Орёл | часть четвертая (Город юности): novser

novser

Орёл | часть четвертая (Город юности)

Feb 03, 2014 16:39

«И день и ночь по улицам шатаются толпы - поганая молодёжь
Они блюют портвейном на почтенных граждан - поганая молодёжь»
Егор Летов

Продолжение рассказа и воспоминаний soullaway об Орле и его крайней поездке в город юности.

Если рассматривать субкультуру Орла, то получится странная картина. Здесь все друг друга знают. Может и стоит писать в прошедшем времени, но я сильно сомневаюсь, что что-то изменилось.
В конце 90-х и начале 00-х рядом друг с другом запросто уживались скинхеды, панки и хиппи. Всё это и была та самая поганая молодежь, которая должна была стереть кого-то там с лица земли. Не стерла.

Все выросли, обзавелись семьями и успокоились. Ну, или почти все. Те, кто не стал взрослее, чаще всего теперь живут в другом измерении. К ним я могу придти на могилку и возложить хлипкие и колючие розы. Четное число. Еще туда же я могу положить подкуренную сигарету, и пока она тлеет вспомнить что-то важное.
Важное сугубо для меня. Такая же история и с постами про Орел. Всё нижеизложенное интересно в первую очередь мне, ну может быть еще трём с половиной человекам. Вполне достаточно для счастья.

Трёхлистник. Единственное здание в городе такого проекта. В нем был проведен не один сеанс распития портвейна в зимнее время года. Это было странное и нелепое время. Рядом могли находиться студенты с факультета журналистики, будущие фотографы или юристы. При этом внешний вид у них был странный. Сережки в ушах, волосы по самые плечи или же наоборот полное отсутствие волос. Колоритно. Несколько раз мы пили даже с нарядами милиции, что вообще противоречит здравому смыслу.

Трёхлистник выбирали потому что в нем есть общие балконы. Нет ничего лучше, чем стоять на пожарной лестнице и разглагольствовать о творчестве Камю. Можно поспорить о Хармсе, либо о Стругацких. Самое главное, что политика никого не интересовала. Тот нежный возраст давал полную свободу. Хотя слово «система» иногда и мелькало в разговорах. Не чаще чем одна сигарета на троих.

Памятник павшим в гражданскую войну. Место называется «Каховка». Кстати, почему такое название я не знаю. Наверное, это как-то связано с одноименным городом, где есть памятник тачанке.

Место сбора в летнее время. По каким-то странным обстоятельствам именно тут я часто бывал с футбольными фанатами. Такая вот ирония судьбы. Фашисты собирались попить пивка рядом с коммунистическим, по сути, памятником. Хотя звучит так страшно: «фашисты». Обычные нормальные ребята. Я выше уже писал, что в Орле все вполне себе мирно уживались и сосуществовали.

Кстати тут в комментариях к предыдущим постам писали, что Орел город злой. Я не могу согласиться с этим утверждением. Во всяком случае, градус терпимости к неформалам тут зашкаливал. В том же соседнем Курске получить по морде просто за одну сережку в ухе было куда как проще.

Через дорогу от Каховки расположена редакция газеты. Название видно на крыше. Здесь однажды мы отмечали 9 мая на крыше. Стоишь себе, а на тебя словно сыпется салют. Его можно было почти потрогать руками. Нас было человек 8 на той крыше. По-моему большая часть уехала из Орла. Странно.
Фотографий той вечеринки я, кстати, так и не увидел в итоге. Спустя 10 лет не увижу тем более.

А вот остатки совсем старого Орла. В подъездах этого дома царит запах разложения и тлена. А еще тут продают самогонку. Во всяком случае, когда-то так и было. Боже мой, я пил когда-то самогон. Кстати называли его почему-то «мозаика». Видимо потому что после употребления окружающий мир начинал терять очертания, и задача потребителя была собрать этот пазл воедино.

Дореволюционный Орел и сталинки

А вот здесь, за этим домом мы неоднократно собирались попить пивка во дворике. Магазин прилагался. Почему-то его называли «Два батона». Кто это придумал, я не имею понятия.

Во время очередного сеанса злоупотребления я залез на лавку и на полном серьезе спрашивал толстые ли у меня ноги. Черт, это было февраль двухтысячного года. Ноги были худыми, а портвейн в пластиковом стакане ледяным. Дома я тогда слушал преимущественно Pink Floyd, Portishead и Black Flag. С тех пор прошла целая вечность.

В этом же дворике мы предпоследний раз толково общались с моим другом Федей художником. Я просил его вернуть книгу «Сто лет одиночества». Книга была не моя, а Мартинеса. Дэна к тому времени уже успели убить и я хотел, что б на память у меня осталась хотя бы книга. Мы даже о чем-то договорились с Федей. Вроде бы я ему должен был позвонить. Не позвонил.

Последний раз с Федей мы столкнулись перед концертом Яиц Фаберже. На концерт я не пошел, потому что ехал на собеседование относительно работы. Больше я Федю не видел. Он умер, и книга так и осталась где-то у него. Впрочем, книги сейчас я чаще читаю с монитора.

Дом Штернберга. Постройка 19 века. Собственно на 7 фотографии он же. Только с другой стороны.

Облагороженная школа и новодельный ресторан. Кстати странно, но в этом заведении я не был, ни разу.

Район троллейбусной остановки «Музей Тургенева». Хотя музей расположенный там носит иное название. Музей писателей орловцев. В него мы ходили неоднократно от школы. Наверное, тогда мне и привили стойкую нелюбовь к музеям.

Вот стул где сидел дядя, вот тапочки, которые он носил, а вот диван где он спал. Скукота с моей точки зрения. Никогда не понимал, зачем лезть внутрь личной жизни.

Орловское ГУВД. Одно из самых прекрасных зданий эпохи Сталина. Однажды тут приключилась странная история. Мы шли ночью с другом Юрой после смены на радио и о чем-то спорили. Естественно пили пиво. В пылу спора я начал злиться и пнул водосточную трубу. Труба отвалилась. В течении секунды появился наряд милиции. Ситуация была неловкой. У Юры были при себе вещи, которые спустя несколько лет в протоколах я буду описывать примерно следующим образом: «Масса темно зеленого цвета, предположительно растительного происхождения».

В общем, с нарядом милиции я договорился. Без денег и звонков куда-то. Да и какие звонки? Это было лето 2003 года, и сотовый телефон тогда еще считался роскошью.

Здесь же расположена стела, посвященная МВД.

Очередное мертвое производство. Кстати никогда не знал, что там расположено. Ассоциируется с какой-то забегаловкой на углу. Рядом с ней himmiff как-то вытоптал на снегу аббревиатуру NIИ. Время стерло воспоминания, откуда мы пришли и куда, потом отправились, но вот эти буквы в снегу, почему-то остались в памяти.

Горький изначально стоял на месте стелы посвященной МВД. Перенесли его в двухтысячных. Слева от него, когда-то находилось замечательное место. Именовалось оно «на бревне». Там действительно лежало бревно, и на него было принято ходить и пить портвейн. Боже мой, да я какой-то прям алкоголик получаюсь.

У Горького, кстати, есть замечательный рассказ «Бывшие люди». Там я вычитал прекрасную фразу на тему того, что если у человека нет хороших дел, что бы ими гордиться, то он начинает гордиться всем дурным, что в нем есть. Наверное, лет 10 назад я был очень дурным человеком. Впрочем, об этом я не задумывался тогда.

Вообще этот район один из самых занятных в городе. Если пойти просто вниз по улице, то можно выйти к реке и мосту. Но за мостом начинается частный сектор, а я не люблю одноэтажные домики. Вот такое мне куда как ближе.

На месте красного здания когда-то был дом Ермолова. Именно сюда и приезжал Александр Сергеевич Пушкин.

Остатки старого города. В группе «Орлец» куда я иногда захаживаю, народ прям, жаждет, что бы эти деревяшки были снесены и тут выросли как грибы уродские новостройки. Не любить свою историю это по-нашему. Да, дома в удручающем состоянии и требуют ремонта. С этим я не спорю, но тут есть интересный момент. Активисты пишут, что эти деньги лучше потратить еще на что-нибудь чем на ремонт. Как же любит у нас народ считать деньги, которые им никто и никогда не даст.

Однажды у Ходорковского до посадки спросили - в курсе ли он, что его могут посадить и отнять все деньги. На что он резонно и с улыбкой заметил, что вопрошающему все равно ничего не достанется. Такая же история и с бюджетом города. Считать деньги не имея к ним отношения глупо. А плевать на историю города, где живешь или жил когда-то, еще хуже.

Это домик где жил Фет. Если я ничего не путаю. За ним уже виден хребет новостройки. Постепенно наступают. Место-то отличное. Здесь заканчивается улица и дальше идет спуск к реке. Из-за строительства спуск был перегорожен. Потому к реке спуститься у нас тут не вышло. Поэтому здесь и остановимся в этот раз.

Эпиграф я выбрал неслучайно. Да, я был отвратительным подростком. Можно смело сказать, что трудным. Да и на сегодняшний день меня сложно назвать доброжелательным и компанейским человеком. Именно таким я вырос в Орле, но не потому что это плохой и депрессивный город. Тут скорее ситуация упирается во время на которое пришлось мое детство и юность.

Эпоха безвременья. Никто из моих знакомых не думал о своем будущем. И я рад, что большинство из них все-таки не умерло и живет самой обычной жизнью, самых обычных людей. А ведь всё могло сложиться совсем иначе. Ведь если долго ходить по краю и заглядывать в бездну, то бездна начинает приглядываться к тебе. И самое главное человек может ей приглянуться.

В этот свой заезд в Орел я много о чем думал, что-то вспоминал и поэтому посты про город такими и будут. Можно сказать, что я тут занимаюсь душевным эксгибиционизмом, но иначе и быть не может. Слишком многое меня связывает с этим маленьким и душевным городом.

Орёл, зима