Альтаир - парящий орёл. Чья-то счастливая звезда
Есть такая звезда в созвездии Орла - называется Альтаир. Посмотрел в словаре перевод этого слова с арабского, удивился - парящий орёл! А у нас, славян, Год Парящего Орла на носу! Который олицетворяет благородство, стремительность, силу, зоркость, стойкость, терпение и способность переносить невзгоды и лишения на пути к достижению цели. Так что, похоже, что выживет русский народ и в 2019м).
Примечательно, что восходит звезда Альтаир в самую длинную ночь в году - с 21 на 22 декабря. Чукчи вот до сих пор празднуют Новый год в эту ночь,так как с этого момента день начинает прирастать. Праздник у них называется Пэгытти - так они Альтаир называют). Вспомнил я, что именно в этот день зимнего солнцестояния - день рождения моей мамы Галины Павловны Аверьяновой. Значит, звезда Альтаир - парящий орёл - её звезда! А наступающий год - её год! А у неё есть давно написанное эссе, как раз навеянное мыслями об этой загадочной звезде Альтаир. Символично? Я думаю, что очень символично и представляю его вашему вниманию.
Чья-то счастливая звезда
Мороз был не просто сильным, он был свирепым: кусал, щипался, царапался. Сугробы лежали вдоль дороги девственно чистые, отрешенные от человеческих забот, застывшие в своей первозданной холодности. От белизны снега, от зеленоватой лунности воздуха веяло безмятежностью детства: арбузным предпраздничным запахом внесенного в дом замерзшего белья, рождественскими сказками и еще чем-то неуловимым и волнующим, что ощущается всегда, как вкус счастья. И из такой далекой дали пришли эти воспоминания - запахи, столько в них было ушедших живых голосов, что мучительно захотелось вернуться в теплый уют обжитой квартиры, где в старинных альбомах живут звуки и картины из улетевшего куда-то времени.
Я постояла минуты две, убежав мысленно в забытый и кем-то очень сильным отодвинутый за высокие горы и дремучие леса мир, блаженно окунулась в его благостное тепло и, вернувшись назад, все-таки пошла к остановке автобуса. Небо в эту ночь было ясным, и я отыскала в созвездии Орла звезду Альтаир, «светимость» которой в десять раз больше нашего Солнца. Думая-гадая, чья же это счастливая звезда, такая большая, светлая и сияющая, я села в холодное, как морозильная камера, чрево автобуса и даже не старалась стряхнуть озябшими пальцами бусинки слез с оледеневших губ и щек.
Вышла из автобуса на последней остановке, прямо около леса. Постояла, вдыхая колкий воздух. Звезда Альтаир и здесь смотрела на меня с высоты. Я протянула к ней руку. На варежку упала меленькая снежинка, потом вторая, третья, и вдруг на ладони вырос крошечный сугробик. Я зачарованно смотрела на сверкающие кристаллики и вдруг поняла, что они все разные, непохожие друг на друга. Но по какому же строгому, геометрически четкому узору кем-то созданы! Непостижимо!
Снежинки, падающие с неба, постепенно превратились в большие белые хлопья и стали покрывать землю, деревья и дома сверкающей под лунным светом вуалью. В воздухе искрилась снежная пыль. Маленькие елочки в белых пушистых шапках казались сошедшими с рождественских открыток, и все вокруг было волшебным, как будто я попала в какую-то сказку.
Узкая тропинка вела в лесные заросли. Я пошла по ней. На снегу виднелись следы каких-то зверушек. На каждой веточке сосен и елей переливался иглистый иней… Настоящее берендеево царство, хвойное, душистое, морозное… И тишина. Ни звука. И высоко, в холодном и ясном небе - прекрасная и яркая звезда Альтаир. Пять, десять, двадцать веков назад так же смотрели на нее люди в ожидании чуда.
А, может быть, сотворить его самой в этом самом заколдованном лесу? Прийти с друзьями сюда встречать Новый год, повесить на елку игрушки, зажечь свечи? И ждать Деда Мороза и Снегурочку, которые обязательно должны появиться из лесных зарослей. Расстелить на снежной поляне скатерть-самобранку, положить на нее гостинцы, открыть бутылки с шампанским и позвать в гости Лешего. И вместо 12 ударов часов разрядить стынущую тишину двенадцатью разорвавшимися хлопушками…
Мороз усиливался. Похрустывали ветки деревьев. А потом я бродила посреди девятиэтажек-близнецов. Горели квадратики окон. За каждым - свой мир. И каждому живущему за разрисованными морозам стеклами - эти белые снега, эти прозрачные бусинки слез, эти звезды в непостижимой дали…
Я вошла в кабину лифта, и он, жалостливо заскрипев, пополз наверх. Дверь мне открыла хрупкая, похожая на подростка женщина. Мы сидели за столом в гостиной, пили чай, ели удивительно вкусный торт и разговаривали. О том, о сем. Мы говорили, а на телевизионном экране прекрасная девушка с нездешним лицом пела о художнике, который рисует дождь. Преломлялись прозрачные стекла, за ними струи дождя были прямыми и четкими, все казалось голубовато-призрачным. Мы рассуждали о сюрреализме, о Хемингуэе, об авангардизме в искусстве. А у меня перед глазами стояла Брентано-Гейне-Блоковская Лорелей, но не расчесывающая, сидя на скале, золотым гребнем волосы, а почему-то высунувшаяся из окна лубочного домика на курьих ножках. Золотые волосы развеваются на фоне плоского аквамаринового неба, а навстречу ей, прямо в протянутые руки, летит струя сверкающих хрустальных звезд. И очень захотелось к этому нереальному небу, к дождю, который рисует художник, к хрустальным звездам, которые ловит Лорелей. И к ней тоже. И к добрым людям. Я верю, что они есть. Должны быть. А иначе зачем небо, зачем звезды? Зачем все мы?
Когда я шла домой, было по-прежнему морозно, колко и ясно. И звезда Альтаир, которая от нашего солнца на расстоянии аж пяти парсеков, сияла особенно ярко. Может быть, это моя счастливая звезда? Или ваша?
Галина Аверьянова
Примечательно, что восходит звезда Альтаир в самую длинную ночь в году - с 21 на 22 декабря. Чукчи вот до сих пор празднуют Новый год в эту ночь,так как с этого момента день начинает прирастать. Праздник у них называется Пэгытти - так они Альтаир называют). Вспомнил я, что именно в этот день зимнего солнцестояния - день рождения моей мамы Галины Павловны Аверьяновой. Значит, звезда Альтаир - парящий орёл - её звезда! А наступающий год - её год! А у неё есть давно написанное эссе, как раз навеянное мыслями об этой загадочной звезде Альтаир. Символично? Я думаю, что очень символично и представляю его вашему вниманию.
Чья-то счастливая звезда
Мороз был не просто сильным, он был свирепым: кусал, щипался, царапался. Сугробы лежали вдоль дороги девственно чистые, отрешенные от человеческих забот, застывшие в своей первозданной холодности. От белизны снега, от зеленоватой лунности воздуха веяло безмятежностью детства: арбузным предпраздничным запахом внесенного в дом замерзшего белья, рождественскими сказками и еще чем-то неуловимым и волнующим, что ощущается всегда, как вкус счастья. И из такой далекой дали пришли эти воспоминания - запахи, столько в них было ушедших живых голосов, что мучительно захотелось вернуться в теплый уют обжитой квартиры, где в старинных альбомах живут звуки и картины из улетевшего куда-то времени.
Я постояла минуты две, убежав мысленно в забытый и кем-то очень сильным отодвинутый за высокие горы и дремучие леса мир, блаженно окунулась в его благостное тепло и, вернувшись назад, все-таки пошла к остановке автобуса. Небо в эту ночь было ясным, и я отыскала в созвездии Орла звезду Альтаир, «светимость» которой в десять раз больше нашего Солнца. Думая-гадая, чья же это счастливая звезда, такая большая, светлая и сияющая, я села в холодное, как морозильная камера, чрево автобуса и даже не старалась стряхнуть озябшими пальцами бусинки слез с оледеневших губ и щек.
Вышла из автобуса на последней остановке, прямо около леса. Постояла, вдыхая колкий воздух. Звезда Альтаир и здесь смотрела на меня с высоты. Я протянула к ней руку. На варежку упала меленькая снежинка, потом вторая, третья, и вдруг на ладони вырос крошечный сугробик. Я зачарованно смотрела на сверкающие кристаллики и вдруг поняла, что они все разные, непохожие друг на друга. Но по какому же строгому, геометрически четкому узору кем-то созданы! Непостижимо!
Снежинки, падающие с неба, постепенно превратились в большие белые хлопья и стали покрывать землю, деревья и дома сверкающей под лунным светом вуалью. В воздухе искрилась снежная пыль. Маленькие елочки в белых пушистых шапках казались сошедшими с рождественских открыток, и все вокруг было волшебным, как будто я попала в какую-то сказку.
Узкая тропинка вела в лесные заросли. Я пошла по ней. На снегу виднелись следы каких-то зверушек. На каждой веточке сосен и елей переливался иглистый иней… Настоящее берендеево царство, хвойное, душистое, морозное… И тишина. Ни звука. И высоко, в холодном и ясном небе - прекрасная и яркая звезда Альтаир. Пять, десять, двадцать веков назад так же смотрели на нее люди в ожидании чуда.
А, может быть, сотворить его самой в этом самом заколдованном лесу? Прийти с друзьями сюда встречать Новый год, повесить на елку игрушки, зажечь свечи? И ждать Деда Мороза и Снегурочку, которые обязательно должны появиться из лесных зарослей. Расстелить на снежной поляне скатерть-самобранку, положить на нее гостинцы, открыть бутылки с шампанским и позвать в гости Лешего. И вместо 12 ударов часов разрядить стынущую тишину двенадцатью разорвавшимися хлопушками…
Мороз усиливался. Похрустывали ветки деревьев. А потом я бродила посреди девятиэтажек-близнецов. Горели квадратики окон. За каждым - свой мир. И каждому живущему за разрисованными морозам стеклами - эти белые снега, эти прозрачные бусинки слез, эти звезды в непостижимой дали…
Я вошла в кабину лифта, и он, жалостливо заскрипев, пополз наверх. Дверь мне открыла хрупкая, похожая на подростка женщина. Мы сидели за столом в гостиной, пили чай, ели удивительно вкусный торт и разговаривали. О том, о сем. Мы говорили, а на телевизионном экране прекрасная девушка с нездешним лицом пела о художнике, который рисует дождь. Преломлялись прозрачные стекла, за ними струи дождя были прямыми и четкими, все казалось голубовато-призрачным. Мы рассуждали о сюрреализме, о Хемингуэе, об авангардизме в искусстве. А у меня перед глазами стояла Брентано-Гейне-Блоковская Лорелей, но не расчесывающая, сидя на скале, золотым гребнем волосы, а почему-то высунувшаяся из окна лубочного домика на курьих ножках. Золотые волосы развеваются на фоне плоского аквамаринового неба, а навстречу ей, прямо в протянутые руки, летит струя сверкающих хрустальных звезд. И очень захотелось к этому нереальному небу, к дождю, который рисует художник, к хрустальным звездам, которые ловит Лорелей. И к ней тоже. И к добрым людям. Я верю, что они есть. Должны быть. А иначе зачем небо, зачем звезды? Зачем все мы?
Когда я шла домой, было по-прежнему морозно, колко и ясно. И звезда Альтаир, которая от нашего солнца на расстоянии аж пяти парсеков, сияла особенно ярко. Может быть, это моя счастливая звезда? Или ваша?
Галина Аверьянова