Разгром ОУН-УПА. 1944-1945 гг. ч.6 (заключение... почти).
Борьба советских органов государственной безопасности с организацией украинских националистов.
1944 - 1945 гг.
Разгром. ч.6 (заключение)
части 1, 2, 3, 4, 5
Авторы nazar_rus, i_grappa, novoross-73
Наконец, в качестве наглядной иллюстрации оперативной и боевой работы органов госбезопасности и внутренних войск за указанный период приведем два характерных примера их деятельности.
Эх, «Мотря» ты, «Мотря»...
27 декабря 1944 г. в с. Васловцы Садогурского района Черновицкой области при проведении чекистской операции были захвачены Галицкая Артемизия Григорьевна («Мотря») - руководитель Буковинского провода ОУН и Гайдук Мирослав Иванович («Бичук», «Довбуш», Шапка», «Гаврил», «Федор») - член Буковинского провода ОУН. При задержании Мотря пыталась покончить жизнь самоубийством выстрелом в голову, позднее в больнице вновь предприняла ту же попытку, пытаясь пальцами вскрыть раны. От дачи показаний она категорически отказалась. Зато Гайдук показания давал весьма охотно, но при этом старался не выдать структуры самой Буковинской организации. В результате местными органами госбезопасности было решено провести классическую оперативную комбинацию.
Смысл её заключался в следующем: под видом подпольщиков сотрудниками органов правопрядка якобы «выкрасть» Галицкую из больницы и свести ее с «работниками центрального провода ОУН». В качестве «работников» ЦП ОУН выступали зам.начальника УНКВД по Черновицкой области полковник госбезопасности Биленко (легендирован под работника центрального провода «Тараса»), начальник оперативного отделения УНКВД, старший лейтенант госбезопасности Гончаренко (легендирован под референта СБ «Ивана») и оперуполномоченный ОББ, старший лейтенант госбезопасности Гусак (легендирован под члена ОУН «Стецко»).
По плану указанные «сотрудники» по заданию центрального провода должны были прибыть на Буковину, узнать об аресте «Мотри» и организовать ее похищение из больницы. По их заданию местные «оуновцы» были обязаны выкрасть «Мотрю» и доставить её на конспиративную квартиру в Черновцах, где «руководство» должно было установить причину «провалов» организации и захвата самой «Мотри» чекистами.
7 января ночью, когда на дежурстве была местная сестра, пользующаяся доверим А.Галицкой, произошло «похищение». Также оперативникам повезло, что Биленко оказался похож на Рихарда Ярого, одного из высших функционеров ОУН, приметы которого «Мотря» знала.
Под видом «следствия» оперативники «размотали» Артемизию Григорьевну, что называется, по полной программе. Тем боле, что «улов» сам по себе был очень ценен, поскольку «Мотря» была лично знакома с братьями Бандеры, братом Коновальца, референтом центрального провода ОУН по закордонным делам «Яремой», одним из высших командиров УПА В.Сидором - «Шелестом» и другими высшими функционерами ОУН. В ходе т.н. «следствия» по поводу провала Гончаренко - «Иван» получил от Галицкой списки оуновского подполья под видом «проверки». Естественно, указанные фигуранты списка были незамедлительно арестованы. При этом «Мотрю» предупредили, что если ее «невиновность» будет доказана, то ей все равно нельзя будет оставаться на Буковине.
В процессе «следствия» было сменено две «конспиративные» квартиры, причем из квартиры в квартиру Галицкую для пущей конспирации перевозили … в шкафу и в диване! Кроме этого, для медицинской помощи «Мотре» (напомним, при задержании она пыталась покончить с собой) был привлечен профессор Булевский, ранее работавший в партизанском соединении Д.Н.Медведева, который изображал «мельниковца-бульбовца».
Кроме данных о подполье, «Мотря» рассказала, что во время оккупации Черновицкой области Румынией было достигнуто соглашение между ОУН и румынскими властями, хотя сам договор из-за отдельных разногласий подписан не был. На основании соглашений румыны освободили часть функционеров ОУН, которые осели в Бухаресте и развернули антисоветскую работу.
В общем, оперативники раскручивали комбинацию, что называется, в свое удовольствие. Более того, Гусак-«Стецко» проявлял отдельное внимание и заботу о «Мотре» (классическая связка - «добрый» и «злой» следователь), в результате чего она стала ему особо доверять и даже жаловаться на то, что Гончаренко-«Иван» «...этот жестокий эсбист способен ее задушить без разрешения центрального провода ОУН...». По ходу комбинации Гусак-«Стецко» получил от «Мотри» дополнительные сведения о подполье, а сама «Мотря» о беседах с Гусаком-«Стецко» Гончаренко-«Ивану» ничего не говорила.
Таким образом, были получены данные более чем на 600 оуновских функционеров из разных областей. По показаниям А.Галицкой с 1 января по 23 февраля 1945 г. было арестовано: надрайонный проводник ОУН, районный проводник, три подрайонных проводника, 6 станичных, 4 господарчих станичных, 2 пропагандиста, 9 связных и 73 рядовых члена ОУН. Помимо этого было убито 2 подрайонных проводника, 3 станичных, пропагандист ОУН и 117 рядовых участников ОУН и УПА. В результате этого подполье ОУН на Буковине было разгромлено, остались не арестованными лищь закордонные участники в Румынии, Венгрии и Чехословакии.
Как уничтожили "Крысу".
Как мы ранее отмечали, 1-е отделение УББ НКВД УССР занималось разработкой руководящего состава ОУН-УПА. В связи с этим в отделе было заведено агентурное дело «Берлога», в котором собирались данные на высших функционеров ОУН-УПА, находящихся на территории УССР. Каждому из фигурантов дела была присвоено агентурное «псевдо». Под псевдонимом «Щур» (Крыса) проходил первый главнокомандующий УПА Дмитрий Клячкивский - «Клим Савур». Следует отметить, что первоначально сотрудники органов госбезопасности не могли идентифицировать «Савура». Иногда за него ошибочно даже принимали Р. Шухевича, информация о чём также тогда встречалась в документах советских органов госбезопасности.
Однако очень скоро оперативниками было установлено, что под псевдонимом Клим Савур скрывается их «старый знакомый» еще по делу о Львовской краевой экзекутивы (см. наш материал) Д.С. Клячкивский, бывший руководитель молодежной организации ОУН по Станиславской области. По процессу членов краевой экзекутивы он обвинялся в активном участии в антисоветской повстанческой организации. Виновным при следствии себя не признал, но был полностью изобличен очными ставками с другими членами ОУН. По приговору Львовского областного суда по статьям 54-1 «а» и 54-11 приговорен к высшей мере наказания. Однако с началом Великой Отечественной войны сбежал из тюрьмы и активно включился в оуновскую работу, на которой «дорос» до «создателя и главнокомандующего» УПА и члена центрального провода ОУН и проводника северо-восточного и северо-западного краёв.
В начале января один из захваченных органами НКВД боевиков показал, в каком районе скрывается командующий объединенным военным округом УПА «Заграва» и «Турив» «Рудой» (Ю. Стельмащук). В результате этого НКГБ УССР было принято решение направить в район предполагаемого его нахождения разведывательно-поисковые группы 9-ой стрелковой роты 169 стрелкового полка. Во время поиска разведчики установили, что «Рудой» скрывается в районе с. Яйно Камень-Каширского района Волынской области и постоянно перемещается с небольшой группой телохранителей. После полученной информации чекисты немедленно организовали на этом участке засаду. В результате чего, в 22 км восточнее от Яйно в ходе скоротечного боя охрана «Рудого» была уничтожена. В ходе боя было убито 17 боевиков, со стороны чекистов погиб замкомандира 9-ой роты.
Больной тифом, Стельмащук - «Рудой» пытался отстреливаться, но был ранен и захвачен вместе с медсестрой. Его, находящегося в тяжелом состоянии, поместили в специальную больничную палату. Поскольку это был чуть ли не первый случай захвата живьем командира УПА такого уровня, да еще стоявшего у истоков ее формирования (напомним, Ю. Стельмащук руководил диверсионно-террористической группой, приданной к спец-батальону "Нахтигалль" и заброшенной немцами на территорию СССР за несколько дней до нападения нацистской Германии на СССР), им занялся лично зам. наркома внутренних дел генерал-лейтенант Т.А. Строкач.
«Рудого» вылечили как от тифа, так и от ранения и опытный оперативник Т.А.Строкач его очень быстро «раскрутил» на предмет получения сведений. Первый допрос был проведен 8 февраля, в ходе которого получены данные о северо-западной группе УПА и краевом проводе ОУН. А уже на следующий день «Рудой» выдал всю информацию о местонахождении «главнокомандующего» УПА «Клима Савура»:
«...ВОПРОС: К какому времени относится ваша последняя встреча с «Климом САВУРОМ»?
ОТВЕТ: Последний раз я с ним встречался 30 ноября 1944 г. на Оржевских хуторах, Клеванского района, Ровенской области, где «Клим САВУР» принимал меня в связи с моим утверждением первым заместителем «ДУБОВОГО» и командующим соединением групп УПА «ЗАВИХОСТ».
С «Климом САВУР» я провел почти сутки. Сначала он повел меня в одну хату, где мы с ним поужинали, а затем мы с ним пошли в другую хату и там переночевали на чердаке. Весь следующий день «Клим САВУР» и я провели вместе в этой хате, вечером я покинул Оржевские хутора, а «Клим САВУР» остался там.
ВОПРОС: Где сейчас находится «Клим САВУР»?
ОТВЕТ: Исходя из того, что «Клим САВУР» обусловил со мной встречу на 30 января 1945 г. на Оржевских хуторах, Клеванского района, Ровенской области, я считаю, что до сего времени он со своей личной охраной, состоящей из 2-3 хорошо вооруженных бандитов, должен находиться на указанных хуторах, где он имеет надежную пособническую базу.
В 1-1,5 клм от «Клима САВУРА» постоянно находится прикрывающий его ВОП («отряд особого назначения») под командованием «УЗБЕКА» в составе 60 человек, вооруженных ручными пулеметами, автоматами и винтовками.
Насколько мне известно, «Клим САВУР» никогда в подземных убежищах не скрывается, предпочитая им в дневное время лес, а в ночное - конспиративные квартиры, содержателями которых являются преданные ему лица из местных жителей.
В частности я полагаю, что одной из таких квартир является пожилой зажиточной крестьянки Оржевских хуторов, муж и сын которой, как мне рассказывал «Клим САВУР», являлись активными участниками УПА и погибли в 1943 году в боях с немцами.
В этом доме, как я уже показывал, 30-го ноября 1944 года я ужинал с «Климом САВУРОМ».
Фамилии и имени этой женщины я не знаю, живет она с дочерью лет 16 и семидесятилетней свекровью. Ее дом находится в западной части Оржевских хуторов, против заброшенного каменного складского помещения, на расстоянии 100-120 метров от него.
Дом этот двухкомнатный, деревянный, покрыт соломой, с правой стороны входной двери одно окно.
Обстановку комнаты, где мы ужинали с «Климом САВУРОМ», я хорошо запомнил: посередине стоит накрытый чистой белой скатертью стол, слева у окна ручная швейная машина, рядом стоит вазон с цветами, в левом углу комнаты обыкновенный платяной шкаф, справа - металлическая кровать, на стенах висит несколько икон и портреты Тараса ШЕВЧЕНКО и Ивана ФРАНКО.
Месторасположение указанного дома я хорошо знаю и безошибочно могу его указать.
Вторая хата, где я ночевал с «Климом САВУРОМ», находится в южной части Оржевских хуторов. Хата эта и по внешнему виду и по внутреннему убранству гораздо беднее той хаты, где я ужинал с «Климом САВУРОМ». Владелицей ее является женщина лет 30-32, низкого роста, полная, темная шатенка.
Месторасположение этой хаты я также могу указать.
Протокол мною лично прочитан, записан с моих слов правильно, в чем и расписываюсь.
Стельмащук.»
Получив эту информацию, руководство НКВД УССР 9 февраля принимает решение немедленно провести чекистско-войсковую операцию в районе Оржевских хуторов. О ходе операции известно из докладов самого Т.А.Строкача Н.С. Хрущеву от 12 февраля 1945 г., доклада наркома внутренних дел УССР В.С.Рясного Л.П.Берия от 17 февраля 1945 г. и доклада начальника внутренних войск НКВД Украинского округа генерал-лейтенанта Марченкова в Главное управление внутренних войск НКВД СССР от 23 марта 1945 г.
Уже 10 февраля район Оржевских хуторов (5 км восточнее с. Клевань Ровенской области) был блокирован силами отдельных подразделений 20-й и 24-й бригад внутренних войск НКВД. В само кольцо были направлены истребительные группы во главе с местными оперативниками органов внутренних дел и госбезопасности. В первый же день была разгромлена группа охраны «Савура» во главе с «Узбеком», в ходе операции было убито 22 боевика. Второй день операции не принес существенных результатов (напомним, охотились прежде всего за «Савуром»). Тем не менее, в ходе операции было захвачено 79 боевиков, а также 181 бандпособник и уничтожено 65 схронов.
Наконец, 12 февраля 1945 г. отрядом 233 отдельного стрелкового батальона под командованием начальника штаба батальона старшего лейтенанта Хабибуллина была обнаружена недавно покинутая стоянка в лесу и след на снегу. Двигаясь по следу, разведчики обнаружили движение в кустах. Разделив отряд на три группы, Хабибуллин приказал окружить кустарник и захватить скрывавшихся. Но при подходе к кустарнику группы были обстреляны сильным автоматным огнем, в ходе которых один из солдат был убит. Отстреливаясь, неизвестные попытались скрыться, но в результате скоротечного боя все трое были убиты.
На месте был произведен обыск трупов, в результате которого было изъято 3 автомата, 3 пистолета, орден Красной Звезды, два гвардейских значка, полевая сумка с документами ОУН-УПА и фотокарточка. Судя по всему, по фотокарточке один из убитых и был опознан. Через три часа трупы были предъявлены на опознание Стельмащуку-«Рудому» и арестованному помощнику Дубового по хозчасти «Карому», которые в одном из убитых безоговорочно опознали Д.Клячкивского - «Клима Савура». Точку на кровавой карьере «Щура» поставил выстрел из карабина старшего сержанта Демиденко...
Всё, товарищи, мы закончили и этот вопрос. Осталась объёмная "интерлюдия" тов.i_grappa по контактам ОУН с Рейхом (будет размещена дополнительно), плюс, подобрать фоторяд за этот период, и материал можно считать готовым. На наш взгляд :)
Как и прежде, с благодарностью выслушаем конструктивные критические замечания и пожелания.
Но есть вопрос. Некоторые читатели (а в т.ч. один из авторов) справедливо заметили, что тема статьи затрагивает, в основном, лишь 1944 год. Соответственно, возникают вопросы по теме 1945 года. Да, 1945 г. лишь частично освещен в этом материале (ликвидация "Щура").
Но, как вы помните, это будет сборник, следующими материалами которого будут мои давние заметки о "Переломе" и спецгруппах, где тема 1945 г. раскрыта довольно подробно.
В связи с этим у нас возник вопрос - насколько правомочно заглавие "1944 - 1945 гг.", или его лучше ограничить лишь одним сорок четвёртым годом?
Заранее признательны.
Авторы.
1944 - 1945 гг.
Разгром. ч.6 (заключение)
части 1, 2, 3, 4, 5
Авторы nazar_rus, i_grappa, novoross-73
Наконец, в качестве наглядной иллюстрации оперативной и боевой работы органов госбезопасности и внутренних войск за указанный период приведем два характерных примера их деятельности.
Эх, «Мотря» ты, «Мотря»...
27 декабря 1944 г. в с. Васловцы Садогурского района Черновицкой области при проведении чекистской операции были захвачены Галицкая Артемизия Григорьевна («Мотря») - руководитель Буковинского провода ОУН и Гайдук Мирослав Иванович («Бичук», «Довбуш», Шапка», «Гаврил», «Федор») - член Буковинского провода ОУН. При задержании Мотря пыталась покончить жизнь самоубийством выстрелом в голову, позднее в больнице вновь предприняла ту же попытку, пытаясь пальцами вскрыть раны. От дачи показаний она категорически отказалась. Зато Гайдук показания давал весьма охотно, но при этом старался не выдать структуры самой Буковинской организации. В результате местными органами госбезопасности было решено провести классическую оперативную комбинацию.
Смысл её заключался в следующем: под видом подпольщиков сотрудниками органов правопрядка якобы «выкрасть» Галицкую из больницы и свести ее с «работниками центрального провода ОУН». В качестве «работников» ЦП ОУН выступали зам.начальника УНКВД по Черновицкой области полковник госбезопасности Биленко (легендирован под работника центрального провода «Тараса»), начальник оперативного отделения УНКВД, старший лейтенант госбезопасности Гончаренко (легендирован под референта СБ «Ивана») и оперуполномоченный ОББ, старший лейтенант госбезопасности Гусак (легендирован под члена ОУН «Стецко»).
По плану указанные «сотрудники» по заданию центрального провода должны были прибыть на Буковину, узнать об аресте «Мотри» и организовать ее похищение из больницы. По их заданию местные «оуновцы» были обязаны выкрасть «Мотрю» и доставить её на конспиративную квартиру в Черновцах, где «руководство» должно было установить причину «провалов» организации и захвата самой «Мотри» чекистами.
7 января ночью, когда на дежурстве была местная сестра, пользующаяся доверим А.Галицкой, произошло «похищение». Также оперативникам повезло, что Биленко оказался похож на Рихарда Ярого, одного из высших функционеров ОУН, приметы которого «Мотря» знала.
Под видом «следствия» оперативники «размотали» Артемизию Григорьевну, что называется, по полной программе. Тем боле, что «улов» сам по себе был очень ценен, поскольку «Мотря» была лично знакома с братьями Бандеры, братом Коновальца, референтом центрального провода ОУН по закордонным делам «Яремой», одним из высших командиров УПА В.Сидором - «Шелестом» и другими высшими функционерами ОУН. В ходе т.н. «следствия» по поводу провала Гончаренко - «Иван» получил от Галицкой списки оуновского подполья под видом «проверки». Естественно, указанные фигуранты списка были незамедлительно арестованы. При этом «Мотрю» предупредили, что если ее «невиновность» будет доказана, то ей все равно нельзя будет оставаться на Буковине.
В процессе «следствия» было сменено две «конспиративные» квартиры, причем из квартиры в квартиру Галицкую для пущей конспирации перевозили … в шкафу и в диване! Кроме этого, для медицинской помощи «Мотре» (напомним, при задержании она пыталась покончить с собой) был привлечен профессор Булевский, ранее работавший в партизанском соединении Д.Н.Медведева, который изображал «мельниковца-бульбовца».
Кроме данных о подполье, «Мотря» рассказала, что во время оккупации Черновицкой области Румынией было достигнуто соглашение между ОУН и румынскими властями, хотя сам договор из-за отдельных разногласий подписан не был. На основании соглашений румыны освободили часть функционеров ОУН, которые осели в Бухаресте и развернули антисоветскую работу.
В общем, оперативники раскручивали комбинацию, что называется, в свое удовольствие. Более того, Гусак-«Стецко» проявлял отдельное внимание и заботу о «Мотре» (классическая связка - «добрый» и «злой» следователь), в результате чего она стала ему особо доверять и даже жаловаться на то, что Гончаренко-«Иван» «...этот жестокий эсбист способен ее задушить без разрешения центрального провода ОУН...». По ходу комбинации Гусак-«Стецко» получил от «Мотри» дополнительные сведения о подполье, а сама «Мотря» о беседах с Гусаком-«Стецко» Гончаренко-«Ивану» ничего не говорила.
Таким образом, были получены данные более чем на 600 оуновских функционеров из разных областей. По показаниям А.Галицкой с 1 января по 23 февраля 1945 г. было арестовано: надрайонный проводник ОУН, районный проводник, три подрайонных проводника, 6 станичных, 4 господарчих станичных, 2 пропагандиста, 9 связных и 73 рядовых члена ОУН. Помимо этого было убито 2 подрайонных проводника, 3 станичных, пропагандист ОУН и 117 рядовых участников ОУН и УПА. В результате этого подполье ОУН на Буковине было разгромлено, остались не арестованными лищь закордонные участники в Румынии, Венгрии и Чехословакии.
Как уничтожили "Крысу".
Как мы ранее отмечали, 1-е отделение УББ НКВД УССР занималось разработкой руководящего состава ОУН-УПА. В связи с этим в отделе было заведено агентурное дело «Берлога», в котором собирались данные на высших функционеров ОУН-УПА, находящихся на территории УССР. Каждому из фигурантов дела была присвоено агентурное «псевдо». Под псевдонимом «Щур» (Крыса) проходил первый главнокомандующий УПА Дмитрий Клячкивский - «Клим Савур». Следует отметить, что первоначально сотрудники органов госбезопасности не могли идентифицировать «Савура». Иногда за него ошибочно даже принимали Р. Шухевича, информация о чём также тогда встречалась в документах советских органов госбезопасности.
Однако очень скоро оперативниками было установлено, что под псевдонимом Клим Савур скрывается их «старый знакомый» еще по делу о Львовской краевой экзекутивы (см. наш материал) Д.С. Клячкивский, бывший руководитель молодежной организации ОУН по Станиславской области. По процессу членов краевой экзекутивы он обвинялся в активном участии в антисоветской повстанческой организации. Виновным при следствии себя не признал, но был полностью изобличен очными ставками с другими членами ОУН. По приговору Львовского областного суда по статьям 54-1 «а» и 54-11 приговорен к высшей мере наказания. Однако с началом Великой Отечественной войны сбежал из тюрьмы и активно включился в оуновскую работу, на которой «дорос» до «создателя и главнокомандующего» УПА и члена центрального провода ОУН и проводника северо-восточного и северо-западного краёв.
В начале января один из захваченных органами НКВД боевиков показал, в каком районе скрывается командующий объединенным военным округом УПА «Заграва» и «Турив» «Рудой» (Ю. Стельмащук). В результате этого НКГБ УССР было принято решение направить в район предполагаемого его нахождения разведывательно-поисковые группы 9-ой стрелковой роты 169 стрелкового полка. Во время поиска разведчики установили, что «Рудой» скрывается в районе с. Яйно Камень-Каширского района Волынской области и постоянно перемещается с небольшой группой телохранителей. После полученной информации чекисты немедленно организовали на этом участке засаду. В результате чего, в 22 км восточнее от Яйно в ходе скоротечного боя охрана «Рудого» была уничтожена. В ходе боя было убито 17 боевиков, со стороны чекистов погиб замкомандира 9-ой роты.
Больной тифом, Стельмащук - «Рудой» пытался отстреливаться, но был ранен и захвачен вместе с медсестрой. Его, находящегося в тяжелом состоянии, поместили в специальную больничную палату. Поскольку это был чуть ли не первый случай захвата живьем командира УПА такого уровня, да еще стоявшего у истоков ее формирования (напомним, Ю. Стельмащук руководил диверсионно-террористической группой, приданной к спец-батальону "Нахтигалль" и заброшенной немцами на территорию СССР за несколько дней до нападения нацистской Германии на СССР), им занялся лично зам. наркома внутренних дел генерал-лейтенант Т.А. Строкач.
«Рудого» вылечили как от тифа, так и от ранения и опытный оперативник Т.А.Строкач его очень быстро «раскрутил» на предмет получения сведений. Первый допрос был проведен 8 февраля, в ходе которого получены данные о северо-западной группе УПА и краевом проводе ОУН. А уже на следующий день «Рудой» выдал всю информацию о местонахождении «главнокомандующего» УПА «Клима Савура»:
«...ВОПРОС: К какому времени относится ваша последняя встреча с «Климом САВУРОМ»?
ОТВЕТ: Последний раз я с ним встречался 30 ноября 1944 г. на Оржевских хуторах, Клеванского района, Ровенской области, где «Клим САВУР» принимал меня в связи с моим утверждением первым заместителем «ДУБОВОГО» и командующим соединением групп УПА «ЗАВИХОСТ».
С «Климом САВУР» я провел почти сутки. Сначала он повел меня в одну хату, где мы с ним поужинали, а затем мы с ним пошли в другую хату и там переночевали на чердаке. Весь следующий день «Клим САВУР» и я провели вместе в этой хате, вечером я покинул Оржевские хутора, а «Клим САВУР» остался там.
ВОПРОС: Где сейчас находится «Клим САВУР»?
ОТВЕТ: Исходя из того, что «Клим САВУР» обусловил со мной встречу на 30 января 1945 г. на Оржевских хуторах, Клеванского района, Ровенской области, я считаю, что до сего времени он со своей личной охраной, состоящей из 2-3 хорошо вооруженных бандитов, должен находиться на указанных хуторах, где он имеет надежную пособническую базу.
В 1-1,5 клм от «Клима САВУРА» постоянно находится прикрывающий его ВОП («отряд особого назначения») под командованием «УЗБЕКА» в составе 60 человек, вооруженных ручными пулеметами, автоматами и винтовками.
Насколько мне известно, «Клим САВУР» никогда в подземных убежищах не скрывается, предпочитая им в дневное время лес, а в ночное - конспиративные квартиры, содержателями которых являются преданные ему лица из местных жителей.
В частности я полагаю, что одной из таких квартир является пожилой зажиточной крестьянки Оржевских хуторов, муж и сын которой, как мне рассказывал «Клим САВУР», являлись активными участниками УПА и погибли в 1943 году в боях с немцами.
В этом доме, как я уже показывал, 30-го ноября 1944 года я ужинал с «Климом САВУРОМ».
Фамилии и имени этой женщины я не знаю, живет она с дочерью лет 16 и семидесятилетней свекровью. Ее дом находится в западной части Оржевских хуторов, против заброшенного каменного складского помещения, на расстоянии 100-120 метров от него.
Дом этот двухкомнатный, деревянный, покрыт соломой, с правой стороны входной двери одно окно.
Обстановку комнаты, где мы ужинали с «Климом САВУРОМ», я хорошо запомнил: посередине стоит накрытый чистой белой скатертью стол, слева у окна ручная швейная машина, рядом стоит вазон с цветами, в левом углу комнаты обыкновенный платяной шкаф, справа - металлическая кровать, на стенах висит несколько икон и портреты Тараса ШЕВЧЕНКО и Ивана ФРАНКО.
Месторасположение указанного дома я хорошо знаю и безошибочно могу его указать.
Вторая хата, где я ночевал с «Климом САВУРОМ», находится в южной части Оржевских хуторов. Хата эта и по внешнему виду и по внутреннему убранству гораздо беднее той хаты, где я ужинал с «Климом САВУРОМ». Владелицей ее является женщина лет 30-32, низкого роста, полная, темная шатенка.
Месторасположение этой хаты я также могу указать.
Протокол мною лично прочитан, записан с моих слов правильно, в чем и расписываюсь.
Стельмащук.»
Получив эту информацию, руководство НКВД УССР 9 февраля принимает решение немедленно провести чекистско-войсковую операцию в районе Оржевских хуторов. О ходе операции известно из докладов самого Т.А.Строкача Н.С. Хрущеву от 12 февраля 1945 г., доклада наркома внутренних дел УССР В.С.Рясного Л.П.Берия от 17 февраля 1945 г. и доклада начальника внутренних войск НКВД Украинского округа генерал-лейтенанта Марченкова в Главное управление внутренних войск НКВД СССР от 23 марта 1945 г.
Уже 10 февраля район Оржевских хуторов (5 км восточнее с. Клевань Ровенской области) был блокирован силами отдельных подразделений 20-й и 24-й бригад внутренних войск НКВД. В само кольцо были направлены истребительные группы во главе с местными оперативниками органов внутренних дел и госбезопасности. В первый же день была разгромлена группа охраны «Савура» во главе с «Узбеком», в ходе операции было убито 22 боевика. Второй день операции не принес существенных результатов (напомним, охотились прежде всего за «Савуром»). Тем не менее, в ходе операции было захвачено 79 боевиков, а также 181 бандпособник и уничтожено 65 схронов.
Наконец, 12 февраля 1945 г. отрядом 233 отдельного стрелкового батальона под командованием начальника штаба батальона старшего лейтенанта Хабибуллина была обнаружена недавно покинутая стоянка в лесу и след на снегу. Двигаясь по следу, разведчики обнаружили движение в кустах. Разделив отряд на три группы, Хабибуллин приказал окружить кустарник и захватить скрывавшихся. Но при подходе к кустарнику группы были обстреляны сильным автоматным огнем, в ходе которых один из солдат был убит. Отстреливаясь, неизвестные попытались скрыться, но в результате скоротечного боя все трое были убиты.
На месте был произведен обыск трупов, в результате которого было изъято 3 автомата, 3 пистолета, орден Красной Звезды, два гвардейских значка, полевая сумка с документами ОУН-УПА и фотокарточка. Судя по всему, по фотокарточке один из убитых и был опознан. Через три часа трупы были предъявлены на опознание Стельмащуку-«Рудому» и арестованному помощнику Дубового по хозчасти «Карому», которые в одном из убитых безоговорочно опознали Д.Клячкивского - «Клима Савура». Точку на кровавой карьере «Щура» поставил выстрел из карабина старшего сержанта Демиденко...
Всё, товарищи, мы закончили и этот вопрос. Осталась объёмная "интерлюдия" тов.i_grappa по контактам ОУН с Рейхом (будет размещена дополнительно), плюс, подобрать фоторяд за этот период, и материал можно считать готовым. На наш взгляд :)
Как и прежде, с благодарностью выслушаем конструктивные критические замечания и пожелания.
Но есть вопрос. Некоторые читатели (а в т.ч. один из авторов) справедливо заметили, что тема статьи затрагивает, в основном, лишь 1944 год. Соответственно, возникают вопросы по теме 1945 года. Да, 1945 г. лишь частично освещен в этом материале (ликвидация "Щура").
Но, как вы помните, это будет сборник, следующими материалами которого будут мои давние заметки о "Переломе" и спецгруппах, где тема 1945 г. раскрыта довольно подробно.
В связи с этим у нас возник вопрос - насколько правомочно заглавие "1944 - 1945 гг.", или его лучше ограничить лишь одним сорок четвёртым годом?
Заранее признательны.
Авторы.