(no subject)
Исчерканы асфальт и плитка
маршрутами лихих гонцов -
набили моднице-столице
татуировку на лицо.
Орда залётных чингисханов
на электрическом ходу
сто вёрст за вечер отмахала,
с ленивцев собирая мзду.
Доставить быстро обещают
запор к поносу, плюшки к чаю.
Рекламой вскормленный народ
уже с дивана не встаёт.
Что ни спроси, всего изволят,
всё привези им и вручи.
Позыв к нажору, как блевоту,
сдержать не в силах москвичи.
Такая у Москвы порода -
не может не переедать.
Она из этой зажировки
сама не выйдет никогда.
Она к набату стала глуше,
жирок на морде отложив.
Почти не чует, как подбрюшье
секут мясницкие ножи.
Москва мусолит миллионы,
кидаясь на кэшбэк с халвой,
сосет пустышку из айфона,
блестит прослойкой жировой,
сидит за кофе с круассаном,
трындит про Бали и Пхукет,
а на пороге первый всадник
на киловаттном горбунке.