидя, ни стоя, она всегда лежала, поэтому, когда она умерла, мама не плакала, плакала только я. Мама показала мне её уже обряженную в платьице фисташкового цвета. Вероятно, оно было приготовлено заранее. На погребение меня тоже не взяли."
Пусть нам никогда не придётся сталкиваться с подобным выбором. И миру мир.
"В это время была объявлена последняя волна эвакуации. Все наши уезжать отказались. Казалось, что война долго продолжаться не может. Тем временем мама стала сдавать своё молоко в детскую консультацию. В обмен за 100 грамм ей давали 1 литр соевого молока - детей им и подкармливали. Другой пищи почти не было. Хлеба иждивенцам давали 125 грамм - это кусочек 5 см шириной, 1см толщиной и 10 см длиной - совершенно чёрного цвета. Из чего он был - никто не знает. Иногда варили кисель из столярного клея, иногда ели дуранду (жмых), но это были лакомства."
Потом они всё-таки эвакуировались, ребёнок блокаду перенёс, а с эвакуацией уже не справился:
"У мамы пропало молоко (после "дороги жизни"), Валечке давали сладкий чай и жёваный хлеб в марлевой соске. Было ей 3 месяца.<...> Осенью 1942 года у нас умерла Валечка. Похоже, она была очень больным ребёнком. Я её ни разу не видела ни сидя, ни стоя, она всегда лежала, поэтому, когда она умерла, мама не плакала, плакала только я. Мама показала мне её уже обряженную в платьице фисташкового цвета. Вероятно, оно было приготовлено заранее. На погребение меня тоже не взяли."
Пусть нам никогда не придётся сталкиваться с подобным выбором. И миру мир.