Прибой.
Мы тут ходили из Калиново в Мурзинку по берегу Таватуя. Маршрут, конечно, известный, но мы шли им впервые.
И вот как это было. Собираемся на вокзале и едем на электричке до Калиново.
Все в масочках.
Потом едем на калиновском автобусе номер семь. Почему именно семь? В самом посёлке Калиново просто не может быть семи автобусных маршрутов, этот скорее всего единственный. Пока тряслись в автобусе, я подумал, что никогда раньше я на нём не ездил.
Нас девять человек. Всё те же. В Калиново к нам должен присоединиться Вадим и его пёс Кайзер. К нам подходит женщина и говорит, что вы там в лесу осторожнее, ибо там было замечено много лосей.
-Ой, а ведь у них теперь гон - мы озадаченно чешем в затылках. С нами, конечно, будет пёс Кайзер, но вдруг даже он от лосей не спасёт? Сергей Николаевич рассказал нам про кабанов.
-Иду по лесу и вижу, кто-то там шевелится. Неужели люди?
Оказалось, что кабаны. Кабаны - опасные звери. В этот раз Сергею Николаевичу повезло. Похлопал в ладоши - кабаны и убежали. Мы приняли решение, что если встретим лосей, то тоже будем хлопать в ладоши. Наших аплодисментов ни один озабоченный лось не выдержит. Котики от нас бегут, побегут и лоси.
Идём по направлению к старинной, красивой трубе. Идём вдоль завода.
Завод и мы.
Кстати завод Калиновский участвует в проекте "Производительность". Больше взрывчатки, хорошей и разной!
А ещё , стены заводоуправления были украшены бутылочным стеклом.
Дружно идём мимо "англичанского" дома.
А вот тут англичане хранили свой любимый алкогольный напиток.
Потом идём по каким-то зарослям между берегом и забором того же завода. Заводы по производству взрывчатки обычно занимают большую площадь. Один цех от другого отделяет большое расстояние. Если один цех взорвётся, то другие уцелеют.
Забор где-то падает, где-то в дырах. А вдруг кто залезет и взрывчатку украдёт? Но похоже, что система безопасности в заводе устроена как-то иначе. Может быть, тщательно охраняют сами цеха.
А там, внутри интересно. Старые цеха, построенные в начале прошлого века. Своеобразный такой индустриальный стиль, хоть и подпорченный позднейшими вставками.
После завода идёт водозабор. Несколько круглых домиков, где стоят насосы. И вдруг - странные «ворота санитарной зоны».
Огромное озеро живёт где-то рядом. Иногда его видно в просветы между деревьями. На нём довольно сильный ветер и прибой. Волны накатываются на песчаный берег с шумом и плеском. Нынешним жарким летом Таватуй обмелел, и вдали от берега из воды показываются чёрные илистые косы, на которых сидят чайки.
Павел Анатольевич сказал нам, что в первые годы строительства Новоуральска песок брали именно отсюда, с озера. Грузили на баржи и тянули по воде к городу. За десятки лет озеро постепенно залечило эти раны, забросало новым песком с глубины. А строители решили, что выгоднее возить песок по железной дороге из Алапаевского района.
Теперь по этому глубинному песку ходит пёс Кайзер.
На другом берегу озера - богатый Таватуй. Огромные дворцы хозяев жизни заметны даже отсюда, с противоположного берега. Там же и турбазы каких-то организаций. Весь восточный берег озера застроен чуть ли не сплошь.
Получается, что тот берег как бы «миллионерский и екатеринбургский». Он и застроен плотнее только из-за того, что туда есть хорошая дорога из Екатеринбурга. А этот берег, западный, он получается «простонародный и новоуральский». Дорога сюда есть либо железная, либо из Новоуральска. Поэтому здесь пафосных заведений с высокими заборами поменьше. Богатенькие в электричках не ездят, Новоуральск - город бедный. А добраться сюда из большого мира на машине сложнее и гораздо дольше, чем на тот берег. Да оно и к лучшему.
Первый привал и вечные наши разговоры про то, что и как называется.
-Этот мыс называется Чёрным из-за чёрной илистой грязи, которую прибивает сюда волнами. А вон тот называется Коровьим понятно из-за чего.
Местный, таватуйский, Чёрный мыс не следует путать с нашим, верх-нейвинским Чёрным мысом. Это не одно и то же, их разделяют несколько километров. Да и наш мыс назван так не из-за грязи, а из-за чёрных липовых стволов.
А на этих остатках лодки должно быть написано "Ермак".
Ну, и конечно, откуда же взялось название Таватуй. Павел Анатольевич выступил со своей версией происхождения названия. Впрочем, эту версию я уже озвучивал. А ещё, на Таватуе есть и свои Соловецкие острова. Назвали их так скорее всего старообрядцы после проигранной битвы за настоящие Соловецкие острова. Где-то здесь же есть место то ли Репное, то ли Репичное. Это потому, что лес в этом месте горел, а на пожарищах хорошо растёт репа.
Здесь же небольшая викторина.
-А сколько в Свердловской области Мурзинок?
-Три.
-Четыре.
-Семь.
В общем, чем больше, тем лучше. Ещё Мамин-Сибиряк говорил, что Мурзинки на Урале везде. На каждом углу жил какой-нибудь мурза.
-А сколько в мире посёлков Калиново?
Оказалось, что двадцать восемь. В самых разных странах, вплоть до Словакии. Калина-то везде растёт.
-В каком большом городе есть своя Мурзинка?
-Кто сказал, что в Петербурге?
-А куда хотели рыть из Таватуя канал да так и не вырыли?
-В сторону Свердловска.
Канал и вправду хотели рыть в сторону Свердловска, чтобы связать Таватуй с Исетским озером и организовать на берегах этого водного пути грандиозную зону отдыха. А Семёнов вдруг сказал:
-С вилами, лопатами, с немцами пузатыми - такое вот странное выражение, пришедшее из детства.
Вот и остров Камешок. Каменные глыбы, редкие деревья.
И вдруг - надпись, вырубленная в камне «ЗИК 1992». ЗИК - это, если помните, Завод имени Калинина в Екатеринбурге. Тот самый, где ракеты делают.
Потом я нашёл на Камешке довольно много подобных надписей, тоже вырубленных в камне. «Малета -шлюха», «Прядеин - осёл».
И я прямо-таки поразился настойчивости нашего народа. Вы только представьте. Надо взять зубило и молоток. И долбить крепкий камень-гранит. Долбить нужно несколько часов. Может быть, нужно будет подточить затупившееся зубило. Точить его тоже вручную.
И весь этот трудовой героизм только для того, чтоб написать свою фамилию или обругать своего же коллегу. Зато это останется на века. Ну, разве не могли они оставить в веках что-либо более позитивное?
А тут - знаменитая Володина сосна. Она знаменита тем, что растёт практически параллельно воде. И отчаянно борется за жизнь.
И здесь же Володя сделал один из самых удачных своих снимков. Если что, в нашем сообществе этот снимок выложен.
А вот - та же сосна "в профиль".
Идём дальше. На очередном мысе нас встречает Владимир. Он живёт здесь «уже сорок пять лет». Конечно, живёт не безвылазно. Но сорок пять лет подряд приезжает летом на это место.
Тут у него палатки, матерчатый навес со столом. В общем, всё, что нужно для жизни. И длинная пластиковая лодка -байдарка.
-Ветер сегодня, лодку таскает. Поэтому вот. Сегодня чебак и три окуня - вот и весь улов. А вчера был жуткий ливень и шторм - безвылазно в палатках сидели.
Раньше он ездил рыбачить на озеро Исетское, потом переехал сюда. Купил в Калиново гараж, где хранит свои лодки и имущество. И каждое лето выезжает сюда. Рыбачит, собирает клюкву и чернику.
В качестве погреба - несколько отрезков толстой пластиковой трубы, вкопанных в землю. Здесь рыба, там клюква, там ещё какие-то продукты. И отдельно, в особой трубе - колбаса.
-А этой штукой мы ягоды собираем. По-русски это называется комбайн, а по-нашему - хапуга.
Попрощавшись с Владимиром, идём дальше. Вдруг набрели на пристанище браконьеров. Мрачное место. Тёмный лес, везде мусор и обрывки сетей. И балаган, которым давно никто не пользовался.
Внутри беспорядок и подмокший, уже гнилой, матрас.
Не хотел бы я быть браконьером. Они ведь не могли себе позволить даже жить на светлом берегу озера - забурились в самое гиблое место. Две ржавых пилы - вот и всё, что осталось от врагов природы.
А прячутся они потому, что рыбнадзор таки ездит и проверяет, как сказал нам Владимир. А пёс Кайзер лает где-то далеко в лесу, приглашая всех нас посмотреть на белку. Белку сфотографировал только Вадим, а мы все остались глухи к собачьему призыву. Может быть, уже устали идти. Да и сам пёс тоже устал. Он ведь пробегает расстояние в семь раз больше, чем проходим мы.
Когда в очередной раз мы вышли к воде, Павел Анатольевич сказал:
-Никто и не заметил, как мы покинули берег Таватуя и идём теперь по берегу Верх-Нейвинского пруда.
А мы и вправду не заметили. Здесь вода и там вода.
Через какое-то время мы вышли к деревне Мурзинка и пошли на станцию.
Наше путешествие под шум прибоя закончилось. Лосей и кабанов не встретили, зато разных красивых мест увидели много. Теперь нам предстоит дождаться электрички и ехать домой.
Ты идёшь домой,
Там сидит хромой,
Он портянки сушит,
И тебя задушит.
Этот детский стишок нам тоже рассказал Семёнов.
