Праздник Крещения Господня в Быньгах.
Когда перед самым праздником Богоявления нас опять пригласили на службу в Быньги, то мы колебались недолго. Решили ехать. Наверное, это уже стало у нас традицией - каждое Крещение ездить в Быньги.
И опять дорога, снег и белые стены храма во тьме.
Никольский храм в Быньгах - это, как мне кажется, второй на всю область, построенный в стиле барокко. Первый - в Синячихе, там, где сейчас музей. Освящён храм был в 1797-м году, значит в этом году ему исполнится 220 лет. И если судить по стилю постройки храма, то он должен быть одним из старейших каменных храмов Среднего Урала, если не считать конечно храмов Верхотурья. Ведь большинство уральских церквей было построено в стиле классицизм, уже после эпохи барокко.
Историю этого храма знают, наверное, все. Но, если не знают, напомню. Построили его по инициативе заводчика Яковлева-Собакина. Тот хотел, чтобы храм получился особенно красивым. Красивый храм должен был как магнит перетягивать на сторону Православия старообрядцев-беспоповцев. А ещё хозяин хотел, чтоб храм был прочным. Он так и писал своему приказчику: "Отлей мне храм из чугуна или другим каким способом построй". Приказчик из чугуна храм отливать не стал, но в его конструкции очень много металлических элементов. Основания башен, стяжки, стропила, даже оконные рамы. Вот пишу о чугуне, и вспомнился мне Троицкий собор в Билимбае с чугунными капителями и основаниями колонн. Вероятно, это тоже некая уральская традиция- делать детали зданий из чугуна.
Входим. В ограду звездообразной формы ведут трое вот таких мощных ворот, построенных уже после самого храма.
Рядом с храмом вертеп.
Сегодня снимки получаются чуть лучше, чем в прошлом году, но всё равно они бесконечно далеки от идеала.
Войдя в храм, мы уже не пугаемся его кажущейся мрачности. Ощущения совсем другие, чем в прошлом году. Мы просто привыкли и многое сегодня здесь кажется знакомым, почти родным. И тусклое золото иконостаса, и росписи, и огромная высота купола.
И если год назад многие фотографии не получились то сегодня качество их получше. Вот тот медальон, один из двух, которые были сделаны в честь спасения императора Александра Третьего и его семьи в железнодорожной катастрофе в Борках. Не знаю, не спросил, были ли эти медальоны убраны в советское время. Мне кажется, что они так и висели здесь всё это время, только надпись "Боже Царя храни" была закрашена. А когда закончился социализм - просто написали новые буквы поверх старых.
Глаз замечает множество интересных деталей. Вот на каком-то подсвечнике вырезана надпись:"Усердиемъ общества". Узорные плиты чугунного пола, вытертые тысячами подошв за 220 лет, декоративный козырёк над печью-голландкой.
А на стене придела висят портреты царя Николая и царицы Александры. Не иконы, а просто старинные портреты, которые до революции несомненно висели в каком-нибудь присутственном месте или просто у кого-то дома. Здесь же портрет Иоанна Кронштадтского, тоже домашнего формата. Во всём этом есть ощущение подлинности и чувство дома. И кажется, что храм - это дом не только Божий, но и твой. Правда так кажется.
Люди молятся и мы молимся вместе с ними. За близких своих, за страну, за себя. Мы стеснямся фотографировать во время службы. И почти все фотки были сделаны во время освящения воды и когда люди уже собирались идти крестным ходом на иордань.
Перед самым водосвятным молебном отец Виктор причастил нас всех, верных чад Православной церкви. И тех, кто готовился к причастию, и тех, кто не готовился. Это такой щёдрый дар всем нам на праздник Богоявления. Дар, которого, может быть, мы и не заслужили. Но нам он был дан, и мы тихонечко ему радуемся.
А я вдруг почему-то подумал, что, наверное, не стоит ни с кем ругаться в комментариях. Либералы эти, или украинцы. Пусть уж там сами как знают... Не мне их судить. Не знаю, надолго ли у меня такое отношение. Вдруг сорвусь, опять прочитав какую-нибудь гадость про Россию.
А тем временем отец Виктор начинает освящать воду.
Взмахнёт кропилом - и вода течёт у нас по ресницам, течёт по щекам. Люди улыбаются, подставляют ладошки и стараются донести передать воду дальше. Тем, до кого брызги не долетели. Из ладошки в ладошку.
Мы собираемся и идём крестным ходом на пруд в таинственном свете фар едущих позади автомобилей. Едут они за нами специально медленно, чтоб нам было светлее идти.
Вот и пруд. Ночные фотки получаются размытыми, расплывчатыми.
И опять иордань в виде осьмиконечного креста, отец Виктор, стоящий на коленях и мужик с коловортом.
А машины, ехавшие за нами, создают нам подсветку.
Правда вода течёт хуже, чем год назад. Приходится сверлить несколько лунок, прежде чем она заполнит всю иордань. Вода с кусочками льда и снега.
Люди пьют эту воду, хрустя льдинками.
Люди умываются крещенской водой и она застывает у них на усах, на бровях. Не страшно. Сегодня ведь не так и холодно, градусов пятнадцать. После тех морозов, какие были недели две назад это вообще пустяки.
А вокруг клубится поднимающийся от воды пар.
Возвращаемся в церковь. Вспоминаю, что надо спросить у отца Виктора про часы. Можно ли нам будет посмотреть на механизм этих старинных башенных часов. Наверное, они лишь немногим моложе знаменитых часов Невьянской башни. Собирались-то мы на эти часы еще давно. Но то болели, то ездили в Пермь. И вообще, было бы так интересно познакомиться с храмом поближе.
Посмотрите. Я всё думал, что эта баллюстрада под куполом - нарисованная. Оказывается нет. Она вполне реальна и предназначена для певчих. Правда певчие почему-то наверх не забираются. Вот бы влезть туда и посмотреть на храм сверху.
После службы, когда все садились за праздничный стол, спрашиваю у батюшки.
-А на часы посмотреть можно?
-Да приезжайте в любое время, хоть в ближайшее воскресенье.
Оказывается, эти часы вполне исправны, только их не заводят. Странно, почему. И если часы не заводят, то их скорее всего и не смазывают. Они же заржавеют. В общем, мне ещё больше захотелось приехать и увидеть старинный механизм собственными глазами.
А батюшка рассказывает нам, как они с воскресной школой ездили в Верхотурье. Ездили отдыхать, но и по делу тоже. Дети чистили от мусора заброшенные верхотурские храмы. Как хотели сплавляться по Туре, да им не разрешили. Всё начальство было напугано трагедией на озере в Карелии. Ну и естественно решили люто престраховаться. Никого из детей вообще не пускать на сплав. А взрослые туристы, ушедшие по Туре незадолго до этого, вернулись мокрые и невероятно грязные. Тура сильно обмелела и им пришлось больше толкать свои катамараны, чем плыть на них.
-Ну, даже и хорошо, что нас на сплав не пустили - сказал отец Виктор.
Кстати в этом году история повторяется. Из-за аварии школьного автобуса у перестраховщиков опять обострение. Все перевозки детей запрещают без разбора.
-Нам надо на Цемзавод ехать с концертом, а никто детей везти не хочет. Всем запретили.
А иконы конфискованные храму так пока и не вернули. Вон в иконостасе видны дырки на месте тех икон. Огромное круглое отверстие в самом центре над Царскими вратами. И ещё одно - над левой дверью. И тут, и там были иконы.
А мы прощаемся с Никольским храмом. Но я верю -ненадолго. Скоро вернёмся.
Ещё про Быньги в моём блоге.
Отец Виктор купаться не советует.
Немного зимних видов села.
И опять дорога, снег и белые стены храма во тьме.
Никольский храм в Быньгах - это, как мне кажется, второй на всю область, построенный в стиле барокко. Первый - в Синячихе, там, где сейчас музей. Освящён храм был в 1797-м году, значит в этом году ему исполнится 220 лет. И если судить по стилю постройки храма, то он должен быть одним из старейших каменных храмов Среднего Урала, если не считать конечно храмов Верхотурья. Ведь большинство уральских церквей было построено в стиле классицизм, уже после эпохи барокко.
Историю этого храма знают, наверное, все. Но, если не знают, напомню. Построили его по инициативе заводчика Яковлева-Собакина. Тот хотел, чтобы храм получился особенно красивым. Красивый храм должен был как магнит перетягивать на сторону Православия старообрядцев-беспоповцев. А ещё хозяин хотел, чтоб храм был прочным. Он так и писал своему приказчику: "Отлей мне храм из чугуна или другим каким способом построй". Приказчик из чугуна храм отливать не стал, но в его конструкции очень много металлических элементов. Основания башен, стяжки, стропила, даже оконные рамы. Вот пишу о чугуне, и вспомнился мне Троицкий собор в Билимбае с чугунными капителями и основаниями колонн. Вероятно, это тоже некая уральская традиция- делать детали зданий из чугуна.
Входим. В ограду звездообразной формы ведут трое вот таких мощных ворот, построенных уже после самого храма.
Рядом с храмом вертеп.
Сегодня снимки получаются чуть лучше, чем в прошлом году, но всё равно они бесконечно далеки от идеала.
Войдя в храм, мы уже не пугаемся его кажущейся мрачности. Ощущения совсем другие, чем в прошлом году. Мы просто привыкли и многое сегодня здесь кажется знакомым, почти родным. И тусклое золото иконостаса, и росписи, и огромная высота купола.
И если год назад многие фотографии не получились то сегодня качество их получше. Вот тот медальон, один из двух, которые были сделаны в честь спасения императора Александра Третьего и его семьи в железнодорожной катастрофе в Борках. Не знаю, не спросил, были ли эти медальоны убраны в советское время. Мне кажется, что они так и висели здесь всё это время, только надпись "Боже Царя храни" была закрашена. А когда закончился социализм - просто написали новые буквы поверх старых.
Глаз замечает множество интересных деталей. Вот на каком-то подсвечнике вырезана надпись:"Усердиемъ общества". Узорные плиты чугунного пола, вытертые тысячами подошв за 220 лет, декоративный козырёк над печью-голландкой.
А на стене придела висят портреты царя Николая и царицы Александры. Не иконы, а просто старинные портреты, которые до революции несомненно висели в каком-нибудь присутственном месте или просто у кого-то дома. Здесь же портрет Иоанна Кронштадтского, тоже домашнего формата. Во всём этом есть ощущение подлинности и чувство дома. И кажется, что храм - это дом не только Божий, но и твой. Правда так кажется.
Люди молятся и мы молимся вместе с ними. За близких своих, за страну, за себя. Мы стеснямся фотографировать во время службы. И почти все фотки были сделаны во время освящения воды и когда люди уже собирались идти крестным ходом на иордань.
Перед самым водосвятным молебном отец Виктор причастил нас всех, верных чад Православной церкви. И тех, кто готовился к причастию, и тех, кто не готовился. Это такой щёдрый дар всем нам на праздник Богоявления. Дар, которого, может быть, мы и не заслужили. Но нам он был дан, и мы тихонечко ему радуемся.
А я вдруг почему-то подумал, что, наверное, не стоит ни с кем ругаться в комментариях. Либералы эти, или украинцы. Пусть уж там сами как знают... Не мне их судить. Не знаю, надолго ли у меня такое отношение. Вдруг сорвусь, опять прочитав какую-нибудь гадость про Россию.
А тем временем отец Виктор начинает освящать воду.
Взмахнёт кропилом - и вода течёт у нас по ресницам, течёт по щекам. Люди улыбаются, подставляют ладошки и стараются донести передать воду дальше. Тем, до кого брызги не долетели. Из ладошки в ладошку.
Мы собираемся и идём крестным ходом на пруд в таинственном свете фар едущих позади автомобилей. Едут они за нами специально медленно, чтоб нам было светлее идти.
Вот и пруд. Ночные фотки получаются размытыми, расплывчатыми.
И опять иордань в виде осьмиконечного креста, отец Виктор, стоящий на коленях и мужик с коловортом.
А машины, ехавшие за нами, создают нам подсветку.
Правда вода течёт хуже, чем год назад. Приходится сверлить несколько лунок, прежде чем она заполнит всю иордань. Вода с кусочками льда и снега.
Люди пьют эту воду, хрустя льдинками.
Люди умываются крещенской водой и она застывает у них на усах, на бровях. Не страшно. Сегодня ведь не так и холодно, градусов пятнадцать. После тех морозов, какие были недели две назад это вообще пустяки.
А вокруг клубится поднимающийся от воды пар.
Возвращаемся в церковь. Вспоминаю, что надо спросить у отца Виктора про часы. Можно ли нам будет посмотреть на механизм этих старинных башенных часов. Наверное, они лишь немногим моложе знаменитых часов Невьянской башни. Собирались-то мы на эти часы еще давно. Но то болели, то ездили в Пермь. И вообще, было бы так интересно познакомиться с храмом поближе.
Посмотрите. Я всё думал, что эта баллюстрада под куполом - нарисованная. Оказывается нет. Она вполне реальна и предназначена для певчих. Правда певчие почему-то наверх не забираются. Вот бы влезть туда и посмотреть на храм сверху.
После службы, когда все садились за праздничный стол, спрашиваю у батюшки.
-А на часы посмотреть можно?
-Да приезжайте в любое время, хоть в ближайшее воскресенье.
Оказывается, эти часы вполне исправны, только их не заводят. Странно, почему. И если часы не заводят, то их скорее всего и не смазывают. Они же заржавеют. В общем, мне ещё больше захотелось приехать и увидеть старинный механизм собственными глазами.
А батюшка рассказывает нам, как они с воскресной школой ездили в Верхотурье. Ездили отдыхать, но и по делу тоже. Дети чистили от мусора заброшенные верхотурские храмы. Как хотели сплавляться по Туре, да им не разрешили. Всё начальство было напугано трагедией на озере в Карелии. Ну и естественно решили люто престраховаться. Никого из детей вообще не пускать на сплав. А взрослые туристы, ушедшие по Туре незадолго до этого, вернулись мокрые и невероятно грязные. Тура сильно обмелела и им пришлось больше толкать свои катамараны, чем плыть на них.
-Ну, даже и хорошо, что нас на сплав не пустили - сказал отец Виктор.
Кстати в этом году история повторяется. Из-за аварии школьного автобуса у перестраховщиков опять обострение. Все перевозки детей запрещают без разбора.
-Нам надо на Цемзавод ехать с концертом, а никто детей везти не хочет. Всем запретили.
А иконы конфискованные храму так пока и не вернули. Вон в иконостасе видны дырки на месте тех икон. Огромное круглое отверстие в самом центре над Царскими вратами. И ещё одно - над левой дверью. И тут, и там были иконы.
А мы прощаемся с Никольским храмом. Но я верю -ненадолго. Скоро вернёмся.
Ещё про Быньги в моём блоге.
Отец Виктор купаться не советует.
Немного зимних видов села.