Мои велосипеды. От "Ветерка" до "Полутолстого".
Если уж в нашем сообществе попёрли воспоминания на велосипедную тему, то вставлю словечко и я. Теперешний мой велосипед называется «Полутолстый». Это название возникло из-за толстых шин. Шины у меня толще обыкновенных, но далеко не такие широченные, как у монструозных агрегатов, которые спокойно могут ездить по снегу и грязи. Продавец Валера, когда мы покупали велосипед говорил:
-Если колёса велосипеда очень толстые и широкие, то он называется «фэтбайк», а у вас будет «полу-фэт байк».
«Фэт» по-английски толстый. Потому я и назвал свой агрегат «Полутолстым».
Первый же мой велосипед назывался «Ветерок», и о нём я уже писал. Писал и о подростковом велике литовского производства. https://guriny.livejournal.com/857786.html
А вот потом, когда велосипед и я стали неразделимы, родители купили «Урал». Подростковый стал мне откровенно мал, да и ломался постоянно. А «Урал» был большой, зелёный, солидный. На нём я продолжил свои исследования мира, лежащего вокруг. Иногда я на нём, ехал, иногда он на мне. Это случалось, когда я забирался в такие места, где дорог не было совсем.
Именно благодаря велосипеду я узнал, что родная деревня Рудянка не так уж и далека от города Новоуральска. Девять километров по невероятно грязной просёлочной дороге - и всё. Полчаса езды. Это не шло ни в какое сравнение с поездкой на электричке. Хотя электричка шла от станции до станции всего девять минут. Только вот сначала нужно было добраться на автобусе до вокзала. И в Рудянке - добраться от вокзала до бабушкиного дома. Автобус, конечно, подходил прямо к электричке, но так было не всегда. Иногда не совпадало расписание, и приходилось идти пешком. Так что всё путешествие «от двери до двери» занимало часа полтора-два. И пользоваться велосипедом было выгоднее в плане экономии времени и денег. Билет на электричку - 15 копеек, городской автобус -5 копеек и автобус деревенский - 10 копеек. Целых 30 копеек экономии. И столько же при поездке обратно.
Я повзрослел, а вот друзей у меня почти не было. И часто единственным моим железным другом и спутником оказывался всё тот же «Урал». Я мог ехать по какой-нибудь первой попавшейся дороге, даже не зная, куда она приведёт. Однажды в какой-то дождливый весенний день я ехал по насыпи железной дороги от рудянского кладбища к станции Нейва. Ехал сквозь дождь, весь вымок, и точно не знал, куда приеду. Подъезжая к станции, увидел поезд. Он промчался мимо меня, а на крышах вагонов тонким слоем лежал снег.
-На севере снег пошёл - сказал я себе - вдруг и до нас дойдёт.
Я и под дождём-то замёрз, а если снег… Мне стало неуютно и тоскливо. До Нейвы-то я кое-как доехал, но нужно ещё возвратиться домой, в Рудянку. И опять под дождь.
Вот и станция. Пусто. Только где-то в уголке стоит на рельсах маленькая коробушка-дрезина. Подъезжаю к ней. В дрезине сидят рабочие. Один из них высунулся в дверь и спрашивает:
-Мальчик, ты куда едешь?
-Мне бы в Рудянку.
-Ну, грузись.
Рабочие помогли мне затащить велосипед внутрь дрезины. Интерьер её был скромен и прост. Две лавки вдоль окон, перегородка с окном, за которой располагался двигатель и немудрящие органы управления. Телогрейки на вешалках и какие-то инструменты на полу. Под лавкой - ведро, в котором позвякивали пустые бутылки. В наше время подобные дрезины остались лишь в музеях. Я ошалело оглядывался вокруг. Никогда раньше и никогда потом мне не доводилось ездить на подобном агрегате. Да ещё с велосипедом.
-Ну, что там? Зелёный? Поехали быстрее, а то магазин закроют - сказал один из рабочих машинисту.
Я подумал, что сейчас заработает под полом мощный дизель, и всё как затрясётся. На железной дороге ведь всё должно быть мощное. И тут где-то за стенкой тоненько запел небольшой газовский движок, и мы довольно шустро поехали в сторону Рудянки, высоко подскакивая на стыках. В Рудянке дрезина остановилась прямо напротив станционного магазина, и все рабочие дружно понеслись к его дверям. Правда перед этим они опять же помогли вытащить мой «Урал» наружу.
И первым, кто встретил меня из армии, был всё тот же «Урал». Приехал я, а дома никого. Родители на работе, квартира пустая, и даже кошки у нас тогда не было. Старые друзья и одноклассники все разъехались, а новых завести я не успел. И вот, я взял своего железного друга и поехал кататься по городу. Такой вот был у меня первый день гражданской жизни. Еду по городу, весь такой молодой, красивый и свободный. И грустно мне до жути, ибо ехать не к кому, и никто мне не скажет:
-Вот ты и вернулся.
Естественно, я не хотел, чтоб мой «Урал» сломался, также, как подростковый в своё время. Я решил научиться его ремонтировать. Собрал-разобрал-смазал - заменил подшипник. А вот проблема с запчастями не исчезла никуда. По сравнению с советскими временами сегодняшние велосипедные магазины и мастерские по ремонту кажутся сказкой. В то время никаких мастерских не было, а все запчасти к велосипедам, мотоциклам и автомобилям занимали одну небольшую витрину в спортивном магазине. Может быть, в других городах мастерские и были. Но у нас - увы…Тогда я озаботился поисками нужных частей на свалке. Увижу руль, колесо, вилку или цепь - тащу домой. Свалка в родной деревне была там же, где начинался грибной лес. И из походов за грибами я нередко приносил какие-нибудь велосипедные железячки. Потом их скопилось так много, что я смог собрать ещё один такой же «Урал». А в городе Новоуральске «Клондайк» был за гаражами. Именно туда выбрасывали всякий хлам, в том числе и поломанные велосипеды.
Когда я жил в Тагиле, то и там велосипед был со мной. Правда, не мой. Я брал его у друга Пашки Кузьмина. Пашкин велосипед был спортивным и дизайнерским. Его руль был обмотан тонкой и нежной на ощупь кожей. Плюс ещё какие-то стильные кожаные детали, которые Пашка делал сам. Мне это жутко нравилось. В Тагиле я также точно ездил куда глаза глядят. На Вагонку, так на Вагонку, расстояния меня тогда не пугали. Я ехал и напевал себе под нос:
Ехали мы ехали с горки на горку,
Да потеряли ось от колеса,
Вышли мы вприсядку, мундиры в оборку,
Солдатики любви, синие глаза…
А когда к нам приехали из Узбекистана баба Катя и Валерик, нам понадобился ещё один велосипед, поменьше. Валерик - это мой двоюродный дядя. Надо бы называть его согласно возрасту - дядя Валера, ведь он тогда был вдвое старше меня. Но все почему-то называли его именно Валериком. Валерик был инвалидом, у него был рассеянный склероз. Ходил он плохо, а на велосипеде ездить мог, но мой «Урал» был для него великоват.
И вот, мы купили с рук нужный агрегат. Он назывался «Уралец». Или «Весна» - точно не помню. И сделан был в посёлке Атиг - вот это я помню точно. Тогда велозавод в Атиге был одним из самых мощных в стране. И мне нужно затащить своё приобретение в лифт. В обычном, не грузовом, лифте велосипед помещался только если поставить его на дыбы и по диагонали. С одной стороны его был я, а с другой в лифт заскочила какая-то девушка. И лифт застрял между этажами. Кто-нибудь более ловкий постарался бы с девушкой познакомиться, и может быть, это приключение стало бы началом чего-то большего. Кто-то, но не я. И что мне больше мешало - моя застенчивость или разделявший нас велосипед? Через час пришли ремонтники и нас освободили.
Валерик какое-то время ездил на «Уральце», ездил даже с нами на покос, а потом его болезнь стала прогрессировать. Тогда мы с Алей уже поженились, и на «Уральце» стала ездить она. Вспомнилось, как я учил её ездить на велосипеде. Опять была весна, было тепло, и мы шли по солнечной деревенской улице. Мы, велосипед и Муська, бабушкина кошка. Кошка могла путешествовать с нами довольно далеко. Её можно было даже не держать на руках. Она сидела на мне, вцепившись когтями в ватное плечо фуфайки. Поправив Муську на плече, я говорил Але:
-А сейчас отталкивайся и дави на педали.
Конец же «Уральца» был печален. Я ехал на нём с рыбалки и вёз большой и тяжелый рюкзак с резиновой лодкой. Налетел на камень, и переднее колесо очень сильно согнулось. Где уж он теперь, этот «Уралец»? Вроде был на чердаке. Но когда я в последний раз туда лазил, то велосипеда не видел.
А потом, когда сыну было лет семь, мы узнали, что все наши велосипеды - это ни к чему не пригодный хлам, а все люди давно уже ездят на горных. И вот, мы купили такой для сына. Оранжевый. Только сын быстро перешагнул велосипедный этап. Сначала был мопед, потом мотоцикл «Тула», потом первый автомобиль. Но об этом уже надо рассказывать отдельно. И на горном велосипеде, купленном для сына, стал ездить я.
Кстати, и за берестой я нередко ездил на велосипеде. Ездил и в этом году, потому что дорога в нужный лес оказалась для машины непроходима. Вешаешь на плечи большой рюкзак, набитый берестяными листами. А потом с этой ношей нужно взобраться на велосипедное сиденье. Сначала ездил на «Урале», потом на Оранжевом. Только вот устройство горного велосипеда стало для меня тайной за семью печатями. И ремонтировать его самостоятельно я так и не научился. Но теперь это уже и не нужно, ведь можно обратиться к специалистам.
Года три назад Аля решила подарить мне на день рождения тот самый «Полутолстый». Зимой на нём тоже можно ездить, правда медленно и только там, где снега немного.